— Направляющий-на-пути-Этти имя-Хаоли хорош-быстр-умен-здоров как в-юности, — заметила Сен Этти, которая сидела рядом с нами. — Мой-отец имя-Хаоли возродился. Я имя-Сен рада-и-сожалею.
Я покосилась на нее. Красивая, спокойная, но голос выдает нервозность. На последнем слове мне чудится надлом. Сегодня сражались ее отец и сын. Как странно. Очевидно, она не могла определиться, кого ей больше жаль — или за кого "болеть"? — так что чувства она испытывала двойственные. Она тоже не простит, кто бы сегодня не одержал победу.
После ее слов до меня наконец дошло, почему Хаоли был так уверен в победе. Прежде чем возродиться, он был… стар? Нет, не так, но все-таки в весьма солидном для эрга возрасте. Поэтому тогда победа Эши была закономерной. Теперь посол снова молод и полон сил. Они с Эши сражаются на равных.
Я, не отрываясь, смотрела на арену. Кровь продолжала литься. Хаоли тоже сильно досталось. Он начал подволакивать ногу, но довольно быстро регенерировал, а пока восстанавливался, бегал от Эши кругами по арене, перекатывался и уворачивался, всячески избегая прямого контакта. Зрители не оценили такой трусости. Только старейшая одобрительно сказала:
— Прав тот-кто-побеждает. Способ-средство не-имеет-значения.
Четыре слова; я уловила ритм и рифму. Звучит как стихи! Красиво и страшно…
— Старейшая-в-гнезде права, — откликнулась Сен Этти. — Она много видела-знает-понимает.
— Быстрый или сильный? — вдруг спросила меня Арта Этти. — Кто-кто-кто?
— Не-знаю не-уверена, — честно ответила я. — Терпеливый.
— Да.
"Проклятье!"
Хаоли Этти вдруг крутанулся в воздухе, отбросил Эши в сторону и, пока тот не успел вскочить обратно, оседлал его сверху. Эши поднялся и попытался сбросить "наездника". Их окутало мутным облаком нитей. Очевидно, развернулась борьба не только мужчин, но и их симбионтов.
— Вот! — указала рукой старейшая.
Хаоли Этти запустил в соперника когти на руках и ногах, впрыскивая нейротоксин. Началось обратное превращение. Эши тоже не остался в долгу, впившись напоследок когтями в Хаоли и вырвав ему зубами кусок мяса из предплечья. Направляющий-на-пути был вынужден оставить противника. У него открылось кровотечение, чтобы тут же остановиться.
"О, боги и богини!" Хвала их ускоренной регенерации.
Они снова разошлись. Эши практически вернулся к своему обычному виду, без пленки "третьего века", чешуи и острых зубов. Когтей тоже не было видно. Он стал практически беззащитен перед Хаоли. Теперь мой супруг может полагаться только на свои кулаки.
— О, боги и богини! — я вскочила с места.
Что теперь будет?
Хаоли ждал. Чего? Что противник сдастся? Не тут-то было.
Эши посмотрел на меня и улыбнулся. Потом он отвернулся и церемонно поклонился сопернику, как на татами — в точности так, как я учила. Хаоли заинтересованно замер. Мой муж не нападал, просто ждал, замерев на месте. Его противник, не дождавшись, снова атаковал первым — и нарвался на образцово-показательный "мягкий" блок из арсенала айкидо.
В результате Хаоли протащило по кругу и по инерции вынесло к самому краю площадки, когда Эши отпустил его в полет.
— Да! Молодец. Так держать! Эши! Эши!!! Держись!!!
Только не умирай. Не умирай! Не смей, иначе я сама тебя убью, и мало не покажется.
Он услышал. Повернулся на мгновение и снова сосредоточился на противнике. Хаоли уже поднялся и пошел в атаку. Эши использовал силу противника против него самого. Его просто пронесло мимо и закружило около Эши. Тот отпустил на излете руку посла и развернулся на пятках вполоборота. Он снова ждал. Хаоли попытался располосовать соперника, но безрезультатно. Только кубарем полетел после того, как Эши коснулся его горла и локтя.
Чисто теоретически, если бы у Эши были сейчас когти, он бы легко вырвал трахею у противника. Это была техническая победа.
— О, боги и богини.
Пришельцы тоже поняли, что только что сотворил главнокомандующий. Значит, я была права. Мой супруг в самом начале поединка пожалел противника. Он ведь мог сразу это сделать. Я это поняла, и все остальные тоже. Хаоли замер, обдумывая ситуацию.
— "Не сражаясь, сражается", — вполголоса прочла я.
Таково искусство войны. Эши хотел победить и сделал это. Но он не хотел убивать Хаоли Этти, и тоже сумел этого избежать.
Пришельцы на трибунах удивленно обсуждали происходящее. Противники пока выжидали и отдыхали. К сожалению, это был не конец боя, а краткая передышка. Это было похоже на короткий тайм-аут между раундами кровопролитных боев.
— Что сказала мать-дочерей? — полюбопытничала Арта Этти.
— Имя-Эши не-сражается но-сражается, сражается но-не-сражается, — с трудом перевела я, предложив два варианта с одинаковым смыслом.
Всего пять слов, и у меня от напряжения чуть не заболела голова. Да, надо, пожалуй, испробовать мнемонический стимулятор пришельцев. Я потерла руками виски.
Старейшая, Сен Этти и несколько дам по-соседству дружно расхохотались, словно переливы хрустальных трубочек "музыки ветра" зазвучали вокруг. Я сначала не поняла и решила, что смеются надо мной или корявым переводом, однако запахи не содержали негативного подтекста и настроения.
— Мать-дочерей искусна-изысканна, — впервые похвалила меня Сен Этти и взглянула иначе, чем раньше — с одобрением.
— О! Мать-дочерей благодарит имя-Сен, — я с признательностью кивнула ей.
— Слова-сказанные красивы-совершенны, — согласилась старейшая.
— Слова-сказанные не-мои имя-Хельга, — не стала лукавить я.
— Чьи-чьи-чьи?
— Слова-сказанные умным-опытным другим-мужчиной очень-давно.
"Проклятье! Твоя моя понимай".
Кажется, я стала родоначальником общегалактического "пиджина", смешав два языка.
— А! — махнула рукой собеседница. — Я имя-Арта почти-понимаю.
Значит, она догадалась, о чем я. Какое облегчение! Я услышала разговоры и обернулась. Военные, сидевшие двумя рядами выше, вероятно, супруги дам, тоже все слышали. Мне стало неловко. Один из них, красивый и видный мужчина, поймал мой взгляд и улыбнулся. Я вздрогнула и отвернулась, но все равно ощущала его взгляд на затылке и между лопаток.
Между тем события на арене разворачивались совсем не так, как мне бы хотелось. У меня все похолодело в груди. Хаоли снова атаковал, сменив тактику. Эши всякий раз умело уклонялся, как на тренировке, только двигался намного быстрее. Импульсы и энергия, которую вкладывал в удары Хаоли, были такой силы, что ему самому приходилось несладко. Вся эта сила возвращалась обратно.
Направляющий-на-пути понял это и умерил пыл. Теперь это напоминало обычный спарринг. Я заподозрила, что Хаоли Этти на ходу изучает приемы боя. Плохо, если так. Кроме того, он просто лупил внука. То есть удары стали неопасными, просто обидными.
Я испытала стойкое ощущение déjà vu. Дедушка Нагато однажды отлупил так за непослушание Эрика, и тот слова не сказал, только терпел и уклонялся. Эши поступал точно так же, как брат.
Однако все это становилось слишком… слишком… Это была показательная акция. Публичная порка. Хаоли Этти словно за что-то наказывал своего родственника.
— Мать-дочерей понимает-знает что-происходит? — спросила Сен Этти.
— Да.
Мой Белый кит требует, чтобы я что-то сделала. Он взмывает в небеса и падает вниз.
"Нет!!!"
Женщины не вмешиваются в чужие поединки, только наблюдают.
"Да!!!"
Пожалуй, пора это изменить.
Решившись, я перелезла через бордюр и спрыгнула на арену. Ноги спружинили, но кости выдержали. Это не опаснее, чем прыгать со второго этажа. Оба противника сразу же обернулись ко мне, на время забыв о своих разногласиях.
— Хватит, — сказала я, когда подошла вплотную. — Прекращайте. Хаоли, пожалуйста, хватит.
Мне страшно, но я храбрюсь. Не верится, что он убьет моего мужа. В глубине души еще осталась надежда. Я увидела, что эрг снова превращается. Обратная трансформация лишь частичная и касается только головы, что позволяет ему внятно говорить.
— Хельга, — сказал Хаоли Этти. — Помните, что было на корабле?
— О чем вы? — уставилась я на него.
— Что было там? — прошипел он.
Он напоминал разозленную гремучую змею перед броском.
— Вы знаете, — развела я руками. — При чем здесь это? Все уже прошло и хорошо закончилось. Почему вы спрашиваете?
— Я понял, — вмешался Эши. — Я имя-Эши понимаю деда-с-материнской-и-отцовской-линии.
Он выглядел виноватым? Ну, по крайней мере, не высокомерным и не самоуверенным, как обычно. Кажется, его проняло до костей.
— Не думаю, — Хаоли вдруг глухо рыкнул, выпуская и снова пряча когти. — Моя-неотчуждаемая-плоть могла умереть!!! Имя-Эши непригоден-ненадежен. Он несъедобен-и-сгнил.
— Но я жива!
На меня уже не обращали внимания. Два самца делили территорию. Хаоли стремительно прыгнул и на сей раз успел прорвать оборону противника. Скорость просто нереальная. Он повалил Эши наземь и занес для расправы когти.
— Нет!!!
Я с разбегу врезалась в Хаоли, сбивая руку в сторону. Мужчина удивленно замотал головой. Повиснув на нем, я мешала сражаться. Эши воспользовался этим, скинул противника и вскочил. Публика дружно ахнула. Направляющий-на-пути не успокаивался. Еще удар — туда, где билось двойное сердце моего мужа. Но там уже была я. Хаоли не успел остановиться. Когти глубоко, как нож в масло, вошли в мое тело.
— Не… сражается но-сражается… сражается… но-не-сражается, — улыбнулась я ему.
Морда напротив моего лица становится таким родным и знакомым лицом.
Вот и все. Вдали тоскливо поют киты. Плачет Лари. Я тянусь к ней всей душой. Нет, я не могу ее оставить. Слишком рано. Я еще не видела ее первые шаги.
Почему все кричат? На трибунах беснуются зрители. Кто здесь? Уже ничего не вижу. Ощущаю сзади руки мужа и ускользаю во тьму.
— Мать-дочерей нельзя-рано вставать! — поучал меня медик Рани.
Мы в незнакомом помещении, оснащенном по последнему слову науки и биотехнологий эргов. Примерно так выглядело помещение на челноке пришельцев. Да, меня снова утопили в таком же прозрачном баке, пока лечили.