Но женщина, проводившая собеседование, отказала настрого, без надежды на будущее. Наверное, Настя ей просто не понравилась. Был ничтожный шанс, что эта женщина-собеседование уволится, и тогда можно будет попытаться устроиться на работу еще раз, но впредь говорить только о любви к детям и не упоминать «Живое пивко». Но в городе за свои места держались крепко, и рассчитывать, что женщина-собеседование, которой уже было за сорок, куда-то уйдет сама, не приходилось, только если ногами вперед. Настя не могла пожелать человеку смерти даже ради хорошей работы. А вскоре пришла в голову мысль сотрудничать с московскими и питерскими заказчиками, и детский центр забылся сам собой. Оставалось только найти ноутбук.
На местном сайте объявлений подвернулся хороший компьютер, который подходил по производительности, состоянию (если только продавец не врал) и цене. Одно но: ехать за ним нужно было в соседний город. Настя вцепилась в предложение и готова была забрать ноутбук хоть ночью, хоть ранним утром, лишь бы ее не опередили.
Пиво, кстати, вопреки мнению администратора, Настя не очень любила. Но запои случались: потратить все деньги на то, что не нужно, но хочется, увлечься какой-то идеей до похмельной головы. Так она купила расшитые вручную скатерти у мастера через «ВК» и радовалась этой покупке, когда переводила деньги, когда получила посылку на почте, когда дома открыла и положила на стол. Скатерти были как на картинке, красивые, сделанные умело. С тех пор они лежали в шкафу на верхней полке, потому что никак не представлялся достойный повод показать их людям. Сметала платья на маркетплейсах, собирала фотографии необычных тортов с желанием заказать когда-нибудь по особому случаю, добавляла в «Сохраненное» фотографии самых красивых, труднодоступных и дорогих мест на планете: в Канаде, Австралии, Перу. Ей бы для начала съездить хотя бы в областной центр. Она там была последний раз, чтобы не соврать, лет пять назад. И вот пришло время новой одержимости. Настя боялась, что выгодное предложение у нее уведут, писала продавцу несколько раз в день, чтобы уточнить детали, спросить про скидку, попросить выслать фотки. И договорилась, что заберет ноутбук завтра. «Точно никому не отдадите?» – спросила она. Продавец долго-долго печатал, но прислал всего одно слово: «Точно».
Настя тут же договорилась взять Катину машину – Катя ею зимой не пользовалась, а у Дани есть своя. Заодно закидала подругу фотографиями ноутбука. Брать или нет, что думаешь? Вот и мне кажется, что хороший. Уснула Настя в ожидании, которое бывает в детстве перед Новым годом, что скоро случится что-то хорошее и ее личный мир станет лучше. Наконец-то ворвется она в большую Россию благодаря легкому и удобному компьютеру с оперативкой восемь гигов, четырьмя ядрами и диагональю пятнадцать и шесть дюйма. Не заметила Настя, как наступило утро. Встала взволнованная, с улыбчивым, хоть и неумытым лицом.
Катя встретила ее у дома, отдала ключи и лично завела машину. Дорожила «девяткой», с одной стороны, потому что разъезжала на ней летом, с другой – Даня не простит, если узнает, что Катя дает чужим людям покататься. Даня купил себе новую «Киа», а старый автомобиль скинул жене. По местным меркам жили они богато, выходит, Настя дружила со знатью. Но ей и самой хотелось быть кем-то значительным, поэтому она ехала за ноутбуком.
– А ты точно хорошо водишь? – заволновалась Катя.
Делала она это неспроста. Несколько лет назад, по такой же прихоти и непреодолимому желанию, как теперь, Настя сдала на права. У Вити была машина, выглядело это разумно. С тех пор Настя за руль практически не садилась: сначала ее Витя возил, потом они разошлись, и у Насти не стало машины. Настя, перевозбужденная ожиданием поездки, кивала, отвечала громко и решительно. Конечно, она хорошо водит, кто развозил их в прошлом году после шашлыков, на которых все пили? Были тогда претензии к ее езде? Катя слишком плохо помнила возвращение, чтобы иметь на этот счет какое-то мнение. Было весело, и все остались живы – действительно, умеет водить.
– Будь осторожней. Ты по какой трассе поедешь? Там чистят?
Настя отговаривалась, закрывалась десятками произнесенных слов от вопросов, которыми подруга закидывала ее: взяла ли она права, и как себя чувствует, и пусть даст номер телефона продавца, к которому едет, на всякий случай. Катя умела переживать. В такие минуты в ее голове сосуществовали десятки сценариев будущего – и все безрадостные. Настя угостила Катю чаем из термоса, специально приготовленным в дорогу.
– Ты, главное, не усни за рулем! – сказала Катя, как только отняла горлышко термоса ото рта.
Когда речь зашла о ноутбуке, пришло Настино время говорить. Она еще раз показала подруге фотографии, рассказала все, что знала из объявления и переписки, вывела на экран смартфона сообщения продавца, обсудила каждый ответ отдельно. И так, заговаривая зубы, наконец-то села в машину и закрыла за собой дверь. Катя осталась снаружи, оглушенная информацией. Пользуясь моментом, Настя поехала. Когда машина выезжала со двора, Катя побежала вслед, размахивая руками и выкрикивая что-то. Окна были закрыты, мотор гудел, а потому узнать, что она хотела сказать, никак бы не получилось. Только видно было, как белый дымок вырывался изо рта. Настя мысленно улыбнулась подруге, но сделала вид, что ничего не заметила, и прибавила газу. Пора было ехать, чтобы успеть вовремя к продавцу, а она еще толкалась во дворике. Все из-за тревожной болтовни об опасностях, которые поджидали за рулем. Для чего Катя гналась за ней? Наверняка хотела насовать ей за шиворот еще порцию советов, как правильно управлять «автомобильным средством». Почему подруга так официально говорила про потрепанную «девятку», неизвестно. Может, из уважения – какая-никакая, это была ее собственность.
Настя выехала из двора. Катя, запыхавшись от непродолжительного бега, смотрела на место, где только что находилась машина, прежде чем исчезнуть за поворотом:
– Резина-то летняя…
Катя решила написать Насте в мессенджере, но позвонил муж, сказал, что ему нужен номер СНИЛС, и срочно, а зачем – отказался говорить. Кредит опять хочешь взять? Нет-нет. А зачем тогда тебе СНИЛС? Катя и Даня поругались, поспорили, а потом обсудили, как летом поедут в Анапу на полученные взаймы деньги. Намерение написать о шинах забылось.
Настя почувствовала проблему сразу же, но отказываться от поездки и не думала. «Пронесет», – решила про себя. Ехала медленно, со скоростью расторопного пешехода. Под свежим снегом ощущался предательский лед. Машину, если чуть дать газу, водило из стороны в сторону, будто та немного пританцовывала. Настя съехала на Старое шоссе – чтобы сократить путь и ни с кем не столкнуться. О Старом шоссе вспоминали, только когда на основной дороге скапливались пробки: вечерами или в летние выходные. Навигатор отмерял дорогу и подбадривал – полпути пройдено, осталось столько же. Настя бегло посмотрела на часы – если чуть поднажать, то успевает. Дорога была пустынная.
Впереди обозначился крутой поворот. Настя сбавила скорость, прислушалась к ходу машины. Глаза следили за дорогой безотрывно, будто та могла в любой момент вильнуть под колесами. С небольшим заносом Настя вписалась в траекторию Старого шоссе. Еще какое-то время она ехала подтянувшись, затем расслабилась. Попробовала включить радио, но оттуда донеслось шипение, иногда прерываемое неразборчивыми звуками песни – наверняка популярной, но неузнаваемой. По встречке ехала машина. Она возникла вдруг, словно ниоткуда. Ничего не было перед глазами – и вот уже вблизи маячили капот и лобовое стекло. Настя снова подобралась, стала строгой, внимательной. Другую машину понемногу заносило на ее полосу, потом дернуло обратно и снова поволокло.
– Придурок! Что ты делаешь? Тормози!
Настя запаниковала, вцепилась в руль и убрала ногу с газа. Встречную машину тащило боком на нее, вдави она по тормозам, все равно аварии не избежать. Настя не могла сидеть вот так, ничего не делая, она крутанула руль, «девятка» вывалилась на обочину, проехала немного и завязла в мягком снегу. Завизжали чужие тормоза. В зеркале отразилась вторая машина, которая все-таки смогла остановиться.
Непослушными руками Настя рвала ремень безопасности – он никак не хотел отстегиваться, словно прилип к телу, – и наконец выбралась наружу. «Лада», которая чуть было не спровоцировала аварию, дымила выхлопной трубой. В салоне, кажется, было двое. Насте показалось, что они ругались, потому что фигуры не сидели спокойно, а размахивали руками, наклонялись вперед, откидывались на спинки сидений. В ее сторону никто не смотрел, будто ее здесь вообще не было. Настя крикнула, но ответа не было. Она начала пробираться через снег к дороге. В этот момент «Лада» дернулась и поехала. Они просто оставят ее здесь? Что машина улетела в сугроб, их вина. Они должны помочь ей, вытащить «девятку» или позвать тех, кто это сделает.
– Стойте! Стойте! Вытащите меня! Эээээээээээй!
Машина скрылась за поворотом, оставив после себя лишь небольшое облако выхлопного дыма. Такое же облако, только поменьше, вырывалось сегодня из Катиного рта, когда она бежала за «девяткой» во дворе. Настя осталась один на один с зимой, сугробами и машиной, которая накрепко влипла. Теперь, когда времени было бесконечно много и торопиться было не на чем и некуда, Настя оглядела «девятку» – та была цела. Какие-то миллиметры отделяли ее капот от ствола березы. Настя попыталась сама выехать из сугроба, хотя и понимала, что это бессмысленно. Так и оказалось. Обочина находилась ниже дороги, машину нужно было тащить на тросе. Настя прикинула и решила пока не звонить Кате. Если достать «девятку» из сугроба, то никто ничего не узнает. В противном случае придется объясняться и выслушивать Катины причитания вперемежку с претензиями. К тому же Катя сама не разберется, привлечет мужа. И тут точно начнутся проблемы. Даня сто процентов запретит давать машину Насте в будущем, а Катя побоится его ослушаться. Надо справляться самой.
В это время по Старому шоссе никто не ездит. Можно подождать вечера, когда люди будут возвращат