— Хельга, отчего ты не приехала раньше? — вдруг сварливо спросил дедушка. — Ты в неподобающем виде! Ступай немедленно в дом, пусть тетушки тебе помогут. Аюми, проводи свою дочь.
Очевидно, дед хотел, чтобы я оставила их одних, или желал, чтобы мать меня о чем-то предупредила. Мама послушно кивнула и поманила меня за собой. Но в традиционной обуви сложно куда-то спешить! Мы грациозно уплывали прочь, как две гэйко. Вернее, мама — как гэйко, а я лишь неумело ей подражая. Занятное, должно быть, зрелище выдалось для гостей!
Оказавшись дома, я перестала семенить, облегченно выдохнула и выпрямилась.
— Хельга, — пожурила мать. — Ворот впивается в шею. Заметно. И пояс немного сполз.
— Я отвыкла, прости. Одевалась впопыхах. Под конец всегда не хватает времени.
И тактично умолчала, что меня от сборов отвлек господин посол. Или я его, как посмотреть! Надеюсь, мне удалось не покраснеть. Очень на это надеюсь.
— Ничего, — услышала я. — Но при гостях будь любезна, двигайся правильно, раз уж ты решила надеть кимоно.
— Ты не рада?
— Напротив! — она на мгновение сжала мою руку. — Просто хочу, чтобы ты была еще красивее. Что-то ты раскраснелась. У меня есть листочки с пудрой, как раз на такой случай. Пойдем, я поправлю тебе прическу. Думаю, эти шпильки не совсем подходят, возьмешь другие из моих запасов…
Значит, все-таки покраснела. Проклятье!
На банкете поначалу все было очень чинно, но постепенно хозяева и гости расслабились и стали непринужденно вести себя друг с другом. Должно быть, этому способствовала негромко звучащая фоновая музыка. Я заподозрила, что это мама составляла подборку, в которой чередовались протяжные мелодии флейты и северный йойк. А в промежутках — просто плеск волн и шелест ветра…
Стол, уставленный яствами, большую часть которых женщины нашей семьи приготовили сами, не доверив посторонним, и заказанный "корабль" с тонко нарезанной рыбой радовали глаз. Должно быть, банкетные блюда доставили из того самого ресторана, где я была с Тошио? Сейчас я не хотела о нем думать.
Посла усадили на почетное место напротив дедушки Нагато. Эши Этти досталось место по левую руку мамы, тогда как отец сидел справа от нее. Я — справа от отца. Дальше мой брат, тетя Сигрид с мужем Руне, одна из нихонских тетушек и дядя Бьёрн. Полукруг замыкали прочие родственники, рассаженные через одного.
Мама рассказывала и показывала, как надо ломать кольца башенки кранзекаке, чтобы полакомиться миндальным печеньем, а Эши Этти внимал, будто речь шла по меньшей мере о судьбе обитаемой вселенной.
С учетом того, что сказал посол, было самообслуживание. Посол перепробовал все предложенное, после чего рискнул переложить немного на свое блюдо. Эши Этти последовал его примеру. Блюда потихоньку исчезали со стола. Корабль был разорен прожорливыми пиратами, а колбаски, овощи и рыба переместились на тарелки.
Дядя Бьёрн молча наливался слабеньким нихонским пивом. Кажется, он решил напиться. То-то я не увидела его флаера во дворе! Наверное, отослал наемный транспорт. Позже он проспится в одной из гостевых комнат и отправится восвояси, как уже не раз бывало.
Посол, когда ему предложили, попробовал компактным анализатором и пригубил, а потом кивнул "секретарю": можно!
— Я поняла, что у нас за план, — тихонько сказала я брату, наклонившись, чтобы подлить ему пива.
— Какой?
— Мы хотим их споить и выведать военные секреты! — прошептала я.
Брат расхохотался, а дед, сидящий напротив посла за большим столом, снова нахмурился. Услышал? Ручаюсь, что нет, если только он не умеет читать по губам. Впрочем, он вскоре переключился на обсуждение планов чужаков.
— Они предпочитают воду или чай, — вполголоса заметил папа, который как раз все слышал. — Скорее, это мы рискуем выдать военную тайну, если будем продолжать такими темпами.
— Зато обстановка стала гораздо теплее, ты не находишь?
Ответом мне был дружный мужской смех. Мда… Пожалуй, чтобы сблизиться, им нужно, как минимум, напиться вместе, а как максимум — сходить тесной мужской компанией в сауну. Не знаю, как пришельцы, а люди после такого напрочь забывали про былые обиды. Хотя тех, кто сидел за столом, не мучили, как Улафа. Тот бы не забыл и не простил.
Контр-адмирал Несс, представленный отцом послу, заинтересовался атакой станции. Безусловно, ему были известны подробности инцидента, но он хотел узнать об этом с точки зрения эрргов.
Тарелки сдвинули в сторону, и на скатерти развернулось двумерное сражение, где свернутая в кольцо салфетка стала космической станцией, кусочки печенья — фенрирами, а конфеты — кораблями хэсси. Другие военные охотно подключились к моделированию и обсуждению боя.
Тут, к моему удивлению, посол передал инициативу Эши, и тот разыграл целое сражение, вставляя комментарии по ходу действия.
— А после того, как хэсси ушли?
— Я вошел в ангар и забрал доктора Рагнарссен, — просто сказал Эши Этти, не глядя на меня.
— Так вот кто это сделал? Простите мне мое невежество! — повернулась мама к чужаку. — И позвольте поблагодарить вас за спасение дочери.
— Присоединяюсь, — сухо бросил отец. — Давно хотел сказать, но моя жена опередила. Она лучше воспитана, чем я.
Такая простая истина. Благодарность. Эши смутился, и его живые татуировки замерцали, ускоряя свое биение. А ведь я… Я до сих пор не поблагодарила его!
— Пожалуй, я самая невоспитанная в этой семье, — выдавила я. — Выражаю свою благодарность господину секретарю.
Кажется, мы вконец его смутили. Особенное потрясение вызвали слова мамы. А Хаоли Этти, глядя на мучения подопечного, только улыбался.
— Сколько вы еще планируете пробыть в столице? — довольно громко поинтересовался дед у посла, меняя тему.
— До тех пор, пока нам не разрешат свободное перемещение, — ответил Хаоли. — Мы решаем этот вопрос.
— Ясно.
Дед пожевал губами, совсем как древний старик, и я вдруг подумала, сколько еще он пробудет с нами. Наконец он родил новую мысль:
— Господин посол, каковы ваши намерения в отношении моей младшей внучки?
Внезапно и прямо к цели! Минуя привычные нихонские хождения вокруг да около. Я просто онемела. Точно так же, как и все остальные. Мама, которая подкладывала еду на тарелку отца, вздрогнула и каким-то чудом не выронила блюдо. На отца я не смотрела, но кожей ощутила, как он напрягся.
Посол прямо посмотрел на собеседника, а потом ровно и решительно сказал:
— Что вы хотите услышать? Я никого не хочу оскорбить, особенно главу клана.
— Хельга уже в том возрасте, когда давно пора выбирать мужа, — нахохлился дед. — Вы воруете ее время!
— Дедушка! — обрела я наконец дар речи.
— Отец! — одновременно воскликнула мама.
— Молчать! — отрывисто бросил дед по-нихонски и снова перешел на спанглиш. — Мне нужен ответ, что вы планируете делать с моей внучкой. Кто она для вас лично и для вашей семьи? Сколько еще вы будете с ней? В каком качестве и статусе? Не оскорбительна ли ваша связь?
— Тесть! — попытался вклиниться папа, но дед рыкнул и на зятя.
— Я не знаю ваших обычаев, господин посол, — продолжил обличать мой дед, — но в нашей семье никогда не будет позора. Если у вас нет серьезных намерений, то я запрещаю моей внучке видеться с вами.
Глава 15
— Дедушка!
— А тебя никто не спрашивает, — оборвал дед по-нихонски. — Пусть он говорит.
Понятное дело, что я заткнулась. Просто по привычке. Когда старший Нагато говорит, остальные слушают. И потом… Ну, я была в недоумении. Поведение дедушки было неуместным. Не подходило ни к ситуации, ни к собеседнику.
Я вдруг вспомнила, как уничижительно он кланялся, когда проходили смотрины с родителями Тошио. То была подчеркнутая, преувеличенная вежливость и почтение, которое еще сильнее демонстрировало нежелание деда на этот неравный брак. Он знал мое мнение и разделял его.
"Ах, моя внучка совсем не годится в невестки такому блестящему молодому человеку! Думаю, она не сможет соответствовать ему и достойно носить имя Цуда".
Ну-ну… Род деда восходил к воинскому сословию, побочной ветви клана Мори, тогда как в семье у Тошио через одного были крестьяне и торговцы. И в прошлом, и сейчас они не чурались выгодных браков. Кроме того, был еще скандал с гибелью кронпринца из Рюсланд. Один из членов их семьи, совершивший это злодеяние, был сослан, а запятнавшая себя позором семья утратила привелегии.
Минули сотни лет, но для нихонцев это ничего не меняло. Записи в семейном регистре неопровержимо указывали, кто есть кто.
Это было завуалированное оскорбление. Разумеется, потенциальный свекр не стал настаивать на помолвке, и оба старика разошлись, сохранив лицо.
А сейчас дедушка как будто защищал меня, но иначе. Он видел, что я не отступлюсь, но хотел разорвать связь с послом и прекратить это, прежде чем все не зашло слишком далеко. Однако это было проделано чересчур прямолинейно.
— Профессор Нагато, — начал посол. — Позвольте ответить на ваши вопросы.
— Говори.
— Я планирую разделить судьбу с вашей внучкой.
"Э…м… А меня не забыли спросить?" — чуть не вырвалось у меня.
— Объединение состоялось, и теперь она часть меня, — продолжал мой мужчина. — Мы будем вместе столько, сколько она пожелает. Это ее приоритетное право.
При этих словах посол повернулся ко мне и отвесил почтительный поклон. А его лицо! О, боги и богини, ручаюсь, на нем было написано торжество. Я была так удивлена, что сидела как истукан. Хаоли снова повернулся к моему сердитому деду.
— Далее. Статус вашей внучки такой же, как у меня. Поверьте, наша связь не является оскорблением.
— У вас — быть может, — отвесил дед свое суждение.
Хм… Что это за бред про "часть меня"? В смысле, мы неразделимы? Это что, такое поэтическое сравнение? Хотя у посла это звучало просто как констатация факта. И снова он ввернул это странное выражение про "приоритетное право".