В волосах возникла еще одна трасса. Черные кляксы начинались на висках и тянулись по широкому «пробору», убегая под кожу. Теперь у меня тоже полный набор, как и у супруга.
— Это поэтому я тебя понимаю?
Эши кивнул. Руки его спустились с плеч ниже, огладили руки, грудь, скользнули на талию и плотно прижали к себе. Я спиной ощутила, что он меня хочет.
— Я все еще сердита, — попыталась я вяло возразить, а сама откинулась назад.
О, боги и богини, как приятно!
— Ты моя, — улыбнулось его отражение, все в каплях воды. — Можешь сердиться, я не возражаю.
Я фыркнула. А потом стало не до смеха. Ступив не туда и облокотившись на стену, я случайно активировала датчики, и сверху хлынули струи воды. Я хотела развернуться и выйти, но Эши не дал. Он — охотник, а я добыча. Так было и будет. Покоряться приятно. Пока мы в постели, это так. Но разве я возражала? Когда он целует шею, касаясь губами позвонков, у меня подгибаются колени, и это так странно… Это словно в эротическом сне. Но это реальность!
— Эши!
— Сейчас.
Я уперлась руками в стену, и он дал себе волю…
Мы навестили Лари, и Эши долго с ней «общался». Не знаю, как еще назвать то, что происходило. Она при его появлении вылезла из «кокона» и уселась перед отцом. Какой же крохой она казалась рядом! Между ними тянулась тонкая, едва заметная паутина, которая соединяла ребенка и взрослого. Девочка лопотала на своем языке, а отец иногда вставлял в этот монолог короткие слова-фразы.
— Потомок-девочка-несамостоятельная дай-сюда-брось плохую-неживую-вещь, — это она схватила мой стилус, а он отобрал, не глядя вручив мне. — Лари-потомок-лучший-трофей расти-быстро.
— Мяааа! Мя.
Похоже, есть в этом мире что-то более ценное, чем я? Тем лучше. Не надо бояться, что он останется равнодушным. Отношение эргов к детям до сих пор вызывало вопросы и сомнения.
«Хорошо, что это девочка», — пришла в голову мысль. Не знаю, как бы он воспринял, будь это мальчик. Я уселась на светящийся ковер рядом, сдвинув ворох самодельных игрушек, и спросила:
— Что дальше, Эши?
— Я заберу добычу и детеныша на Эрг-ласси.
Он сказал это так, словно я уже была согласна. А я сама не знала, чего хочу. Его солдаты, стоящие с оружием у дверей лаборатории, внимательно наблюдали, как военачальник играет с дочерью. Это зависть, или мне показалось?
— А если я не хочу? Прямо сейчас.
Не думаю, что полеты в гипердрайве и акклиматизация полезны для грудного ребенка. Да и вообще резкая смена обстановки.
— Если не захочешь, будут поединки. И я всех убью. Ты моя, — так же просто объяснил он и наконец посмотрел на меня.
Я вздрогнула. Хотя я знала, что угроза, которая от него исходит, касается возможных соперников, мне все равно стало не по себе. Нет, я бы не хотела, чтобы из-за меня гибли другие мужчины. Хватит уже смертей.
— Мяа! Мяааа! — Лари Этти стучала кольцом с нанизанными на него бусинами, привлекая к себе внимание.
— Мы останемся, пока ребенок не станет старше, — сказала я, надеясь на понимание. — На транспортнике «Морион» мои вещи. Мичман сообщил, что родители прислали контейнер. Я хочу их забрать.
— Эста бьен, — медленно, словно нехотя ответил он. — Твое приоритетное право, чика. Я подожду.
Похоже, он не сомневался, что все равно будет так, как он хочет. Но не давил и давал возможность прийти к этому самой.
— Си, сеньор, — я таки стукнула его по плечу и забрала дочку к себе на колени.
Он много чего хочет, но в конечном итоге решаю я. А мужчина выжидает в засаде. Пожалуй, надо привыкнуть к этой мысли.
Эши Этти устроил военный совет. Эрги отправились к себе на корабль. Со мной остались самцы, которые охраняли, подозрительно оглядывая каждого ученого и химика со станции, который приближался ко мне и дочери ближе чем на пару метров. Любой мужчина был под подозрением. В конце концов, наигравшись с дочкой, я ее уложила спать в «кокон» и отправилась к подруге.
Гудрун прощалась.
— Ты не обязана, — сказала я. — Нет! Твое приоритетное право отказаться.
— Обещать не значит жениться, — пошутила она. — Я поеду в клан Ма, но «злому доктору» придется поработать, если он хоть на что-то рассчитывает.
— Но… я думала… — я в растерянности уставилась на подругу, которая укладывала вещи в чемодан.
— Планы меняются. А ты, как я вижу, уже под защитой. Не стоит переживать. Вижу, вы с супругом уже разобрались, — она коснулась моих живых татуировок.
— Ты знала, да?
— Конечно. Эйтэ Ла такой же, — ответила она. — Тебе еще повезло. Я видела поединки своими глазами, и это зрелище не для слабонервных. Он тогда был третьим в иерархии клана.
Она наконец затянула клапан и включила систему откачки воздуха в чемодане.
— Зачем ты смотрела? — удивилась я.
Получается, она была свидетелем как минимум двух поединков с вышестоящими соперниками.
— Работа, дорогая, — она щелкнула меня по носу и села рядом, вытянув скрещенные ноги и расправив платье до пят, на сей раз черно-красное, которое прислал ей Лайе Ма. — Просто работа. Я же ксенолог. Мне было интересно.
Даже усталость ей к лицу. Тени под глазами делают их только больше. Интересно, Лайе Ма понимает, как он ее утомил? Гудрун ставит работу выше отдыха. Если она решила, так и будет.
— Да, наверное, — поняла я. — Стоит поехать. Но я буду скучать.
Я молча заставила подругу повернуться и начала заплетать ее светлые волосы в косу. Гудрун благодарно кивнула. Точно устала. Силы на исходе. Она истощена физически и психологически, вымотана до предела и в постоянном стрессе. По запаху чувствую, что она готова упасть и проспать сутки, если не больше.
— Думаю, мы еще увидимся, — улыбнулась она, закручивая косу в узел на затылке и скрепляя «живыми шпильками».
Ах, вот она о чем! Хоть и на разных частях континента, но мы будем жить на одной планете и сможем еще не раз встретиться, если… когда я полечу с Эши на эрг-ласси.
Хрольф Торстейн захотел со мной побеседовать по душам, и я сделала это, несмотря на протесты охраны.
— Пусть останутся, — не возражал начальник станции.
Мы встретились не на мостике, где находился пульт управления маршевыми двигателями и всеми системами. Конечно же, он не мог допустить чужаков в святая святых станции. Но и тут неплохо. По убранству я поняла, что это служебное помещение для совещаний. В центре располагался округлый стол, привинченный к полу. На стенах была символика «Фрейя инк.» и объединенного Норэгра с наспех заклеенными сокращениями. Конечно. Теперь мы — отдельное королевство.
Господин Торстейн поприветствовал меня, предложил мне сесть и налил воды, добавив, увидев, как насторожились эрги:
— Это ничего не значит. Просто вода.
Но я все равно пить не стала.
— Что случилась? — вырвалось у меня.
Что-то идет не так. У меня были дурные предчувствия. Запах мужчины выдает тревогу и страх.
— Мы заканчиваем монтаж гравитационных линз и подавителей для щитов, — сказал он. — Но не успеваем.
— Не успеваете? Для чего? — удивилась я. — Разве нам что-то угрожает?
Он включил голографическую трансляцию, и я увидела третий инопланетный корабль, который приближался к станции.
— Пока я не делал объявление по общекорабельному вещанию, — сказал он. — Но мы предполагаем, что это корабль клана Ма. Он следует от планетоида и скоро прибудет сюда.
— Почему вы сообщаете это мне?
— Лайе Ма заявил, что их клан заинтересован в вас и ребенке.
— А он нет? — удивилась я, лихорадочно размышляя. Получается, «злой доктор» сделал выбор в пользу Гудрун. — Это он предупредил? Почему?
— Не он, а ваша коллега перед тем, как отбыть на челнок клана Ма. Она понимает их язык. Эрги обсуждали возможность силового захвата и поединка.
Хм… Моя подруга не могла использовать коммуникатор в посадочной зоне, значит, сообщение мне отправить тоже. Спасибо, Гудрун! Предупреждение немного запоздало, но все равно спасибо.
Странно, почему сейчас, почему, например, не в день нашего с ней прибытия. Может, надеялись уладить дело мирным путем, как только ребенок повзрослеет, а я снова буду готова к материнству? Лайе Ма не раз предлагал переехать на планетоид. Или причина в другом. Может, мы с Лари вообще нужны для опытов. Приезд Эши Этти только подтолкнул клан Ма к решительным действиям.
— И что теперь?
— Мы можем ввести систему в строй в ближайшие часы. Без пробных пусков рискованно ее использовать, но…
— Иначе никак, — закончила я. — У вас выбор — рисковать станцией и людьми при пуске щита или пожертвовать мной и ребенком. Отдать меня. Плата за спокойствие. Но для начала избавиться от охраны, — при этих словах я подумала, что это будет непросто. — Кроме того, последует наказание от моего супруга. Что выбираете, господин Торстейн?
Я была предельно откровенна. От того, что он сейчас ответит, зависело все.
— Я тоже думал об этом, — он прохладно улыбнулся, и гладкая маска на месте восстановленных ожогов натянулась. — Но нет. Будет война с эргами. Пока вы тут, на станции, нас не тронут. Летальное оружие не будет применяться. Скорее всего, что-нибудь на реактивной тяге. Мы сможем без труда отклонить снаряды в режиме противоастероидной защиты. Попытки проникнуть в посадочную зону будут пресекаться. Жилые зоны они не рискнут обстреливать, есть риск разгерметизации.
Ясно. Люди будут отстреливаться. Сколько еще погибнет из-за меня? Сколько выживет? Вот в чем вопрос.
— Полагаю, клан Этти на нашей стороне? — с надеждой уточнил Торстейн.
А-а-а… Вот на что расчет. Я улыбнулась и кивнула, наконец поняв его замысел. Пока я на станции, ее будет защищать корабль моего супруга. Вместе мы сильнее.
— Сколько у нас времени? — спросила я.
— Около пяти часов.
Пять часов. Четыре. Три.
Я думаю, как мне быть. Размышляю. Проигрываю в голове варианты. Я дочь своего отца, Рагнарссендоттир. Внучка того самого Нагато. Дочь своей матери. Оракул? Могу предвидеть возможный исход. Но видений нет. Просто голый расчет.