Как доктор, я знаю, что все пациенты хотят жить, даже если им безумно больно и плохо. Даже если они кричат: "Я хочу умереть!", все равно они хотят жить. Это базовый инстинкт любого живого существа.
Не знаю, решится ли доктор на это. Я бы предпочла отравиться, чем быть заживо сожранной изнутри потомством хэсси.
Пойманные люди будут убиты и съедены, либо в их тела будут отложены кладки. Потомство может развиваться только на еще живой жертве. Своеобразная беременность, заканчивающаяся смертью носителя.
Хэсси невдомек, что в них будут стрелять из архаичного, — для них! — оружия. Чего они вряд ли ожидают. Сюрпри-и-з!
Как же хочется жить…
Я нащупала языком трубочку с подачей воды и смочила горло. А потом начала прогон настроек костюма. Кондиционер тихо шуршал, чтобы щиток на шлеме не запотел.
Заодно я наладила связь между коммуникатором и костюмом. Теперь все, что я вижу и слышу, будет транслироваться на мостик, где находится руководство и Хорхе, а также техники, которые отвечают за жизнеспособность станции.
Итак, что я могла противопоставить хэсси? Я не десантник, и я одна. Одна — не против всех, но по меньшей мере против двоих за раз. Хэсси всегда передвигаются парами.
Нужно что-то, что не даст им сосредоточиться. Что-то непредсказуемое. Момент случайности. Надо загнать их на поле, где я буду чувствовать себя увереннее, чем они.
Гравикомпенсаторы в нашей гермозоне еще действуют. Вопрос только в том, автоматически или ими можно управлять?
"Хорхе, есть картинка со шлема и телеметрия?" — проверила я.
"Да".
"Гравикомпенсаторы в мастерских доступны?" Пальцы в перчатках с непривычки не сразу набирали длинный текст над коммуникатором.
"Пока да, — ответил он. — Все базовые функции замыкаются на центральный ИскИн". Он меня порадовал. О… прекрасно. Тогда… Будем считать, что я на тренировке.
"Можешь сделать то же самое, что в грависфере?"
"Генератор случайных чисел?"
"Да. Когда?".
"Когда дойду до мастерских и выйду в основной проход".
Пошевелив руками и ногами, я поняла, что двигаться очень легко благодаря встроенным сервомоторам, иначе таскать такую тяжесть на себе было бы нелегко. Костюм был больше, чем учебный, но особых отличий не было. Хорошо, потому что привыкать мне некогда.
Я вышла наружу, подождала, пока Димпси закроет дверь, и пошла по прежнему маршруту.
Я прыгала и стреляла. Пожалуй, в трубе на основном переходе было больше места, чем в грависфере. Хэсси стреляли в ответ.
Когда я вошла в коридор и преодолела первый проем до выбитой двери, Хорхе по моему сигналу начал игру. Я автоматически перевернулась и, как кошка, приземлилась на потолке, оттолкнулась и пролетела пару десятков метров, двигаясь к первой ветке.
Не представляю, как швыряло и болтало сейчас хэсси, но в динамиках раздалась пальба. Наверное, они начали стрелять наугад во все стороны, не сообразив, откуда их атакуют. Я прыгала по стенам, пока не долетела до первой "двойки" хэсси.
Первую ракету я выпустила еще на подлете, и она достигла хэсси раньше меня. В лицо плеснуло внутренностями, от которых я не успела заслониться. "Хель!" Пару секунд я ничего не видела, но костюм включил очистку щитка, и снова появился обзор.
Второй хэсси выстрелил в меня, но очередное перенаправление гравитации швырнуло его в сторону и не дало прицелиться. Огонь опалил переборку рядом со мной. Я выстрелила из второй ракетницы, но заряд тоже ушел "в молоко". Третьим мне все-таки удалось уложить тварь, и я побежала дальше.
Ведь еще остался десяток тварей.
В первый раз все прошло легко благодаря эффекту внезапности. Теперь все усложнилось. Главное мое преимущество — привычка к таким играм, но усталость уже сказывалась.
Однажды дело чуть не дошло до рукопашной. Третьего хэсси я уложила, а четвертый обхватил меня лапами, и мы завертелись в невесомости, чтобы рухнуть на пол. Тяжелая туша вышибла воздух у меня из легких. Кажется, на пару секунд мы испытали давление в три "же".
"Вибронож?" Только не это.
Глянцевая черная морда с ощеренной пастью виднелась через щиток его гермокостюма. Я выползла из-под него, сделала подсечку, и мы разлетелись в разные стороны, антиподы внутри этого мира наизнанку. Хэсси стоял на полу, а я на потолке.
Я схватила его за голову обеими руками и рванула, а очередное перенаправление гравитации впечатало его в дальний конец коридора у диафрагмы.
Ракетница довершила дело.
Мне казалось, что они никогда не кончатся. Белый кит бесновался, требуя выхода, и находил его, встречая очередную жертву.
По пути я наткнулась на несколько "двоек" тварей и на троих десантников, тоже мертвых, как и Домингес. Я не стала останавливаться и проверять, кто это был.
Когда я добралась до третьей секции, то обнаружила в пассажирском лифте гражданских, в которых хэсси отложил кладку. Люди утопали в фиксаторе, который выделяла шкура и железы хэсси. Так носитель не мог сбежать, намертво приклеенный к полу.
"Почему здесь?" Они обычно забирали пленных к себе. Неужели они считали, что уже получили станцию в свои лапы?
Один хэсси, частично избавившись от костюма, занимался добычей, а другой охранял. Я сняла охранника и без труда завалила второго, выстрелив ему прямо в морду.
Но я не знала, что делать с жертвами. Может, еще есть хоть какой-то шанс? До этого никто не пробовал спасти носителя.
"Не могу!"
Рука с ракетницей опустилась. Техники сейчас были без сознания, в своеобразной гибернации на период развития потомства хэсси, так что не мучились. Я не стала ими заниматься и пошла дальше.
"Не будет мудрым
Ясень сраженья,
Каким я войска
Считала вершину,
Если позволит
Уйти человеку,
Брат которого
Был им убит…"
Губы сами повторяли древние строки, когда я шла на бой.
Я облизнула пересохшие губы. Сколько я так лежала у выхода из ангара? Ползти не было сил, а ног я совсем не чувствовала. Плохо дело. Если боли не было, значит, позвоночник поврежден. Хельга Рагнарссен, спинальная лягушка…
Сознание временами затуманивалось. В момент просветления я решила сделать запись. Обратной связи не было, но внутренние рекордеры костюма все еще работают. Возможно, и трансляция на мостик тоже.
Что-то клокотало в груди. Ребра впивались в плоть изнутри, мешая дышать и причиняя боль. Гемоторакс, внутреннее кровотечение? Диагност в костюме аварийно пищал, не переставая. Я прокашлялась. Интересно, я могу говорить? Во рту стоял металлический вкус крови.
— Раз-два, раз-два. Кто-нибудь меня слышит?
Неужели этот сиплый шепот — мой голос? Надо сказать что-то еще. Сделать доклад.
— Докладывает Хельга Рагнарссен 2348МЕ36терранеанФрейр, — начала я. Фраза далась мне нелегко, но я справилась. — Зачистка сектора ремонтных мастерских Е6. Двенадцать хэсси. Убито девять особей. Осталось живых… три. Наверное. Изолированы… в третьем ремонтном отсеке. Один отложил кладку. Необходима полная санация.
Я и так не жилец. На станции нет необходимого оборудования, чтобы спасти меня. Нет достаточно компетентных медиков. Если хэсси вылупятся и начнут питаться… Я не хочу стать едой. Надеюсь, Димпси уже принял яд и не зажарится живьем.
Я была слаба, но я медик, а не убийца. Не смогла уничтожить кладку вместе с людьми. Пусть за меня это сделают другие. Надо зачистить ангар, мастерские и прочие отсеки. Сначала температуру поднимут до максимума для стерилизации, а затем опустят до минимальной. После этого откроют шлюзы, чтобы удалить воздух.
Затем войдут десантники с плазмоганами, чтобы проверить помещения и осмотреть останки людей и кладку. Если я не умру раньше, меня добьет перепад давления и температур. Костюм потерял герметичность и не сможет защитить от вакуума.
— Хорхе, засранец… ты… молодец, — добавила я. Ах, да, он же не слышит. — Передайте Хорхе, что он молодец. Не… получится доиграть… последнюю партию.
Белизна разрастается, избавляя от шума. Не слышно даже биения своего сердца. Великая Белизна и снега поглощают меня. Все обман… Почему не поют валькирии? В конце — только тишина.
— Мама… мама. Эрик… Отец, прости. Я… не смогу вернуться домой.
Я хочу сказать, что люблю их, но слова застревают где-то в горле.
Знакомая тень подходит ближе, и я узнаю ее. Должно быть, я уже за гранью. Он так долго ждал меня, и я тоже по нему соскучилась. Неужели он тоже умер? Не знала. Почта сюда всегда приходит с запозданием.
— Улаф… Улаф!
Ему так нравились мои волосы…
Белоснежная касатка взлетает в небо и обрушивается вниз. Ее пасть, полная острых зубов, широко распахнута. Она наконец добралась до меня.
Часть вторая. ДОМОЙ
Глава 1
Мне чудится, что я плыву. Я вся окружена водами жизни.
Некие моменты пробуждения и спутанности сознания, еще и еще раз. Иногда я сплю, а иногда просыпаюсь. Я как будто парю к невесомости, а легкие втягивают вместо воздуха жидкость.
Сознание сначала бастует против самой мысли дышать чем-то иным, кроме воздуха, но потом грудная клетка снова расширяется, и все идет своим чередом.
Чьи-то руки или гибкие щупальца хватают меня за руки и за ноги и фиксируют на месте. Затем — легкое прикосновение к шее, несущее сны, которые я не могу вспомнить после пробуждения.
Я не знаю, сколько уже это длится…
Однажды мне снится еще один странный сон. Вот его я хорошо запомнила.
Мне вспороли живот, как садковой форели, и что-то вынули, а потом что-то еще поместили внутрь. Боли нет, только констатация факта и удивление.
"Все, что ты можешь в себя сложить — это знания и опыт. Они всегда с тобой", — снова и снова слышу я голос отца. Да, в меня что-то вложили, но я не уверена, что это знание мне необходимо. Иногда лучше не знать. Отец, в сердцах всплеснув руками, исчезает в Белизне.