Вода полилась в чашу. Метелка-кисть из рассеченной плоти бамбука зашелестела, взбивая чай в густую пену. Тон-тон-тон-тон-тон…
Чаша пошла по кругу. Трубка мира, зарытый топор войны. Разделенный ячменный хлеб и козий мюсост. Чай. Вот то, что нас сейчас объединяет. Разницы нет, главное то, что внутри.
Чтобы ничего не объяснять, дедушка начал по праву старшего. Не думаю, что он хотел оскорбить гостей, начав с себя. Лучше всего показывать на своем примере. Он обернул сухую морщинистую руку шелковым отрезом, обхватил чашу и сделал три вдумчивых глотка. Потом почтительно протянул чай послу. Он вопросительно посмотрел на дедушку, и тот с улыбкой кивнул:
— Это ни к чему не обязывает. Просто чай. Прошу вас, примите.
Хаоли повторил действия деда. Я заметила, что он не стал использовать свой анализатор пищи. Помнил этот запах и вкус еще со станции? Отпив, он протянул чашу мне, а я приняла. Тем не менее, он — не мой сеньор, а я — не вассал. Не трэль. Не "трофей". Не жена, но возлюбленная, не так ли? Так ли? Третий глоток — самый горький.
Я повернулась к сидящему ближе Эши Этти:
— Пожалуйста, примите. Это ничего не значит.
— Это… значит все, — обронил он.
Мужчина поднес чашу к лицу и принюхался, прикрыв глаза. Потом пригубил и слегка поморщился от резкого вкуса.
— Так и должно быть, — утешила я. — Вкус горький, немного терпкий.
— Так и должно быть, — передразнил он и добавил. — Благодарю вас.
Таким тоном не благодарят. Звучало как заученная фраза. Если бы он был человеком, я бы подумала, что это сарказм. Я немного растерялась от этой выходки. Однако, когда он возвращал чашу, то вдруг улыбнулся, светло и радостно. Я поклонилась:
— Нет, это я благодарю вас.
Секретарь, неумело мне подражая, сделал ответный жест. Кланяться он не привык. Я опять низко согнулась, коснувшись руками пола.
— Нет-нет, прошу вас! — я приняла у него остывающую чашу и передала брату. — Теперь ты.
Он младший в семье, по умолчанию ниже гостя, так что последний. Кажется, я выступила посредником. Ритуал с самого начала шел не так, как надо. Но и гости — не совсем люди, так что немудрено. Это нас всех оправдывает.
Дедушка забрал пустую чашу и ополоснул ее. Они некоторое время беседовали с послом об игре в Го. Кажется, Хаоли удалось заинтересовать деда.
Эрик, чтобы не скучать или разрядить обстановку, спросил Эши Этти о боевых искусствах. Тот сразу оживился. Завязался косноязычный разговор об айкидо. Брат как мог описал концепцию. За объяснениями он запутался в одеялах и едва не упал.
— Так-то ты быстр на татами, — улыбнулась я. — На словах все горазды!
Эрик не обиделся на подколку. А "секретарь" вдруг похвастался, что вызвал меня на поединок. Брат растерялся и не знал, как реагировать на такое высказывание.
Позже я помогла приготовить обычный чай и разлила всем в полукруглые фаянсовые чаши, явно старинные и ручной работы. Горечь ушла. Теперь легче пить, во всех отношениях.
Пошли разговоры о том, о сем. В том числе и о блокаде. Гости, которых я не предупредила, задавали неудобные вопросы. Пусть даже их новостной канал был с цензурой, они не могли не понять: что-то затевается.
Брат взял мою руку и предложил угадать, что он напишет. Палец скользил по ладони, выводя знаки.
— "Голова дракона, хвост змеи".
Мы переглянулись. Враги бодро начали, но их ждал бесславный конец. Даже если все пойдет не так, и наши люди погибнут, мы их посрамим. А я уже чертила ногтем на ладони у Эрика ответное послание.
— "Голова барана — мясо собаки", — прочитал он и рассмеялся.
Кажется, я одержала маленькую победу в этом состязании по остроумию.
Показушник — вот что я хотела сказать. Говорил при гостях на непонятном им языке и выбрал неприличную игру для посиделок. Как невоспитанно! То-то дедушка опять сердился, хоть и не показывал виду.
Ведь мы с братом были невежливы, разговаривая при гостях по-нихонски. Я, не дожидаясь порицания, извинилась и пояснила смысл сказанного, а посол взял с меня слово научить его языку.
Про собак Хаоли знал, но пришлось объяснять, что такое баран и змея. И вообще смысл пословиц. Когда дошло до дракона, я зашла в тупик. Посол не понимал, что такое "несуществующее животное". Если мы о нем знаем и можем описать, значит, оно должно быть. Третьего не дано.
Для эрргов "животные" были чем-то особенным, не то, что для людей.
Ладно… Ладно. Биоматериал дракона я не могла пообещать, но вот овцы или змеи — запросто! Посол был удовлетворен.
Я выдохлась и все ждала, когда же мне помогут. Дедушка пришел на выручку. Он вдруг, словно в ответ на мои мысли, хлопнул в ладоши и сказа на спанглиш:
— Думаю, будет более уместна другая игра.
— Какая? — заинтересованно спросил посол.
Дедушка предложил детскую игру.
— Эрик, покажи, — велел дедушка.
Пока он и дед выбрасывали руки, играя в "камень-ножницы-бумага", я подлила из бадьи еще воды в горшок. Угли еще не прогорели дотла, но скоро, скоро…
Не отличавшийся многословием "секретарь" с видимым удовольствием поучаствовал в забаве. Кажется, брат ему понравился. Он не держал камня за пазухой.
Быстро утомившись от этой забавы, мы играли в слова.
— Асгард, — начала я.
— Мидгард, — отозвался брат и кинул в ответ. — Сэхримнир!
— Не наешься, — засмеялась я. — Слейпнир!
— Не ускачешь! Есть что-то побыстрее, — улыбался он. — Скидбладнир.
— Нагльфар, — сорвалось с губ.
Верхний и тварный мир. Вепрь, способный прокормить тысячу воинов, легкий как ветер божественный конь и небесный корабль. И сделанная из ногтей мертвецов погребальная снекка нижнего мира, плывущая к месту последней битвы. Рагнарёк.
Я выиграла? Можно ли считать это пророчеством, хотя я не приносила жертвы и не бросала кости и кишки, пытаясь разглядеть, что будет?
Эши Этти странно на меня смотрел. Он переводил взгляд с одного на другого, пока мы перебрасывались словами. Дышал он часто и через рот.
"Надеюсь, у него не анафилактический шок". Не хватало только смерти инопланетного гостя в результате отравления!
— Все в порядке? — спросила я.
— Да.
Посол поморщился, глядя на подчиненного. Что-то происходило. Пришельцы не стали спрашивать, а я — объяснять. Отвечу позже, если вдруг зайдет речь.
— Не желаете начать? — спросил дедушка.
— Что нужно говорить? — уточнил Хаоли.
— Слово, лучше всего понятное собеседнику, — при этих словах дедушка смерил нас с братом взглядом. — А он предлагает свое, пока все слова не кончатся. Последний выиграл.
— Одежда, — сказал посол.
— Животное, — отозвалась я. Теперь мой ход. — Собака.
— Другое животное.
Мы с братом покатились со смеху, а дедушка сделал каменное лицо. Думаю, ему было так же смешно, как и молодежи.
— Не подходит, — сказала я. — Если вариантов нет, я выиграла. Не хотите попросить о помощи?
Я посмотрела на Эши Этти. Посол поощрительно кивнул.
— Самка животного, — как послушный ученик, сказал Эши. — Это не животное, это больше.
Оу… Что-то в этом было.
— Сука, самка собаки, — ответила я.
— Э-м… кобель? — продемонстрировал свой словарный запас посол.
Недаром он после схватки Шейда с секретарем выспрашивал у меня все о собаках. Кстати говоря:
— Шейд!
Я исчерпала варианты и развела руками.
— Тень, да-да. Я заметил, что имя — как другое слово на спаншлиш, — улыбнулся посол. — Странно называть животных чем-то посторонним. Кажется, я выиграл. Знаете, у нас тоже есть подобная игра. Но правила немного отличаются.
— Хельга, хей! — сказал брат. — Он тебе "омовасий" или "имавасий"?
— Прекрати, ради всех богов, — замахала я на него рукой.
Как неудобно! Эрик подкалывал меня.
Желанный мне или отвратительный? Кто теперь для меня посол? Чужак или свой? Да, я обиделась и смутилась. Дедушка неодобрительно кашлянул, и брат заерзал на месте, изображая пай-мальчика.
— Все в порядке, Хельга? — спросил посол. — Могу я спросить, о чем вы говорили?
— Можете, только я вряд ли сейчас отвечу.
— Ах… Ваше приоритетное право, — улыбнулся он.
Понятно, что ничего непонятно. Но спрашивать не будет. Он признавал за мной право на маленькие женские слабости, так воспользуемся этим!
— Не желаете ли еще чаю? — спросила я у Эши, который залпом осушил чашку.
Тот молча помотал головой. Ну и ну! Первый отказ. Обычно он радовался, когда его кормили с рук.
— У нас есть пословица, которую мы позаимствовали у Цинь, — вдруг сказал дед и прочитал вслух две строки.
Разумеется, чужаки ничего не поняли, но я тут же вклинилась в беседу.
"Мужчина подобен ореху: твердый снаружи и мягкий внутри.
Женщина подобна персику: мягкая снаружи, твердая внутри",
— перевела я на спанглиш общий смысл.
— Как интересно! — воскликнул посол, отрешившись от ритма и рифмы. — Персик и орех? Это что?
— Такая еда. Растения.
— А, понятно. Думаю, это больше всего подходит…
— …вашему "секретарю"! — закончила я за него и рассмеялась.
Эши Этти выглядел недовольным и взъерошенным. Одеяло с него сползло. Татуировки опять ползали по коже вдоль линии волос, но чешуей он не спешил обрастать, к счастью для дедушки.
— И вам тоже, Хельга. Подходит.
— Возможно, возможно.
— А что такое "цинь"? — спросил Хаоли у деда.
— Ах, вы же не знаете! — смутился тот и начал извиняться. — Мое упущение. Это древняя цивилизация, у которой мои предки многое позаимствовали.
— Вы мне потом расскажете об этом?
Дед сделал паузу.
— Безусловно, если вам интересно, — нейтрально-вежливо ответил он. — Расскажу и покажу.
"Если мы выживем этой ночью", — прочла я между строк.
Дедушка пошел на уступку, заведомо зная, что обещание он не исполнит. Легко обещать, если есть уважительная причина для отказа.
С другой стороны, что мешает мне? Это будет весьма познавательный экскурс в Терранскую историю. Лучше обсуждать это, чем текущую политику.