Без особой уверенности, что смогу сама вести флаер, я сделала заказ и стала собираться.
— Ты куда? — спросила мама, на мгновение оторвавшись от своих графиков и схем.
Полупрозрачная голограмма мерцала перед ее лицом, скрадывая возраст. Она вдруг показалась мне совсем юной. Отец рассказывал, она точно так же сидела, склонившись над коммуникатором и просматривая новости, когда он впервые встретил ее. Торгейр Рагнарссен спросил, все ли в порядке. Вот и все. Он увидел ее, а она — его. Если бы не знала, никогда бы не поверила, что так бывает.
— Мне надо в столицу.
— К отцу?
— Нет, — я отрицательно покачала головой. — Даже не думала.
— Хорошо.
Вот и весь разговор. Мама — это мама. Она не была равнодушной, просто не слишком любопытной, и никогда не лезла не в свое дело. Пусть даже это касалось детей или мужа. Мужчины занимались войной и политикой, женщины — домом, наукой и искусством. Охватить все невозможно, да и не нужно. Убедившись, что все в порядке, она не стала больше спрашивать.
"Спасибо. О, спасибо!"
— Хельга, — улыбнулся при виде меня Эши. — Все хорошо.
Констатация факта, не вопрос. Я кивнула. Раз он так говорит… Когда я двинулась в холл, он зачем-то присоединился.
— Я охраняю "трофей", — сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Куда вы летите?
Проклятье! Только сопровождающего мне не хватало.
— Не нужно.
— Хельга, — просипел со своего дивана Улаф. — Пусть едет. Так будет лучше.
Они все сговорились, что ли??? Я переводила взгляд с Улафа на Эши, потом посмотрела на маму, но она, ничуть не смущенная, уже с головой ушла в работу. Значит, были уверены, что действуют для моего же блага. Только вот почему я против? Все внутри протестовало от одной мысли о попутчике. У меня свои планы, и он в них не вписывался. Но остальные считали иначе.
"Ладно… Ладно".
Коммуникатор пискнул. Общественный транспорт запрашивал разрешение на парковку. Я соединилась с ИскИном и одобрила допуск, после чего мы с Эши вышли на улицу. При нашем появлении из флаера с символикой министерства иностранных дел выскочил их представитель и поинтересовался, все ли в порядке. Эши тут же оттеснил его подальше от меня. От него исходила какая-то нехорошая, тяжелая аура. Похоже, он тоже не любил, когда так бесцеремонно лезли в жизнь. Я заверила, что у меня и пришельца все хорошо, и мы сели в наемный флаер.
Из транспорта Санитарной полиции никто не интересовался; они просто последовали за нами, сохраняя дистанцию и даже не скрывая своего присутствия. Интересно, что будет, если я подам формальную жалобу? Вряд ли поможет, но нервы помотаю.
Флаер поднялся на пятидесятиметровую высоту. Внизу проплывали аккуратные ряды домов и дороги. Солнце уже было высоко и приближалось к зениту. Эши Этти стало любопытно, что я там разглядываю, и он тоже пролез к окну, перегнувшись через меня.
— Эй-эй! — воскликнула я. — Полегче.
Он втянул носом воздух, насмешливо посмотрел и отодвинулся. Я только раздраженно вздохнула. Пришелец сделал неуловимое движение, как фокусник, выуживая из рукава знакомое животное.
— Вот, — протянул он его на ладони. — Надо кормить. Животное хочет есть.
— А сами вы не можете его покормить?
— Могу.
Может, но не хочет. Хм… "Одежда" все так же лежала на протянутой ладони. Для него это так важно? Если возьму, оно укусит? Я поежилась. Почему должна кормить я, а не он? Непонятно. Животное что, после инициации кормится только от хозяина? Так принято? Традиция? Если спрошу, он может не понять. Мне сейчас не до разговоров, особенно с такими тонкостями. Раньше нам помогал посол, выступая посредником в общении, но сейчас его не было.
— Хельга?
— Да, Эши.
— Вы принимаете? Принимали? Примете? Хотите принять? — он проявил настойчивость, предлагая этот живой организм. — Хельга?
"Он что, спрягает глаголы?"
Пришелец пытался общаться. Иногда это выглядело смешно и нелепо, но он старался изо всех сил, безо всяких живых медальонов, подпорок и костылей для тела и разума. Я порой задумывалась, зачем ему это, если есть способ быстрее, проще и лучше.
"Лучше?"
Обманчивая простота. Теперь я понимала. Что его — его. Ему было сложно, но он не сдавался, несмотря на наши различия. Одно только это заслуживало определенного уважения. Такие знания и опыт нельзя отнять и передать, как это случилось с Хаоли.
"Хаоли".
— Ладно-ладно.
Взяла, рассмотрела, позволила слиться с кожей. В конце концов, это понадобится для опытов. Нет, не укусило. Хорошо… Эши Этти сразу расслабился и откинулся на спинку кресла. Кажется, он решил немного поспать в пути. Но спал как кот, вполглаза поглядывая в мою сторону. Стоило шевельнуться, как я понимала, что эрг не прекращал наблюдения. Кажется, он всерьез воспринял миссию охранять "трофей". Но если тихо-тихо, то можно смотреть в упор. Взгляд он не чувствовал, а если и так, то не устраивал игру в "гляделки".
Еще чуть-чуть округлился, стал почти прежним Эши Этти. Светлые ресницы отрастали, причем в два ряда. Любая девушка обзавидуется! И, кажется, пора было делать стрижку: совсем оброс. У меня и триммер был.
Мне было интересно, во что все это выльется.
Я все думала о нем и маме. Эши выиграл, она сдалась. А еще она кормила его. Без сомнения! Своими руками приготовила традиционный завтрак из риса и овощей. Это что-то да значило. Пришелец повел себя по-человечески, ни на что не претендуя, пусть даже формально. Он сразу разграничил отношения. Она — мать "трофея", а не что-то иное. Интересно, другой пришелец на его месте поступил бы так же?
"Почему?"
Флаер приземлился в центре города. Эши Этти помог мне спуститься с подножки, и мы пошли в аптеку. Внутри царила стерильная белизна, было свежо от кондиционера и резко пахло лекарствами. Даже фильтрация воздуха не спасала до конца. Пришелец выглядел так, словно попал в лавку чудес! Он все принюхивался, прохаживаясь вдоль полок и раздатчиков, трогал и даже пробовал на вкус. Мне пришлось забрать у него из-под носа банку с капсулами.
— Эши, это мое, — решительно сказала я. — Извините, но нет.
— Извините, — отдернул он руку и улыбнулся. — Образец?
— Нет.
Секундное разочарование, и он снова принял привычный высокомерный вид. Но я-то знала, что это ненадолго. Слишком велико было его любопытство.
— Извините, доктор Йенсен, — сказала я. — Мы уже уходим.
— Это один из тех ребят из космоса? — спросил фармаколог, который нас обслуживал. — Не его ли показывали в новостях? Выглядит почти как человек.
Йенсен был похож на собаку, я еще при первой встрече обратила внимание. Собаки — свои люди. Короткие волосы стояли дыбом, как щетина на шкуре зверя. Седые бакенбарды походили на щеки у шарпея, и маленькие, близко посаженные карие глаза доброжелательно взирали на мир. И был он весь какой-то уютный, добрый. Такие морщины и складки рождаются только от смеха. Пальцы его были изъедены препаратами и перчатками. Я заметила, что эти руки беспокойно снуют туда-сюда, перекладывая вещи на стойке с места на место. Мужчина пытался делать вид, что ничего не происходит, но мы его нервировали.
Поспешно откланявшись, я буквально вытащила эрга за руку на улицу.
— Потом придем еще, — утешила я. — Но не сейчас.
— Хорошо, — кивнул он. — Когда? Не сейчас когда?
— Когда кончатся лекарства, — я потрясла банкой.
Еще нескоро, если учесть, что я собиралась принимать их не в системе, а ровно столько, сколько потребуется для проверки моей догадки.
Эрг кивнул и спросил:
— Куда?
Я показала рукой на восток. Через пару кварталов мы дошли до посольства.
Гудрун, посол и Эйтэ Ла были в Стортинге. В посольстве оставались женщины и охрана из числа эргов, а также штатная, состоящая из людей. Как удачно! Я не увижусь с Хаоли. Сейчас я совсем не хотела этого.
По пути воины-эрги заинтересованно поглядывают на нас с Эши. Может быть, причина во мне, может — в нем. Он еще не заслужил женщины и не совершил ничего эпохального. Поводят носами нам вслед, как звери. Как странно!
Иду внутрь, через кухни, мимо бесконечных полутемных коридоров, уходящих в никуда. Свет автоматически включается и гаснет следом. Жизнь проходит мимо.
Вот стол, за которым мы не раз обедали. А тут мы ходили рука об руку. А тут… я отвела взгляд от кровати. Отыскав свою сумку и наскоро побросав туда вещи, я взяла ее и повернулась к Эши, стоящему в дверях.
— Я закончила.
Когда я выходила, он подхватил сумку и легко понес ее. Я бы поверила в галантность или добрые намерения, если бы не его "одежда", которая опутала ношу. Наверняка не столько помогает, сколько изучает. С него станется. В сумке была банка, которая его интересовала, и та самая, первая, уже вскрытая.
— Не надо уходить, — сказал он, притормозив там, где коридоры разветвлялись. — Надо туда.
Он указывал в сторону оранжереи. Договориться не удалось. Я уже хотела бросить вещи, когда он схватил меня за руку и настойчиво увлек в нужном направлении. По пути он все оглядывался, словно проверяя, иду ли я следом, хотя ладонь не отпускал.
По пути мне все мерещился ветерок и блики то тут, то там. Наверняка замаскированные эрги! Воображение нарисовало фигуры, стоявшие у стен, подобно старинным рыцарским доспехам.
Эрг не дал мне замешкаться и вывел под купол. Там прогуливались дамы из эрг-ласси. Эши наконец-то отпустил мою руку и подошел к матери. Поклон был странным, но вполне понятным. Это был знак почтительности. Он нагнулся, повернул голову набок и чуть откинул назад, открывая горло.
В дикой природе так поступают животные, проявляя крайнюю степень доверия и подлизываясь друг к другу. Сейчас он был почти вровень по росту с женщиной. Она принюхалась, повела лицом у шеи сына, погладила его по плечу и отодвинулась. Он сразу расслабился. Формальности были соблюдены, и они заговорили. Разумеется, я ничего не поняла.
Женщина доброжелательно улыбалась. Она повернулась в мою сторону и поманила рукой. Вторая дама фыркнула, но уходить не спешила. Я отрицательно покачала головой. Что-то мне совсем не хотелось общаться. Сен Этти жеста не поняла, но общий смысл уловила. Я не хотела идти на контакт. Женщина нахмурилась. Она что-то мелодично и требовательно пропела.