"Неужели все эрги так могут? То есть, так это чувствуют?"
Я уподобилась ребенку, который учится ходить. Хуже всего то, что я пока не знала, как это контролировать.
— А где тот врач, что был раньше? — спросила я женщину, которая заявилась ко мне в защитном костюме.
Предыдущий врач не предпринимал таких мер предосторожности, как она. Может, после инцидента он тоже на карантине? Я уже неделю пребывала в изоляции. Родители и брат навестили пару раз, но общались мы через стекло.
— Я теперь ваш новый лечащий врач, — сказала она, не ответив на мой вопрос.
— Не надо меня лечить, — сказала я. — Я абсолютно здорова. Просто изменилась, и к этому надо привыкнуть. Я хочу выйти отсюда.
— К сожалению, пока обследование не завершится, это невозможно.
— Нет ничего невозможного, — улыбнулась я. — Теперь я это знаю.
Из-за шлема и маски я не поняла, что она чувствует. Но мне было все равно. Я воскресла, была жива, живее всех живых, а это значит, что возможно все! Я многое поняла и переосмыслила за это время. Мне дали второй шанс, и я им воспользуюсь.
— Могу я попросить вас…
— Что именно?
— Принесите зеркало.
— Извините. Мне надо посоветоваться с руководством.
— Думаю, это мне надо посоветоваться, — проворчала я. — Когда тесты завершатся, я тоже хочу увидеть отчет. А потом поеду домой.
"Я хочу домой".
Я понимала, что происходит. Санитарная инспекция пыталась поместить меня в изолированный бокс для карантина и свести все контакты к минимуму. Эргов не изолировали, а вот меня — пожалуйста. Гудрун вмешалась, и военачальник Эйтэ Ла выразил протест. Посол оформил это юридически у Тошио. Меня оставили в покое и перевели в обычную палату, правда, на одного. Других пациентов не было.
Первым делом я проверила окно. Открывается, но срабатывают датчики движения. Кроме того, третий этаж! Дверь в коридор запиралась на биометрический замок. Он открылся после того, как я приложила ладонь, но тут же появился санитар и вежливо попросил меня вернуться внутрь.
"Значит, все-таки изоляция".
Мне это не нравилось. Тело требовало движения, причем больше, чем когда-либо. Хотелось бежать, вымотаться до предела и уйти из этого пахнущего антисептиками неживого места. В санузле нашлось вожделенное зеркало, и все встало на свои места.
"Все еще я".
Если судить по реакции окружающих, я ожидала худшего. Ощупала лицо. Прежнее, только вот жировая прослойка словно истончилась, как будто я была на длительной диете. Скулы сильно выделялись, щеки, напротив, запали. Глаза сияли, как темные агаты. Я коснулась полупрозрачных чешуек: полоски уходили со скул на виски.
Я открыла рот и растянула губы в улыбке. Зубы белые, на два тона светлее, чем были, и эмаль не стертая, словно я никогда раньше не ела. Следы любых вмешательств исчезли. Все свое.
На голове проклюнулся рыжий пушок, как у младенца. У линии волос пробор, которого раньше не было, и трасса, хотя я точно помнила, что не стриглась. Похоже, это изменение в прическе естественного происхождения, как и "кляксы" под кожей. Надавив пальцем, я нашла, что нет разницы между обычной кожей и… этим. Если отрастить волосы и по-другому зачесать, то можно будет все скрыть под прической.
Ткани перемешались, как во всякой биологической химере, и отторжения пока не было. Недаром меня истыкали иглами, забирая биоптаты из разных частей тела для сравнения. Впрочем, медицинский отчет мне пока не предоставили. Но все и так видно. О том, что творилось внутри, я пока не могла сказать.
А тело! Я оценивающе прикинула, сколько веса потеряла. Живот прилип к спине. Подвздошные косточки было хорошо видно. Таз выпирал и…
"Вот это да!!!"
У меня теперь не было пупка. Зарос, словно никогда не бывало! Шрама, оставшегося в районе печени, тоже не стало, как и рубца на фаланге большого пальца, который я не стала сводить. Это был след старого пореза. Логично. Животное пришельцев устранило все "недостатки". Над коленом раньше был небольшой рубец. Тоже исчез!
Длинная грациозная шея. Ключицы трогательно выпирают, как у подростка: так было лет в пятнадцать. Не уродливо, но странно. Никогда еще я не была такой худой! Хотя нет. Это не болезненная худоба от недоедания. Тело теперь поджарое и сухое, как у бегуна. Или у балерины? Грудь, и так небольшая, теперь как у юной девушки.
А кожа! О, это просто чудо какое-то. Светлая, сияющая, нежнейшая, без видимых пор и без единой знакомой родинки, но зато щедро усыпанная полупрозрачными веснушками, как золотой пыльцой. Ручаюсь, стоит выйти на солнце, и они потемнеют.
Я пошевелилась, повернулась туда-сюда и ахнула. Каждое движение было преисполнено странной естественной грации, как у кошки, и перетекало одно в другое. От статичной позы все затекло, и я машинально потянулась.
"Проклятье!"
Какой прекрасный андрогин. Неприятно — жуть. Я — и не я. Сейчас я стала немного похожа на женщину с эрг-ласси, и мне это не слишком понравилось. Ревизия показала, что я сильно изменилась.
Теперь понятно, почему не действовал мой коммуникатор. Там была встроена система биораспознавания. Никто другой не мог активировать его. Только у правительства были технологии.
Я уже не раз пыталась включить устройство, но оно выдавало ошибку. Конечно! Коммуникатор определял ткани пришельцев как чужие. Отпечатков было недостаточно. Я догадалась, что делать. Села, сосредоточилась на минутку, представляя, как запястье и кончики пальцев изменяются.
"Хочу-как-раньше".
Мысленно повторяя эту мантру, я нацепила коммуникатор, пощелкала по нему пальцами и — о, чудо! — он заработал. Попыталась подключиться к инфосети и не смогла.
"Заблокировано. Вот, значит, как?"
Мои гражданские права были нарушены. Я открыла дверь и передала свои пожелания подоспевшему санитару. Пока мы говорили, подошел еще один со станнером, который используют для нейтрализации диких животных или преступников.
— Вам лучше вернуться внутрь, — сказал он.
— Но вы передадите, что я сказала?
Он не ответил.
Время тянулось, и я понимала, что так дальше нельзя. Значит, будем выбираться отсюда. Бесполезный коммуникатор придется оставить. По нему меня легко отследят. И даже без него тоже могут.
"Проклятье! Так. Соберись, Хельга. Думай. Думай!"
Это могли быть следящие наноботы, распыленные в помещении. Или биочип, который вживили без моего ведома. Идея пришла сама. Я вспомнила, как собирала частицы биоматериала в оранжерее. Можно ли сделать так с наноботами? Наверняка.
Я мысленно обратилась к "одежде", и она откликнулась. От кожи отделилась микронная паутина, которая заполнила всю палату. Я буквально ощущала, как мой симбионт ловит и изолирует мелкие кремнийорганические устройства, генерирующие электричество и отличающиеся от обычной пыли.
Через несколько минут все нити стянулись обратно, а в руках у меня оказался небольшой шарик свинцово-серого цвета величиной с грецкий орех, состоящий из пойманных наноботов. Как раз одна монодоза на распыление.
"Уничтожить!"
Шарик сжался в два раза, и я ощутила покалывание статического электричества. Животное спрессовало наноботы и уничтожило их. Я бросила на пол безвредный шарик и рассмеялась. Как же просто!
"А теперь посмотрим, что внутри".
Мне делали биопсию, значит, могли ввести чип. Я уселась на пятки и стала медитировать, мысленно проверяя те части тела, где доктора проводили манипуляции. На внутреннем "радаре" возникла мертвая зона, что-то неживое на стыке локтя под кожей.
"Бинго!"
Я ощупала это место, и там оказалось что-то, отдаленно напоминающее рисовое зернышко. Хм… Пометили, как животное или преступника. Твари. По наитию я провела ногтем по коже и представила, как ткани раскрываются. Кожные покровы послушно расступились: без боли, без крови, без надрезов. Мое тело само выдавило наружу инородное тело. Подцепив чип пальцем, я бросила его на пол.
"Я чертов хилер! С ума сойти!!! Так не бывает".
Но так было.
"Что теперь?"
Мой Белый кит рвался плыть в неведомые дали. Он хотел отыскать тех, кто это сделал, и сразиться с ними. Но Хельга Рагнарссен просто хотела домой. Почему нет?
"Камеры".
Я подняла руку, и с нее в сторону потолочной камеры сорвалась упругая нить, залепившая объектив. Последовательно нейтрализовав все следящие устройства, я решала, что делать дальше. Пара минут, и сюда войдут. Мои действия не могли остаться незамеченными.
"Дверь".
Они войдут — я выйду. А дальше? Нет, это бесполезно. Мне не вырваться. Я не хочу никого убивать. Мир замер в ожидании, цифры на таймере тоже. Я одна была живой в этом странном, застывшем мире. У меня была вечность, чтобы подумать. Я подошла к окну, преодолевая сопротивление воздуха, и приоткрыла на проветривание.
"Шире. Нужно шире".
Ударила в стык на креплении, как на тренировке, и даже не удивилась, что рука оказалась прочнее полимера. Боль возникла на границе сознания и тут же стихла. Животное уже залечило повреждения. Окно приоткрылось ровно настолько, чтобы я смогла протиснуться наружу. В воздухе раздавался какой-то низкий, неприятный гул.
"Что?"
Уже наполовину пролезла. Еще чуть-чуть. Да, вот так. Я вылезла и встала на карниз. Внизу по дороге медленно-медленно, как улитки, приближались охранники в боевых костюмах. Они едва передвигали ногами.
Я прыгнула вниз, понимая, что со мной ничего не случится. Знание пришло само. Кости выдержат. Впрочем, удар о землю был неприятным, отдаваясь во всем теле. Я вскрикнула, и мир снова ожил и задвигался.
— Троллячье дерьмо.
Охранники приближались, у входа толпились медики. Куда бежать? Я припустила в сторону ограды, петляя зигзагами. Очень предусмотрительно! Я уже пару раз слышала треск станнера, но меня не задело.
"Быстрее! Быстрее!!!"
Кит взлетел в небеса! Я с разгона взбежала и перелетела через ограду, словно силы тяжести не существовало. Погоня осталась позади. Надо мной уже парил следящий дрон, и я сбила его паутиной. Дрон, опутанный нитями, упал вниз.