Получив коды доступа, я поспешно ввела их и перебрала все доступные камеры. В ангаре и мастерских несколько отсеков лишились камер.
"Как неумно с их стороны". Уже одно это говорило о том, что отсеки захвачены противником.
Отсек 232Е — два хэсси. Огромные антропоморфные фигуры с хвостами, в белых защитных костюмах, придающих им сходство с роботами. Они целеустремленно двигались к следующей диафрагме между отсеками. Рука первого хэсси взметнулась вверх, экран на мгновение полыхнул и погас: хэсси избавился от очередной камеры.
Я запросила записи с камер из архива наблюдений. Пусть камеры сейчас уничтожены, но можно хотя бы приблизительно оценить, сколько хэсси на станции, и проложить их маршрут.
Путем несложных подсчетов удалось выяснить, что их около дюжины. Точнее не сказать, потому что на разных камерах могли быть записаны одни и те же особи. Как их различать, я не представляла. А по времени записи и уничтожения камер выходило не меньше десятка.
Я решила готовиться к худшему. Лучше переоценить противника, чем недооценить.
"Хорхе, я могу передвигаться внутри своей гермозоны? Дверь заблокирована ИскИном" — спросила я.
"Конечно", — ответил он и перебросил еще несколько кодов на открывание. Я открыла заглушку над панелью ручного ввода двери и набрала нужные цифры. Дверь с легким шипением открылась.
— Доктор Димпси, я скоро вернусь, — сказала я ошарашенному коллеге и закрыла за собой дверь.
Я шла по резервному проходу в сторону мастерских, чтобы не столкнуться с хэсси, которые двигались по основному. Фактически, мы с ними разминулись. Надо было по-быстрому разведать, что к чему, найти чем обороняться и вернуться обратно в медицинский отсек.
Подходя к дверям, разделяющей участки прохода, как перегородки стебель бамбука, я снова и снова вводила коды доступа. Вручную. А это сильно замедляло скорость.
"Проклятье!"
Около последней двери я остановилась на секунду, не решаясь войти. Я опасалась, что хэсси оставили позади себя одного из своих. Если это так, то мне придется туго…
Наконец дверь пискнула, с шипением отодвинулась, и я вышла из коридора в просторное помещение, предназначенное починки и отладки оборудования и замены деталей. Большую часть занимали станки и манипуляторы, герметичные камеры с газовой изоляцией для особо точных работ.
Я знала, что из помещения есть два выхода: один к лифтам на жилую зону, а второй в ангар. Справа от меня располагалась душевая, а рядом с ангаром — служебные помещения. Именно там было то, что мне нужно.
Вместо привычного порядка в мастерских царил хаос. Стены и оборудование было разрушено выстрелами из плазмоганов и импульсного оружия. Я осторожно шла, обходя обломки, когда услышала шорох.
"Хэсси?!" Я замерла, прислушиваясь. Должно быть, мне показалось. Или нет? Я понятия не имела, как они охотятся. Кажется, шорох доносился оттуда? Я обернулась в сторону предполагаемого источника звука.
Под обломками керамической изоляции стен что-то было. Или кто-то.
Это оказался наш десантник, Домингес. Он был мертв. Мертвее не бывает.
Звуки раздавались из его костюма. Тот был поврежден в районе солнечного сплетения, где хэсси нанизал мужчину на вибро-клинок. Как глупо. Костюм был снабжен великолепной защитой от современного оружия, защищал от плазмы, осколков и пуль, но оказался бессилен перед таким примитивным орудием убийства. Наверное, хэсси его подстерег и застал врасплох.
После гибели Домингеса автоматика его костюма перешла в режим ожидания. Так я даже без диагноста определила, что он погиб. А где же хэсси? Ушел? Мне явно сопутствует удача.
"Хорхе, даю картинку. Можешь снять костюм?" — набрала я, рискуя, что мой сигнал перехватят. Я не знала, на каких частотах общаются ящеры.
"Приложи к его шлему разъем", — ответил друг. Когда я это сделала, защелки под шлемом раскрылись, и я смогла развести магнитные застежки на груди. Я стащила десантный костюм с покойника и включила самоочистку.
Я знала Домингеса. Совсем недавно я проводила медосмотр, а он балагурил и показывал мне фото своей сестры и племянников, таких же смуглых кудрявых крепышей с темно-карими глазами. Наверное, теперь мне нужно закрыть эти глаза… Я провела рукой по его лицу, опуская веки, чтобы не видеть навсегда застывший, остекленевший взгляд.
В комплекте на поясе нашла герметизирующую пену и наложила временную заплатку. Длинная такая полоса вдоль торса спереди. Интересно, сколько она продержится?
Мне был знаком такой костюм, чуть более современная модификация учебного "гепарда". Может, что и выйдет у нас с Димпси…
На плазмогане у Домингеса почти нулевой заряд. Наверное, он прикрывал отход своих после перестрелки, а потом глупо попался в ловушку. М-да… У Домингеса не было ни одного шанса, а вот сколько их у меня?
Я наконец добралась до служебного помещения, где забрала со стенда пару сигнальных ракетниц. Жаль, что больше ничего не было.
"Хорошо, что есть хотя бы это". Этого хватит, чтобы с близкого расстояния распотрошить хэсси.
Когда я вернулась в медицинский отсек, Димпси просто вылупил глаза. Меня не было видно за тяжелым десантным костюмом и ракетницами.
— Доктор Димпси, все нормально. Это я, Хельга! — пропыхтела я, отдуваясь под своей ношей. В рюкзаке полная выкладка как-то меньше ощущается, чем тот же вес, если тащить, перекинув через плечо и на руках.
— Я уже понял, — попытался пошутить мужчина, но вышло не очень.
В шкафу нашелся триммер, которым полагалось стричь и сбривать волосы перед операциями. Я провела машинкой по голове и увидела, как рыжие пряди падают на пол. Не до красоты сейчас. Воздух холодил кожу, а голова стала непривычно легкой. Я не стригла коротко волосы вот уже… лет десять, это точно. Улаф так любил мои волосы.
— Что вы делаете, доктор Рагнарсен? — спросил Димпси.
— Брею голову, доктор Димпси, — ответила я, продолжая водить триммером по голове.
— Зачем? — удивился коллега. Он все еще не понимал, зачем я это делаю.
— У меня нет мозгового разъема для интерактивного соединения. К счастью, в костюме также есть внешние датчики, облегчающие взаимодействие. Волосы будут им мешать.
— Но зачем?!
— Собираюсь сражаться, — ответила я.
Он правда все еще не понимал. Я подарю ему время.
Я закончила со стрижкой и передернула затвор, проверяя одну из ракетниц. В каждой — по десять зарядов. Предназначены они для работы в вакууме, так что горение осуществляется химическим путем. В кислородной среде реакция будет слишком бурной. То, что нужно!
— Но их же столько… как же так? — замялся Димпси. — В одиночку против дюжины хэсси?
— А что вы предлагаете, Димпси? Сидеть здесь и ждать, когда они прочешут все отсеки и найдут нас, а затем освежуют, как зайцев? Или отложат кладку.
Хэсси могут растерзать и съесть, если очень их разозлить. Но чаще используют врагов как вынашивания потомства. К сожалению, люди для них биосовместимы.
Эта раса — гермафродиты, чье потомство развивается, паразитируя на других организмах. Ближайший аналог — терранские "наездники", насекомые, которые откладывали яйца в личинки других насекомых.
Сначала — подобие изнасилования, когда эмбрионы внедряются в тело. Потом молодняк хэсси вылезает наружу, ломая кости и разрывая плоть, а носитель погибает.
— Каких зайцев? — удивился Димпси.
Наверное, видел их только в детских телепередачах, или не видел вообще. Чему их только учат? На Фрейе тоже не было диких зайцев, но я знала, что это за животные. А также имела общее представление, как выглядит флора и фауна материнской планеты.
— Таких. Вкусных. С длинными ушами. На кроликов похожих.
— А-а…
Защита погибшего десантника была мне велика, и мне пришлось натянуть защитный костюм для низкого давления, за исключением перчаток. А затем уже я влезла в боевой костюм и пошевелила пальцами, перебирая по пиктограммам виртуальной клавиатуры. Одежда тихо шелестела, подстраиваясь под мои параметры.
— Введите личный номер, — раздался механический голос системы распознавания. Если я этого не сделаю, костюм введет мне транквилизаторы и заблокирует сервомоторы.
— Хельга Рагнарссен 2348МЕ36терранеанФрейр, — отозвалась я, одновременно набирая код, пошире распахнув глаза и не моргая, чтобы система считала мою радужку и сосудистый рисунок.
— Личность опознана. Провожу биометрическую доводку. Просьба подождать одну минуту, — отозвался компьютер.
Множество "щупалец" потянулось из шлема к моей голове. Я ощутила прикосновение датчиков к вискам и затылку.
— Доктор Димпси! Сейчас я выйду. Вы зальете стыки дверей изолирующей пеной в два слоя. После этого вы снимете кожух и заблокируете щиток на двери. Можно сделать это при помощи ножа. Потом вы уничтожите все архивы с медицинской информацией о населении станции.
В каждом отсеке станции была предусмотрена такая изоляция на случай разгерметизации. А про щиток — это я так, на всякий случай. Хэсси — на редкость сообразительные твари, раз умудрились выйти в космос. Нельзя, чтобы они получили хоть какую-то информацию о станции и людях.
Я не строила иллюзий, сколько времени потребуется чужакам, чтобы вскрыть дверь. Это была отсрочка, не более того.
— А если хэсси?..
— Не если, а когда. Я постараюсь потянуть время, чтобы вы успели с приготовлениями. Когда хэсси достигнут медицинского отсека, рекомендую вам принять яд. Код 367 в экстренной аптечке, — на всякий случай напомнила я, потому что он мог забыть от волнения.
— Да, мэм, — по-военному отсалютовал он.
Яд предназначался для эвтаназии, и за все время работы на станции я лишь однажды была свидетелем его применения. Процедуру проводил доктор Димпси, а я засвидетельствовала смерть пациента. Но все равно ощущение было тягостное, как будто я делаю что-то неправильное.