Эрг предвкушал предстоящее развлечение, а ведь это война. Мужчины везде одинаковы, особенно военные.
— Ну, желаю хорошей охоты, — сухо напутствовала я, отложив палочки. — Не боитесь?
Он покачал головой. Глупый вопрос. Конечно, нет! Он только белозубо улыбнулся, а потом снова стал серьезным и собранным, как обычно. После того, как доел, встал с места и присел на пол у моих ног. Когда он так себя вел, сразу становилось ясно, что он не человек, несмотря на внешность. Недавно я его подстригла, и мне вдруг снова захотелось провести рукой по его голове, как тогда. Но это не Шейд, чтобы гладить. Тут творятся другие дела, для взрослых.
Он долго не решался, но все же попросил:
— Образец?
Я поперхнулась. Скорее всего, я неверно поняла, и речь идет о еде. Он это очень любил, и все мои объедки — его.
— Образец?! — воскликнула я. — Какой образец?
Эши Этти коснулся моей руки и провел по ней ладонью, остановившись у локтя.
— Образец, пожалуйста.
Руку ему отдать? Не думаю, что я в состоянии отсечь достаточно большой кусок, который бы устроил этого мужчину. Эрг хотел "трофей" целиком, с руками, ногами, сердцем, потрохами и всем, что еще прилагается. При его касании у меня по коже пробежали мурашки, но совсем не от страха. Жаль, что тут нет Гудрун, чтобы объяснить, что к чему. В объяснениях нуждалась не только я, но и эрг. Я только догадывалась, что к чему. Наверное, он хочет чего-то напоследок, раз мы больше не увидимся, какой-нибудь сувенир на память.
Мне вдруг в голову пришла одна мысль.
— Сейчас!
Я осмотрелась. Ну, где же это? Ах, вот. Нож для фруктов вполне подойдет. Я сорвала с волос резинку, выбрала прядь в самой глубине и полоснула лезвием, срезая ее у самой кожи. Кажется, так дамы сердца провожали рыцарей в поход? Надо было дать свой портрет в медальоне или прядь волос, чтобы она напоминала о возлюбленной. Я протянула ему огненный завиток, и мужчина просиял.
— Достаточно?
— Да. Спасибо, Хельга.
Ему нравилось произносить мое имя, и оно как-то иначе звучало у него на устах. В эти моменты я чувствовала себя особенной, не такой, как все. Мне было неловко оттого, что я ничего не могла дать взамен. Сейчас я была пуста. Впрочем, опустошение последних дней я воспринимала как благо. Доктор называл это изоляцией аффекта и вытеснением, а я — подарком свыше.
— Не за что, — бросила я.
Волосы легко отрастают. Могу я попросить его об ответном даре? Вот только не знаю, сможет ли он исполнить мое желание. Эши сам сказал, что убьет Хаоли при первой же возможности, если будет война. Правда, обстоятельства с тех пор несколько переменились. Однако я все-таки попросила:
— Эши, присмотрите за послом. Пожалуйста.
— Да, Хельга, — без колебаний ответил он. — Хорошо.
— Спасибо.
Эти льдисто-голубые глаза никогда не солгут. Он не играет в человека, Эши — это Эши. Если он обещал, что сделает, я в это верила. Что за ужасную вещь я сейчас для себя попросила? Отправиться за три моря и принести голову дракона? Я порывисто нагнулась и заставила его встать. Вскочила сама, неловко уронив стул.
— Простите.
— Все хорошо, Хельга, — обнял он меня и поддержал. — Все хорошо.
Я тоже прильнула на мгновение и тут же отпустила. Все-таки это не настолько братское объятие, чтоб задержать его хоть ненадолго. Он меня смущал.
Задумав жертвоприношение, я съездила на священное место, где на поверхность выходил каменный наплыв, похожий на присевшего великана. Старые камни не врут. Они делают вид, что спят, но все видят и слышат.
Здесь нельзя было использовать транспорт, чтобы не повредить растительность, особенно мхи и лишайники. Флаер слишком тяжелый, чтобы его вынесла эта хрупкая, сдержанная красота. Поэтому мы приземлились неподалеку, вылезли и пошли пешком. Эши отказался отпустить меня одну, а Шейда я взяла на природу, чтобы он побегал. Ездовые собаки в этом нуждаются.
Вездесущие сопровождающие приземлились поодаль. Две точки, едва видимые у горизонта — это чужие флаеры. Я надеялась, что они не полезут за нами и будут наблюдать на расстоянии. Если попробуют приблизиться и помешать обряду, попрошу Эши пострелять из этой его грозной штуки. Кстати, а что именно она делает? Сжигает, как плазмоган, или что-то еще?
"Опять ты не о том думаешь, Хельга".
— Где мы? — спросил эрг.
— В особом месте, — обвела я рукой вокруг.
— Особом?
— Скоро узнаете.
Он что-то проворчал под нос, вроде бы "скорокактолькотаксразу", и дальше на родном языке. Я фыркнула, но тут же сделала серьезный вид, настраиваясь на нужный лад. Боги не терпят пренебрежения.
Все вокруг было покрыто сухим и ломким прошлогодним вереском. Летом он нежно-розовый, как рассветный отблеск, но сейчас бледный и палевый. Местами все поросло низкой, чахлой растительностью и голыми деревцами. Небо было на удивление чистым, чуть тронутым легкими полосками перистых облаков. Обычно ранней весной дождливо и ветрено. Но сегодня погода была как на заказ!
Под ногами чавкало, пока мы не добралась до голого камня. Шейд весь извазюкался в грязи, но ему это, похоже, нравилось.
— Вот поросенок!
— Поросенок? — эхом переспросил Эши.
— Такое животное, — пояснила я.
— Шейд — собака.
— Точно!
Эрг приподнял брови, но больше спрашивать не стал. Пес весело потрусил вперед и обогнал нас с эрргом, оглашая окрестности звонким лаем. Когда мы нагнали пса, он встряхнулся, забрызгав все вокруг грязью.
— Шейд! — прикрикнула я. — Фу, нельзя. Плохой, плохой пес.
Будто специально ждал, когда мы подойдем! Он вывалил язык и улыбнулся от уха до уха, а потом вскочил и помчался дальше, время от времени оглядываясь на нас. Я взбиралась на гору, мысленно похвалив себя за правильный выбор походного снаряжения. Пришелец шел следом. Когда я споткнулась, Эши меня поддержал, иначе бы я кубарем полетела вниз по склону. Пожалуй, его общество оказалось полезным. Псу тоже не единожды понадобилась помощь, иначе бы он не влез наверх.
За спиной в переноске, почуяв неладное, билась и кудахтала птица. Пес был сильно заинтригован звуками, раздающимися из сумки. Он потыкался носом и гавкнул, птица затрепыхалась. Я отогнала собаку. Эта добыча не для нее.
— Сидеть, — велела я, указав Шейду место.
Эши Этти тоже проявлял интерес, причем с самого начала, когда я привезла птицу домой и погрузила в багажный отсек. Я не стала ничего объяснять, сказала — потом. Но он точно так же, как собака, принюхивался и прислушивался. Бросив на землю термоизолирующую подложку, я жестом указала, что можно располагаться.
Эрг уселся и стал наблюдать за приготовлениями. Пес устроился рядом и тоже ждал, повиливая хвостом. Бросив на землю брикеты из хвороста и опилок, я подожгла их термо-таблеткой. Огонь быстро занялся.
— Это?
— Огонь.
— Это? — теперь эрг указал на стружки.
— Дерево.
— Кусок дерева?
Я кивнула. Он до этого видел только живые растения, так что я не удивилась вопросу. Мужчина нагнулся и выудил кусочек прямо из костра. Я шлепнула ему по руке:
— Положите обратно.
Это огонь богов, а не "образцы". Ничего личного. Вернемся домой, и подарю целый брикет. Кто-то предпочитает кредиты, кто-то власть, а эрг думал только об одном. Ну, или не только… При этой мысли я смутилась.
— Ваше приоритетное право, — нехотя согласился он.
— Сейчас мы будем кормить, — сказала я.
Это он точно должен понять.
— Кого? — удивился он, ведь вокруг никого, кроме нас, не было.
Я не ответила. Накануне я купила в питомнике живую курицу и охотничью лицензию, опустошив четверть своего банковского счета. Клонированное мясо и кровь тут не годились.
— Животное?
— Курица, Эши, курица. Тихо!
Он заткнулся, хотя ему было очень, очень интересно. Чувствуя себя дикаркой, я делала то же, что и мои предки тысячи лет назад. К счастью, медицинские навыки тут вполне сгодились, и все прошло быстро и четко. Нож — старинный, побывавший в деле, был из коллекции отца. Птичья кровь обагрила камень.
Окровавленные пальцы замерли, когда я решала, какую руну начертать: тейваз, подобную стреле, руну войны и победы, или ансуз — божественную волю. В голове было пусто.
Пустота. Пробел. Ноль. Начало и конец. Кусающий себя за хвост Мировой змей. Состояние между да и нет… Буддийское "Му", когда мир есть или его нет, он замирает на пороге вероятностного шторма, в центре бури, и ждет, куда повернут события. Не-живой и не-мертвый кот давно почившего ученого застыл в вечности. Развилка не создана, будущее не определено, все еще зыбкое и колеблющееся, как это пламя.
Ничего не нужно!
Пустая руна — вот решение. Та, которой не существует… еще не существует. Надо просто положиться на волю богов.
Я надрезала себе руку и пролила немного человеческой крови, попросив богов принять подношение. "Одежда" попыталась залечить рану, но я не позволила, мысленно дав команду не трогать это место. Пусть заживает само.
В разведенном жертвенном огне уже сгорала птичья тушка, оставляя голый остов. Я плеснула вином из старинного кубка, задабривая Отца воинов. Глотая слюну, я сидела рядом и жалела, что не поела до поездки. Однако перед жертвоприношением следовало поститься. Наверное, смысл еще и в этом? Ты отдаешь богам то, что хочешь, то, что дорого достается, и надеешься, что дым донесет твои мольбы до небесных чертогов. Они принимаю дар, но не мену. С богами не торгуются. Если им придутся по душе слова и подношение, они рассудят по справедливости. Пришельцу тоже пришлось отказаться от "образцов". Это хорошо.
— Пожалуйста, — сказала я. — Ратей отца просим о милости…
Будь советчик добрый
Вечного сиянья.
В дом ветров вздымаясь
Воронов отрада,
Чайки злобы родич
Передать дыханье
Липы лука просит
Стать змеи убийцей.
Пусть лед битвы пляшет!
Я молниеносно, пока мужчина не успел опомниться, уколола кончиком ножа руку Эши и капнула его кровью на землю. Он отдернул ладонь и вопросительно посмотрел на меня. Но мне нечего было сказать.