— Не переоцениваешь ли ты своих сил, Осип? — спрашивал он, тревожно всматриваясь в худущего, с нездоровым изжелта-бледным лицом «просителя». — Я могу направить тебя на монтаж цементного завода «Ассерни». Это недалеко от Вольска. Но работа, брат, нелегкая. Десять часов в сутки, да и сверхурочные… Тебе будет трудно. — На минуту задумался и предложил: — Давай лучше сделаем так. Оставайся в Москве. Я тебя устрою, будешь получать достаточно, чтобы прожить, ну, а дел здесь невпроворот. Людей-то не хватает.
Пятницкий угрюмо помотал головой.
— Дело не в заработке. Хочу освоить свою новую профессию. Посылай в Вольск. Как-нибудь справлюсь.
Итак, глушь и тяжелая непривычная работа. Одно дело провести электричество в городской квартире, и другое — оборудовать электрическим освещением целый завод. А так как Пятницкий был по натуре человек дотошный, в любом деле вникавший в каждую мелочь, то и в новой для него роли электромонтера он загрузил себя вовсю. Изучил весь строящийся завод и побочные производства. Работал день и ночь и в отличие от других монтеров не ограничивался руководящими указаниями своим подчиненным, но лез в самые опасные места и брал на себя все наиболее трудное. На его старательность обратил внимание главный техник по электромонтажу немец Гассер и стал поручать Осипу установку небольших моторов, динамо-машин и распределительных щитов. За полгода работы на «Ассерни» Пятницкий не только стал первоклассным электромонтером, но и близко познакомился с жизнью рабочих и крестьян России. Большевиков на заводе было трое: Пятницкий, Н. Мандельштам и М. Петров. И один меньшевик — Рябиков. Под руководством этой четверки была удачно проведена забастовка временных (сезонных) рабочих, которым заводоуправление вздумало снизить поденную плату за десятичасовой рабочий день с пятидесяти до сорока копеек. Штрейкбрехеров прогнали, а присланная полиция оказалась бессильной, потому что руководители забастовки предупредили начальство, что сроки монтажа полетят ко всем чертям, если требование сезонников не будет выполнено.
Сразу же по приезде в Вольск Пятницкий связался с Русским и Заграничным бюро Центрального Комитета. Вел постоянную переписку с Надеждой Константиновной — она с Лениным в ту пору жила в Поронине — через Пензу. Письма на его вымышленное имя поступали в адрес Соединенного банка. Стал получать «Правду» и журнал «Просвещение» и снабжал ими наиболее сознательных рабочих завода.
Но когда работы по монтажу закончились и Пятницкий в пасхальные праздники 1914 года вернулся в Москву, и контора «Сименс-Шуккерт» вознамерилась тут же послать его еще в один «медвежий угол», он заупрямился. Соскучился по партийной работе. Поставил условие: или какой-нибудь крупный город, или расчет. Но он уже считался высококвалифицированным специалистом, и контора не захотела с ним расстаться. Предложила ехать в Самару на оборудование линий городского трамвая. Пятницкий тут же согласился и 16 апреля 1914 года очутился в Самаре. К сожалению, явок в Москве ему не удалось получить, и он оказался в незнакомом и довольно большом городе как в лесу. Связь с находившимися в Самаре большевиками легче всего было установить через редакцию еженедельника «Заря Поволжья», находившегося под влиянием социал-демократической мысли. Но вот беда — Пятницкого никто там не знал, он же приехал в Самару без явок… Кто он на самом деле, этот никому не известный электромонтер, так часто заходивший в редакцию. Уж не провокатор ли? Пришлось Осипу обратиться через Надежду Константиновну к Ленину с просьбой написать в «Зарю Поволжья» рекомендующее его письмо.
И вот наконец-то такое письмо получено.
«Уважаемые коллеги! Хотел бы сообщить Вам, что в Самаре теперь живет один мой близкий друг, Генрих, Он, вероятно, уже познакомился с Вами или постарается познакомиться. Прошу его любить и жаловать — прекрасный человек. Рукопись, посланную мною еще из Кр., Вы, надеюсь, получили? Приложения Вашего о дне печати мы не получили. Пришлите, пожалуйста. Лучшие пожелания. 12/V — 1912 г. Адресуйте теперь газету Poronin (Галиция) An Herrn W. Ulianow».
«Генрих» сразу же становится своим человеком в редакции. Секретарь «Зари Поволжья» в ту пору большевик Степан (Белов) охотно ввел Пятницкого в курс самарских дел. Выяснилось, к величайшему изумлению и огорчению Осипа, что никакой партийной организации, ни большевистской, ни меньшевистской, не существует. Правда, на многих фабриках и заводах есть смешанные партийные группы, состоящие из большевиков и меньшевиков. Больше того, меньшевиками организовано легальное «Общество разумных развлечений» под председательством известного самарского адвоката. Лекции на общеобразовательные темы, любительские спектакли, приличная библиотека, но ничего неразрешенного. Ни-ни! За этим адвокат следил весьма бдительно. Поэтому споры между большевиками и меньшевиками в стенах этого общества велись по темным уголкам и буквально шепотом… Что касается редакции «Зари Поволжья», то она тоже не имела определенной политической физиономии. В состав редакции входили два меньшевика и два большевика, а пятого кооптировали то из меньшевиков, то из большевиков.
Все это чрезвычайно не понравилось Пятницкому. Ведь в Петрограде большевистская «Правда» и меньшевистский «Луч» вели между собой открытую, жестокую борьбу, а в Самаре обе группы социал-демократов трогательно делили страницы одной и той же газеты.
Чуть-чуть осмотревшись, Пятницкий поставил перед собой задачу — во что бы то ни стало и как можно скорее создать в Самаре крепкую нелегальную большевистскую организацию.
Горячо благодаря Ленина и Крупскую за рекомендательное письмо, он писал, что «оно дало мне возможность быстро познакомиться со всеми, и, таким образом, я могу, не теряя времени, осуществить свою мечту».
С чего же все-таки начинать? Мечта ведь хороша только тогда, когда превращается в стимул действия. А действовать Пятницкому нелегко. Прежде всего потому, что его рабочий день длится не менее десяти часов. Работа незнакомая и трудная. Ему приходится иметь дело с машинами, приборами весьма сложных конструкций. К вечеру уставал страшно. Хотелось как можно скорее поесть и завалиться на кровать. Но он, преодолевая усталость, отправлялся то в один, то в другой конец города, чтобы встретиться с единомышленниками и убедить их в необходимости создания Саратовской большевистской организации. Годы черной реакции, к сожалению, повлияли на психологию многих партийцев: им всюду чудились провокаторы и агенты охранки. Нужна ли организация в наше смутное время? Есть ли в ней смысл?
Пятницкий убеждал: начинается новый революционный подъем. Посмотрите, как мужественно и бескомпромиссно сражается за наши идеи «Правда». Вслушайтесь в голоса наших членов Думы Петровского, Муранова… Ленин призывает к действию. Пора по-настоящему приняться за партийные дела…
Наконец, в первое воскресенье мая 1914 года в овраге возле Трубочного завода Пятницкий проводит собрание большевиков Самары. Их немного — двенадцать человек. Но решения, которые они принимают, исключительно важны. Формируется Временный Самарский комитет. Ему поручено подготовить созыв Самарской конференции большевиков, связаться с ЦК и ЦО партии, вести всю текущую работу. В составе комитета Пятницкий, Бедняков, Белов и еще два человека.
И вот Осип сообщает в ЦК РСДРП: «Дорогие друзья! На днях у нас состоялось собрание из 12 человек (из них 11 большевиков и 1 меньшевик-партиец) для воссоздания местной социал-демократической организации. После дебатов были приняты следующие решения:
Собрать выборную городскую конференцию для выбора комитета местной организации. Признаны ЦК РСДРП, ЦО РСДРП. Вынесена резолюция по поводу ухода Малиновского (послана фракции), выбрана временная комиссия, на которую возложено — провести выборы на городскую конференцию, выработка плана организаций, и, наконец, собрание постановило вести кампанию за то, чтобы местный журнал подчинился местному коллективу. Обо всем этом решено сообщить вам».
Завоевать «Зарю Поволжья» удалось не сразу. Меньшевики тоже не теряли даром времени и неожиданно назначили расширенное собрание редакции якобы для того, чтобы обсудить вопросы, связанные с более частым выпуском газеты и ее распространением.
Активность и спешка, проявленные меньшевиками, показались Пятницкому подозрительными. Он встретился с Беловым.
— Скажи, товарищ Белов, не кажется ли тебе, что меньшевики потребуют переизбрать состав редакции, обеспечив себе большинство?
— Э-э-э, Генрих, ты меряешь здешних меньшевиков столичной меркой. Ни о каких перевыборах и речи нет. Обсудим некоторые практические вопросы да и разойдемся.
Белов заверил Осипа, что не даст разгуляться меньшевикам и защитит линию Временного комитета.
— Ну, каковы же результаты вашего расширенного собрания? — спросил Пятницкий Белова, когда они, как и было условлено, встретились на следующий после собрания в газете вечер.
Отчет, невозмутимо сделанный Беловым, довел Пятницкого до бешенства. Оказывается, на расширенный пленум не были приглашены представители крупных заводов и фабрик, меньшевики этим воспользовались и предложили переизбрать редакцию. В новом ее составе — три меньшевика и два большевика.
— Впрочем, — все так же невозмутимо сообщил Белов, — уже не два, а только один. В ответ на непонятное поведение меньшевиков я, как понимаешь, категорически отказался войти в новый состав и тут же ушел с поста секретаря редакции.
— Дурак ты, дурак, — не сдерживаясь больше, заорал Пятницкий. — Обиделся на нелояльность и преподнес им журнал.
Белов стал оправдываться, предложил даже издавать свой еженедельный журнал «правдистского» направления, но что было толку от махания кулаками после драки! Теперь борьбу за завоевание «Зари Поволжья» приходилось начинать сначала. А тем временем меньшевики не зевали, и столбцы еженедельника стали заполняться литературными творениями Дана, Аксельрода, Мартова. К счастью, на помощь Временному комитету пришли рабочие — подписчики и читатели «Зари Поволжья». Как только там перестали публиковаться статьи большевиков, поступление денег на издание сократи