Я только порадовалась, что дедушка согласился, а не вежливо послал их куда подальше в своей излюбленной нихонской манере. А он вполне мог, учитывая его консервативные взгляды. Вдруг эта встреча заставит его переменить свое мнение?
Еще я поняла одну вещь.
Я превратила таинство в типичное "дзасики", посиделки. Почти как те, что люди устраивают у костра в летнем лагере, с поправкой на место, тему и возраст. И расу.
Кажется, сбылась еще одна мечта. Я никогда не ездила с братом в горы, не сидела вот так у костра, развлекаясь и рассказывая истории. И тем более я никогда не думала, что проведу так вечер с дедом и своим мужчиной.
Если боги раздают столько подарков сразу, что же они возьмут взамен, что отнимут?
Угли прогорели дотла. Фонарь, однако, еще мерцал и освещал нам обратный путь. Когда я споткнулась, Эши Этти деликатно поддержал меня, совсем как тогда, у флаера. В этот раз я почему-то смутилась, когда соприкоснулась с ним. Может, оттого, что ощутила тепло через одежду? Или потому, что его силуэт в ночи напомнил мне Улафа? Не знаю. И тогда, на станции, тоже был он, а не Улаф.
— Спасибо.
— Не за что.
В ресторане я посмотрела на таймер. Оставалось меньше часа до светопредставления.
— Господин посол, — сказала я. — Сегодня вам лучше оставаться в вашем челноке. Если есть что-то ценное, возьмите это с собой.
Если будет землетрясение, на корабле безопаснее, чем в здании. Определенно.
— Что-то должно случиться?
— Да, скоро.
— Что-то плохое?
— Возможно, — кивнула я.
Я была готова к худшему. И одновременно я отчаянно надеялась, что это не так.
Над городом ревела сирена. Звуки разносились по окрестностям, оповещая о стихийном бедствии. Тень на небесах промелькнула слишком быстро, чтобы я что-то поняла, но трясло знатно. Впрочем, обошлось без разрушений.
И на этом все.
Мы на некоторое время покинули дом, где было небезопасно оставаться. Шейд лаял и все порывался куда-то бежать. Должно быть, слышал стон измученной земли. Собачьи уши чувствительней людских. Мне стоило большого труда его успокоить.
Там же, на улице, мы умяли остатки ужина и лакомства из коробочек, прихваченных из ресторана.
— Ваша бабушка Аоки готовила вкуснее, — сказал дед. — Мне нравилась ее стряпня.
— Я скучаю по ней, — ответила я. — Но иногда забываю, как она выглядела.
— С тех пор прошло много времени.
Да, конечно. Но это не оправдание забвению. Только старые фотографии и голограммы напоминают теперь о бабушке. Она ушла, но незримая связь еще оставалась. Однако она, к сожалению, становилась все более зыбкой. Предки живы, пока мы помним о них и чтим.
— Я часто думаю о ней, — сказал он и тяжело вздохнул.
В новостях показали, как побережье лизнуло еще одно цунами. Волна не добралась до населенных пунктов, так что не страшно. Кажется, мы отделались малой кровью. Потянулись долгие минуты ожидания.
Наконец выступил с заявлением король Харальд. Как и ожидалось, он объявил о введении военного положения, разрыве дипломатических отношений с метрополией и об основании отдельной династии. Послов Фрейра отзывали с планеты. Остаток времени до открытия врат они проведут на орбите с ограничением в передвижении и общении. Они теперь нежеланные персоны.
Наша колония де факто откололась от объединенного Норэгра и стала независимой. Вряд ли на Фрейре сразу примут этот факт, но им придется смирится с тем, что свершилось по их вине.
Потом монарх передал слово министру, и Вилья доложил о событиях ночи. Все прошло по плану. Те, кто пришел к нам с недобрыми намерениями, попали в свои же сети. Начинался новый виток переговоров на наших условиях.
— Хорошо, — только и сказал дед. — Я устал. Дочь, проводи меня. Все ли готово для сна?
Наутро его не стало.
На сто двадцать третьем году насыщенной событиями жизни Нагато Сюдзи тихо уснул в своей постели, чтобы больше не проснуться.
Часть третья. ПОГРУЖЕНИЕ
Глава 1
— Примите мои глубочайшие соболезнования, — сказал король, который лично посетил похороны.
Небожитель спустился на землю и пролетел полконтинента, чтобы оказать почести усопшему. Впрочем, ему уже все равно. Наверное, он улыбается, глядя на нас со стороны. Он и бабушка Аоки. Возможно, они снова соединятся в следующей жизни…
Мы с мамой синхронно поклонились и поблагодарили, а отец с братом кивнули. Тетушки и двоюродные братья с сестрами повторили за нами. Сегодня вся семья с обеих сторон была в сборе. Родственники папы и деда, друзья, коллеги и знакомые, пресса и просто любопытствующие вдруг вспомнили о старом Нагато. Сегодня был его день.
Прощание проходило в одном из залов Родехусета. Незадолго до высочайшего визита я отлучилась в дамскую комнату. Одна из женщин, случайно попавшая на мероприятие, удивленно вопрошала:
— Как? Я думала, он давно умер! Сколько, говоришь, ему было?
Ответа я не расслышала. В ушах зазвенело, и я сползла по перегородке в своей кабинке. Когда те женщины наконец ушли, я вышла, привела себя в порядок и вернулась в зал, чтобы помочь маме.
По всему залу были расставлены венки, и не голографические, а самые настоящие! В центре стояла подставка с фотографией покойного.
Жители анклава Нихон один за другим выражали свои соболезнования. Мужчины все, как один — в архаичных черных костюмах, а женщины в традиционном платье. Несколько стариков тоже облачились в кимоно. Среди гостей я заметила одного, чье досье подбросил мне дед. Он соболезновал, я благодарила. И опять, и снова. Надо улыбаться и принимать знаки внимания, ведь дедушка это заслужил. Вежливость всегда спасает нас от неуместных сцен.
Эррги тоже посетили нас в этот день. Хаоли Этти был в ярко-красном, как и его родственник. Они сильно выделялись на фоне черных, как вороны, гостей. Соблюдая очередность, эррги подошли ближе.
— Здравствуйте, — сказал посол. — От имени эррг-ласси приношу вам свои соболезнования. Мне очень жаль.
— Благодарю вас, — ответила мама. — Прошу вас, проходите.
Я тоже поблагодарила, как и отец. Эрик вызвался проводить гостей. Двоюродный брат Коити поздоровался, с любопытством рассматривая пришельцеы: что они здесь забыли? А я рассматривала его. Мальчик повзрослел. Темноволосый, невысокий и худощавый, он был похож на дедушку в молодости, каким тот был на старых снимках.
Тетушки, уже знакомые с эрргами, кланялись и говорили спасибо за визит. Двоюродная сестра Оюми, которая была старше меня на шесть лет, с поклоном предложила гостям бумажный пакетик с традиционными подношениями. Внутри лежали бобовые тянучки, несколько поминальных монет и благодарственное письмо.
— Благодарю вас, — сказал Хаоли.
— Спасибо, — принял пакет Эши свой пакет и оглянулся на меня.
Но бесконечный поток гостей, которые все шли и шли, неумолимо уносил эрргов в другой конец зала.
Спустя какое-то время мне стало так тяжко, что вышла подышать на улицу, по пути раскланиваясь с гостями. В холле у самого выхода я остановилась, наткнувшись на кофейный автомат. Однако мой коммуникатор сейчас был в камере хранения, и расплатиться было нечем. Я со вздохом пошла дальше, но не успела я сделать и пары шагов, как на пути нарисовался Тошио.
— Приношу свои соболезнования, — сказал он и протянул мне дымящийся стаканчик.
В воздухе повеяло ароматом настоящего кофе.
— Благодарю.
За что я говорила спасибо? За эту нечаянную радость, за знак внимания, за жалость? За учтивость? Дедушки больше нет. Его нет. Теперь — без сомнений.
Мы вышли на улицу. Город вокруг мерцал сотнями огней. Небо очистилось от облаков; солнце уже садилось, окрашивая алым и золотым крыши.
"На восток от солнца, на запад от луны".
По левую руку горел закат, а по правую наступала ночь. Но… здесь нет естественных лун. Угольная чернота ночи не озарена ничем, кроме далеких звезд.
Небо над головой было расцвечено зелеными вихрями северного сияния. Перемещение небесного города и полеты кораблей вблизи солнца не прошли даром для магнитного поля нашей планеты. Казалось, она лично прощалась с дедушкой.
Возможно, он и умер из-за этого. Хромосферная вспышка, поток заряженных частиц — и все. Конец. Люди, как и любые животные, чутко реагируют на магнитные бури.
Достаточно одного камня, чтобы проиграть или выиграть. Всего лишь одного, чтобы лавина покатилась вниз. Вскрытие показало, что дедушка умер от обширного инфаркта, сопряженного с гиперкоагуляцией. По крайней мере, это было быстро.
— Тебе не холодно? — спросил Тошио, когда я зябко передернула плечами.
— Немного. Прошу меня извинить.
— Я сейчас вернусь.
Он коротко поклонился и быстро ушел. Зачем? О, боги и богини!
Отец бы предложил свой пиджак. Мама увела бы внутрь, чтобы я там отогрелась. Брат не стал бы навязываться, но подсунул "уличную грелку" для рук. А этот мужчина ушел, и я продолжала мерзнуть одна на холодном ветру.
Стаканчик опустел, и я выбросила его в утилизатор. Взбодриться — взбодрилась, но ни капли не согрелась.
— Хельга! — окликнул меня знакомый, чуть хрипловатый голос.
Я обернулась. Это был Эши Этти. Я в очередной раз поразилась тому, как удачно они маскируются. Наверное, он был похож на неведомого мне человека, одного из тех, кто был на отцовском корабле. Они же должны были где-то взять образец для превращения? В любом случае, результат получился неплохой. Высокий темноволосый мужчина в алом — это нечто!
— Что вы здесь делаете, господин секретарь? — удивилась я.
— Посол сейчас занят с вашим королем, — ответил он.
— А вы заскучали? — уколола я, сама не знаю зачем.
Быть может, потому, что мое уединение было нарушено, и он помешал мне предаваться скорби? Жизнь продолжается, но сейчас это казалось кощунством.
Эши Этти выдохнул через сжатые зубы, однако тут же успокоился.