– Не хилый карьерный рост. Всегда знала, что эта ведьма далеко пойдет…
Мы обсудили последние сплетни, но коллега все не уходил.
– Колись! – вдруг заговорщически подмигнул он. – Где нарыла такого роскошного мужика?
– Какого еще мужика? Слушай, я, конечно, дико извиняюсь, но мне надо работать.
– Ой, ну вот только не надо строить из себя святую невинность, – закатил глаза коллега. – Его, кажется, Алекс зовут?
Я ошалело посмотрела на Валечку:
– Но откуда ты…
– Как откуда? Он же приходил к Герычу тебя отмазывать!
– Отмазывать? От чего? – опешила я.
– От кражи кошелька, конечно! Ты что же, ничего не знаешь?
– Подожди! – Я откинулась на стуле. – Но ведь это Аполлинария! Во всем разобралась и вывела Мышку на чистую воду! Она сама мне только что сказала!
– Да она тебе скажет, что Олимпиада в Сочи состоялась только благодаря ей! И ты поведешься?
– Не может быть, – прошептала я.
– Ну ладно, пойду, пожалуй, – притворно зевнул Валечка, – у тебя же работы много, а я только мешаю…
– Нет, подожди! – Я вцепилась в него мертвой хваткой. – Рассказывай!
Дважды просить Валечку не пришлось.
– Короче, он пришел к Герычу через несколько дней после твоего увольнения, – затараторил он, – весь такой – в джинсах в облипку, белых мокасинах и…
– Валечка!
– Короче, закрылись в кабинете у Герыча, Оля принесла им кофе. Вернее, Герычу кофе, а Алексу воду…
– Валечка!
– Ну вот, и он такой говорит: «Я частный детектив Александр как-то там и друг одной вашей сотрудницы, которую несправедливо обвинили в воровстве. У меня есть доказательства, что в краже бумажника виновен другой человек…»
– Стоп, а как ты об этом узнал? Они ведь были в кабинете? Подожди-ка, ты подслушивал?
– Ну почему сразу подслушивал? Просто здоровое журналистское любопытство… Все! Не буду ничего рассказывать!
– Ладно, прости! Так что было потом?
– А потом они отошли от двери, и стало ничего не слышно… Кажется, пленку какую-то поставили. Потом Мышка пришла, ее Герыч вызвал. Тут уж с акустикой проблем не было, он так на нее орал! «Ты уволена! Будь уверена, тебя ни в одну программу не возьмут. Теперь ты телевизионную программу сможешь только в киоске продавать!» Ну, ты знаешь его аллегории…
Я потрясенно молчала.
– Да уж, Машка, повезло тебе. Этот Алекс просто класс! И даже не похвастался, что это он тебя отмазал. Такой скромник, может, он гей?
– Даже не мечтай, – фыркнула я.
– …Просто издевается надо мной! И ему доставляет это удовольствие, потому что он садист!
От Лизкиных воплей закладывало ухо, я отнесла трубку подальше, но все равно отчетливо слышала каждое слово:
– Вчера Алекс пригласил меня в ресторан, тот самый, в котором у нас было первое свидание. – Она многозначительно помолчала. – И сказал, что хочет серьезно со мной поговорить. Врубаешься, когда так делают?
– Нет, – честно ответила я.
– Когда собираются предложить руку и сердце! – снова завопила она. – Я, как дура, купила платье от Миссони, полдня в салоне провела! Ну, значит, сидим. Свечи, вино, живая музыка, официанты накрахмаленные шуршат. Он берет меня за руку и говорит, говорит…
– Что говорит-то?
– А я слушаю, что ли? Думаю о свадебном платье, которое со дня на день из Италии приедет! Вдруг спрашивает: «Ты согласна?» Конечно, согласна, говорю! И тут выясняется, что меня только что не замуж позвали, а на природу, с палатками! Представляешь?
– Так осень уже, холодно с палатками.
– Я же говорю: садист! Но я его еще дожму! – мстительно пообещала подруга.
– В палатке?
– С ума сошла? Что я, бомж, что ли, в палатке ночевать? Не поеду! Придумаю что-нибудь, скажу, что заболела… Ну, а у тебя-то как? – вдруг спохватилась она.
– Никак.
– Жалко… – протянула Лизка. – А как было бы здорово! Я – с дядей, ты – с племянником, могли бы породниться!
– Да уж.
– Слушай, Маш, ну, в конце концов, что такого страшного он сделал? Другие вон – с наркоманами живут, и ничего! И вообще. Человек спас тебя от этой жуткой Мышки и, между прочим, работу помог сохранить. Позвони ему!
– Не могу.
– Почему?
– Во-первых, из-за девичьей гордости, – с достоинством ответила я, – а во-вторых, у него мобильник все время заблокирован… Да ну! Он уж и думать обо мне забыл. С его-то успехом у девиц.
– Ну, что за настроение?! Надо как-то встряхнуться, на что-то переключиться. Сходи в СПА, на массаж.
Я закатила глаза и показала трубке язык.
– И не строй рожи! А то так и останется, – назидательно сказала Лизка. – Или подготовься уже нормально к экзамену по вождению!
При воспоминании о треклятом экзамене настроение испортилось окончательно.
– Как готовиться-то? – вздохнула я.
– Ну, знаки поучи… А хочешь, я по своим пошуршу, может, у кого знакомые в ГИБДД есть?
– Сама сдам, – неуверенно возразила я.
– Что ты сдашь-то, обезьяна с гранатой, – презрительно фыркнула Лизка.
– А вот и сдам! Сама, – обиделась я.
– Ты сдашь вождение сама, когда рак на горе свистнет!
Я нахмурилась, услышав из большой комнаты какой-то странный звук.
– Лизка, кажется, мне в окно стучат, – пролепетала я.
– Вот-вот! Или когда в твое окно на девятом этаже постучат!
– Позже перезвоню!
Только я отключилась, как стук повторился!
Я трусцой поскакала на кухню. За стеклом определенно что-то маячило. Вернее, болталось на веревке! Сердце бешено застучало. Не может быть. Непослушными руками я отворила окно.
– Привет, – сказал Алекс так буднично и непринужденно, как будто мы повстречались у памятника Пушкину, и спрыгнул с подоконника на пол.
Все еще не веря в реальность происходящего, я наблюдала, как он отстегивает веревку, снимает с себя альпинистские штуковины и говорит с кем-то по рации.
– Это тебе.
Только сейчас я заметила в его руках огромный горшок с нелепым вогнуто-выгнутым растением, на одной из колючих лап которого красовался уродливый цветок.
– Спасибо! – Я растроганно шмыгнула носом.
– Знаю, ты обожаешь фикусы, – улыбнулся он, крайне довольный собой.
– Аха… Но вообще-то я хотела поблагодарить за то, что разрулил мои проблемы на работе. Если бы не ты, просто не знаю, что бы и делала…
– Да брось, ерунда, – польщенно улыбнулся он.
– Но как ты догадался, что кошелек подбросила Мышка?
– Уверена, что хочешь это услышать?
– Конечно!
Он присел на стул, я опустилась рядом, любовно прижимая горшок к груди.
– Знаешь, что твоя подружка крутит с Максом?
– Да… Но каким образом об этом знаешь ты?!
– Однажды видел, как они вместе садились в его машину и целовались. Я пытался предупредить, но ты сказала, что любишь его, и я решил не вмешиваться… Словом, так я понял, что у девицы есть мотив. Остальное – дело техники. Моему помощнику удалось установить «прослушку» в квартире ее сестры.
– Она призналась сестре, что подкинула кошелек? – изумилась я.
– Призналась, – хмыкнул Алекс. – Сестра-то ей это и присоветовала.
Я покачала головой:
– Алекс, почему ты все это делаешь? Разбираешься с моими проблемами, устраиваешь каскадерские трюки?
– Может, потому что я… люблю тебя.
– Правда? И давно? – спросила я, пытаясь скрыть за шутливым тоном бьющее фонтаном ликование.
– С того самого момента, как нашел шерстяной носок в твоей сумке.
Понюхала пыльный фикус и блаженно прикрыла глаза.
– Знаешь, это самый прекрасный цветок, который мне дарили в жизни!
– Береги его и не забывай поливать хотя бы раз в пятилетку. Я проверю.
– Установишь на моей кухне скрытую камеру? – усмехнулась я.
Кашлянув, Алекс поднялся и подошел к окну.
– Возможно, иногда я перегибаю палку. Дурацкая привычка держать все под контролем. – Он помолчал, глядя в сиреневые сумерки за окном. – Когда мне было четырнадцать, я лишился отца. У мамы как-то сразу опустились руки. Пришлось взять на себя ответственность за семью. Наверное, с тех пор я так активно вмешиваюсь в дела людей, которые мне небезразличны.
– Как умер твой папа?
– Его пырнули ножом в нашем дворе и украли мобильник. Лихие девяностые… Подонков так и не нашли. После этого я и решил заняться сыском.
– Вы с отцом были близки? Расскажи мне о нем, – попросила я.
– Ну, это долгая история… С другой стороны, мы ведь никуда и не спешим.
Всю ночь мы просидели на кухне. Пили крепкий чай и говорили, говорили… С утра я поехала на работу вся разбитая, с гудящим затылком и ломотой в теле. Но определенно, та ночь была лучшей из всех, что мы провели с Алексом.
Глава 26
– Молодец, Маш! Ты просто превзошла саму себя! – сказал Леха и поглубже натянул кожаную кепку.
– Снимай уже! – скомандовал Петрович.
– Да ну вас, – отмахнулся Леха, но все-таки подчинился, открывая всеобщему обозрению пергидрольные остатки шевелюры, торчащие во все стороны.
Инструкторы по вождению, окружившие нас плотным кольцом, дружно загоготали.
Разжав пальцы, я еще раз полюбовалась на глянцевый пластиковый квадратик в руке – новенькие водительские права. Я все-таки сделала это! Сдала экзамен по вождению! Хвала моему водительскому гению! Ладно, учительскому гению Алекса. Он преподал мне несколько уроков и почти не орал, когда бедняга «Ауди» лишилась и второго глаза. Вот она, сила истинной любви! Или правильной страховки…
– Лех, а тебе идет! Не, ну а чё? Прямо Бред Питт! – веселились ребята.
– Знаешь, а ты тоже превзошел самого себя, – обратилась я к своему инструктору, – не думала, что пойдешь до конца. Молодец. И знаешь, я решила тебя поддержать!
Я стянула с головы шелковую косынку, по плечам рассыпались волосы оттенка «пепельный блонд».
– Вот это по-нашему! Бриджит Бардо форева! – улюлюкали парни.
– Пока, ребята, до встречи на дорогах!
– Типун тебе на язык! Ни гвоздя, ни жезла!
Я помахала рукой и под бурные овации инструкторского состава автошколы начала победное шествие к метро.