Мой белый кит просто затерялся в звездном океане, наполненном бархатом ночи. Рассекая космическую Черноту, его нагоняла пара неутомимых ездовых лаек, везущих в упряжке свое солнце.
Но кит не хотел, чтобы его поймали, и легко ускользнул от погони, нырнув в корону ближайшей звезды…
Меня разбудил Эши Этти.
Ф-фух… Я резко села на кровати, где так и лежала, уснув прямо в одежде. Неприятно, что они могут входить ко мне в любо момент без приглашения. Надо как-то объяснить, что у людей это не принято.
"Сколько прошло времени?" Король уже сделал официальное заявление?
— Доктор Рагнарссен, вас ждут вне челнока. Вы желаете остаться в убежище? Желаете выйти? — спросил эррг, словно сомневался в том, что я захочу выйти наружу. — Посол велел проводить вас.
Теперь Эши Этти вел себя гораздо спокойнее. Не знаю, что и как они обсудили с послом, но я не ощущала прежней натянутости. Весь он — сама бдительность, полная собранность и готовность к выполнению возложенной миссии.
Посол поручил ему присмотр за "трофеем"? Странно, почему он так беспокоится оттого, что я выйду наружу. Может быть, дело в том, кто снаружи.
— А кто меня спрашивает? — удивилась я.
Может, я спросонок не поняла, о чем речь, или Эши Этти не хватило знаний языка, чтобы объяснить толком.
— Служба безопасности, транспортник "Морион". Военные, флагман "Беовульф". Требуют вас.
Глава 4
Кажется, он был возмущен этим фактом. Не удивительно. Если я правильно поняла, у них не принято претендовать на чужой "трофей". А уж когда его требует кто-то посторонний… Наверное, это вообще за гранью допустимого.
Но почему посол не сказал мне об этом сам и доверил такое важное дело своему подчиненному? Что было настолько важным, чтобы отвлечь его?
— А почему сопровождаете вы? — поинтересовалась я у Эши Этти. — Где сейчас посол? Он занят? Я могу поговорить с ним до того, как выйду наружу?
То, что я должна выйти, не обсуждалось. Рано или поздно я сделаю это. Не вечно же мне находиться на челноке эрргов, которая считалась их суверенной территорией. Другой вопрос — в каком качестве я их покину.
— У него… это… — попытался подыскать подходящее слово "секретарь". — Неприятности с нашим "хэсткюк".
"Что???"
Мне показалось, что у меня слуховые галлюцинации, и я повторила вопрос, а он с абсолютно серьезным видом повторил. И… боги и богини, я ржала так, что слезы потекли из глаз, и меня скрутило пополам от смеха. Даже икота началась, когда диафрагма начала непроизвольно сокращаться.
— О… не могу… больше не могу… нельзя же так со мной… прелестно, — пробормотала я, отдышавшись. — Кто… составлял словарь? Хель… Я этого сукина сына расцелую.
Я снова глупо захихикала, сбрасывая стресс, и ухватилась за поданную руку, чтобы встать. Оказывается, на шум заявился посол, и теперь они оба вместе с подчиненным с обеспокоенными лицами смотрели на меня.
— Хельга, что с вами? Что случилось? Вас потрясла новость, которую передал мой секретарь? — спросил Хаоли Этти.
"Если бы". Все было гораздо проще и тривиальнее. Вероятно, словари первоначально составлялись во время первого пограничного конфликта между людьми и эрргами, и вот результат.
Я попыталась успокоиться, но получалось с трудом. Стоило вспомнить, с какой серьезной миной выдал фразу Эши Этти, у меня снова вырывался смех.
— Господин посол, что, по вашему мнению, "хэсткюк"?
— Это часть навигационной системы космического судна и…
Нет… правда… Я правда пыталась сдержаться. Не получилось. И потом тоже, когда я объясняла послу, что дословно означает на нюноршк распространенное ругательство. К его чести, он хорошо скрыл свое потрясение, лишь серые глаза немного расширились. Только уточнил, что такое лошадь.
— Думаю, мне нужно обновить свои данные… Хельга. Надеюсь, вы поможете мне в этом?
"Обновить данные". Кажется, это становится фразой дня.
Интересно, как он себе это представляет. Сесть и проверить словари на наличие человеческих ругательств? Что, если в словарях это не единственное расхождение? Люди еще и не так могли подшутить над захватчиками. Но в конечном итоге эта злая шутка и насмешка могла обернуться против самих же людей.
Дипломаты руководствовались этим при общении, что могло привести к самым непредсказуемым последствиям.
А что, если… Меня кольнула мысль, что понятие "трофей" могло означать совсем не то же самое, что в него вкладывали люди. Так же как и "одежда", "семья", "клан", и "потомок". И много чего еще.
Недаром же история с "трофеем" привела к недоразумению, да и посол то и дело задавал уточняющие вопросы.
Я решила чуть позже углубиться в тему, раз уж был повод. Очевидно, весь остаток отпуска я буду вынуждена с ними общаться, так или иначе. Не хотелось, чтобы чужаки или люди совершили непоправимую ошибку, поставив хрупкий мир под угрозу.
Попросив Эши Этти показать то, что происходит в ангаре за бортом их челнока, я не была готова к такой показательной акции. Судно по периметру окружили вооруженные десантники, которые разве что не целились в нашу сторону.
"Ну, конечно. Большая политика…" Эрргов нельзя оскорблять и держать под прицелом. Но оружие тем не менее приготовили.
У эрргов на мостике был панорамный овальный экран, охватывающий одну из стен и часть боковых, однако он, в зависимости от угла зрения, давал объемную картинку, как если бы мы смотрели в огромный иллюминатор.
За линией вооруженных военных находилась группа других в форме, без увеличения не понять, но, скорее всего, их непосредственное руководство. Также я увидела светловолосого бородача, подозрительно похожего на старпома "Мориона".
"И это все за мной?"
Я включила коммуникатор, до этого находившийся в "спящем" режиме, и обнаружила с дюжину пропущенных вызовов. Большая часть от отца, несколько с мостика "Мориона" и еще два, которые аппарат не смог идентифицировать. Хм… Так могли скрываться защищенные правительственные линии, которых не было в общедоступном реестре.
Я решила ответить на последний вызов и активировала обратную связь. Над коммуникатором в тот же миг возникло изображение веснушчатого мужчины со знаками различия капрала. Его лицо с неоднократно сломанным носом и расплющенными ушами, не избалованное эстетической медициной, как у старого боксера, выдавало ничего не скрывающего под наносным и прямолинейного человека.
— Доктор Рагнарссен? — сразу начал он. — Я капрал Асгейр Вик. У нас приказ премьер-министра доставить вас на предварительные слушания перед Альтингом.
"Проклятье! Доставить". Интересно, в наручниках или без? Может быть, их сдерживало только то, что я, фигурально и де юре, на территории другого государства. Может, и правда стоит прислушаться к Эши Этти и не выходить? Тем не менее, я все-таки решила уточнить:
— Доставить. Но в каком качестве?
Вилья что-то хочет от меня, надо только уточнить, что именно.
— В качестве ключевого свидетеля по делу о заговоре Торговой ассоциации против объединенного королевства Норэгр, — ответил он.
Чуть позже, когда меня и Эши Этти со всеми возможными предосторожностями и любезностями сопроводили (отконвоировали?) на "Беовульф", я попросила хотя бы краткую справку по слушаниям.
С отцом так и не удалось связаться! А жаль. Он бы не оставил меня в таком информационном вакууме.
Но даже то, что отправил мне на коммуникатор сопровождающий, дало понять масштабность заговора. Дело следовало бы назвать "Человечество против Торговой ассоциации". Не только мой народ и планета имели к ним претензии.
Одним махом — лишить людей системы порталов и ключевой станции в спорном секторе, предоставить закрытые технологии третьей расе, спровоцировать эскалацию конфликта с эрргами и заблаговременно заключить контракты на поставки оружия и продовольствия на скачковых судах. Сговор с правящими элитами. Выгода превыше всего!
То, что преподносилось как подозрения, я, зная то, что я знаю, приняла как не нуждающийся в доказательствах факт. Я же не дура, чтобы сложить два и два. Слушания и свидетели были нужны для других — не столь сведущих, более искушенных и тех, кто пока еще не решался разворошить муравейник.
Выслушать, запротоколировать и использовать все это как законный рычаг воздействия на противника. И наконец раздавить его.
Торговцы давно напрашивались на это.
Ради экономии времени или безопасности нас не выводили наружу. Челнок встал на прикол в чреве "Беовульфа", и у нас оставалось полчаса до прибытия на "Вальхаллу".
Эши Этти словно устраняется от окружающего и расслаблено сидит, облокотившись на спинку кресла в земном челноке.
Я повернулась, рассматривая мужчину. Сейчас он расслабился, собирая силы для последующей нагрузки. Сопровождать. Или охранять?
Он растекся по креслу, как кот, иначе и не скажешь. Мало кто из людей так умеет. В этом узком отсеке ему было некуда девать длинные ноги, он согнул их и коленом коснулся меня. Я машинально отодвинулась.
Морщинки вокруг глаз разгладились, ресницы скрывают эти неестественно светлые глаза и пушистыми полукружьями легли на щеки, мягкие губы больше не сжаты в привычной гримасе. Появилась какая-то трогательная беззащитность, как у спящего ребенка. "Хм… такого обидишь".
Посол снова кинул его, как щенка, в бурную реку. Чего ради? Странно. Его присутствие меня успокаивало. Почему-то я была уверена, что Эши Этти будет меня защищать, не смотря ни на что.
Интересно, а что бы сказал об этом док Фредриксен? Наверное, что-то о синдроме заложника, который начинает испытывать симпатию к похитителю. А я бы объяснила просто: из двух зол я выбирала более знакомое. О размерах не берусь судить.
Минут двадцать я просидела, размышляя о ситуации, и наконец решилась разбудить чужака.