Жуть.
—Порядок? — поинтересовался Кузнецов и встал обок.
—Да, — мотнул я головой, прогоняя наваждение. — Побежали?
—Давай первым. — Федерал оставил в покое бинокль и снял с плеча висевший на ремне АК-9. — Я за тобой. Прикрою.
—Договорились.
Пригнувшись, я метнулся через проезжую часть, с разбегу перескочил через капот брошенной на той стороне «девяносто девятой» и… покатился по склону глубокой воронки. Несколько раз перекувырнулся через голову, а потом со всего маху плюхнулся в оставшуюся после дождя воду.
Мать!
—Ты в порядке? — окликнул меня присевший у автомобиля федерал, когда я весь грязный и мокрый начал карабкаться наверх.
—Типа того.
Хорошо хоть лужа неглубокой оказалась, и никаких острых предметов в воронке не обнаружилось. Так бы напоролся, и привет.
—Да уж, — оглядел меня с ног до головы Кузнецов. — Красавец, что тут скажешь.
—Иди ты! — выругался я и, на ходу отряхиваясь, зашагал к проходу меж домами.
—Я-то тут при чем? — откровенно издеваясь, заулыбался опер.
Крыть было нечем, и я промолчал. А вскоре и вовсе стало не до подначек опера: впереди, меж деревьев, мелькнула едва различимая искорка.
—Это что еще такое?
—Это задница, — тяжело вздохнул я и протер глаза. Но нет — искры никуда не делись. Сотни огонечков, то исчезая, то вновь появляясь, дрожали в воздухе, перекрывая нам путь.
—А поподробней?
—Искры.
—И что с того?
—Если пойдем дальше, они начнут через нас заземляться. Сам понимаешь, результат будет однозначно фатальный. Хорошо хоть пасмурно, выгляни после дождя солнце, мы бы их и не заметили даже.
—Слушай, Володя, а тебе не кажется, что это слишком? Сначала какие-то непонятные типы в плащах, потом «красное свечение». Теперь это…
—А что ты хотел? Это ж центр, сюда в здравом уме никто не полезет, — ответил я, внимательно приглядываясь к едва заметным блесткам, напоминавшим сверкавшие в лучах солнечного света бриллианты. Вот только дело было совсем не в солнце и, уж конечно, не в драгоценных камнях. Очередные энергетические выкрутасы, мать их.
—Весело, — пробормотал Кузнецов и начал озираться по сторонам. — И так понимаю, дальше будет только хуже?
—Именно. Но меня волнует больше не это…
—Что еще?
—Придется возвращаться до Либкнехта, — я указал вдоль улицы. — Через дворы срезать не получится.
—И чем это чревато?
—Мы становимся предсказуемыми. Возвращаемся к маршруту, на котором нас могут ждать.
—Не слишком ли много дорог для этого перекрыть придется?
—Если Старик работает на этих выродков, то о местах, где проще всего перехватить федералов, он им точно рассказал.
—Не проблема. Отряд федералов они уже перебили, — уставился на носки своих ботинок Кузнецов. — С чего бы устраивать новые засады?
—Ну, мы тут вообще-то нашумели неподалеку, — объяснил я, пытаясь хоть немного очистить одежду от налипшей на нее мокрой грязи. Черт, холодно! Не май месяц; в сырой одежде ходить приятного мало. — Можем нарваться.
—И какие варианты?
—Никаких, — пожал плечами я и зашагал по тротуару. Опер перехватил автомат и с тяжелым вздохом двинулся следом.
На душе скребли кошки, да и решимости довести это дело до конца с каждой минутой становилось все меньше. И немудрено — обстановка не просто мертвого, а уже начавшего разлагаться города действовала угнетающе. Закопченные стены домов с вырванными взрывами панелями и обрушившимися межэтажными перекрытиями; прелая листва и россыпи стекол под ногами; заполненные водой воронки и раскуроченные легковушки. Некоторые машины были раздавлены армейской бронетехникой, в других зияли дыры от разлетавшихся во все стороны осколков. Но хватало и уцелевших автомобилей, и от такого контраста становилось окончательно не по себе.
Здесь — обрушившийся подъезд многоэтажного жилого дома и разбросанные по всей улице личные вещи жильцов, а немного дальше замер на приспущенных колесах лишь слегка запыленный внедорожник. И сразу за ним — пятак усыпанной гильзами земли вокруг зенитной установки «Шипка» с чернеющей пробоиной башней.
Вроде и привык к подобному давно, да только совершенно от этого не легче. Нервы, как натянутые струны, еще и голова после пива разболелась. Хорошо хоть водой разжиться удалось, можно не экономить. А то бы вообще кисло было.
—С тобой все в порядке? — нагнал меня ускоривший шаг федерал.
—Зря пива выпил, — буркнул я, разумеется соврав.
Нет, в голове, будто назойливая муха, крутилась, крутилась и крутилась одна и та же мысль: «Зачем ты во все это влез, придурок?»
Зачем влез?! Зачем?!!
Так получилось? Если б все так просто было! Сам ведь инициативу проявил, и винить в случившемся больше некого. Девчонка приглянулась, вот и расхрабрился. Дело житейское в общем-то, но идти на верную смерть из-за случайной знакомой?
Я передернул плечами и задумчиво глянул на шагавшего по правую руку федерала: а ему-то это зачем? Работа? Не смешите мои тапочки! После уничтожения разведывательной группы лезть в центр «пятна», прихватив за компанию не внушающего никакого доверия местного жителя, может только законченный псих. Реши опер вернуться, никто бы ему в Агентстве и слова не сказал. Но нет — и сам на рожон лезет, и меня с собой тащит.
—Чего рожи корчишь? — удивился не забывавший поглядывать по сторонам Кузнецов.
—Да так, задумался, — усмехнулся я и, не выдержав, спросил: — Слушай, а зачем тебе все это?
—Что именно? — не понял Кузнецов.
—Ну, почему подкрепление ждать не стал? Почему решил в одиночку сюда лезть?
Федерал задумчиво глянул на меня и ничего не ответил. Вместо этого он осторожно подобрался к двум столкнувшимся на перекрестке военным грузовикам и достал бинокль.
—Нам туда? — уточнил он, махнув рукой вдоль улицы.
—Ага, — кивнул я и присел у лопнувшего колеса. Заметил валявшийся под машиной облезший череп и обтянутые обрывками полуистлевшей тельняшки ребра и поспешил передвинуться в сторону.
—Никого, — объявил опер, оторвавшись от окуляров минут через пять.
—Ну так пошли!
—Пошли. — Кузнецов первым выбрался на тротуар и вдруг обернулся. — Почему я остался, это тебя интересует? — неожиданно хмыкнул он. — А что еще мне было делать?
—Дождаться подкрепления, — предложил я свой вариант.
—И потерять несколько дней?
—И что с того? С транспортником за это время ничего бы не случилось.
—С транспортником — да. А с девушкой? Она единственная, кто может обойти систему безопасности и не запустить при этом процесс самоуничтожения! Без нее у нас не будет ни единого шанса сохранить в целости груз корабля!
—Ну и кому нужно это барахло? — усмехнулся я. — Нашли время антиквариатом заниматься!
—Не антиквариатом, — поправил меня Кузнецов, — а культурным достоянием Земли!
—И что с того? Еще и на строительство музеев придется тратиться! Или… — я вдруг замолчал, пораженный неожиданной догадкой, — или их на сторону толкнуть решили?
—Администрации нужны деньги, — ничуть не смутившись, подтвердил опер. — Что-то планируется продать с правом обратного выкупа, что-то сдать в аренду…
—Ну и уроды! — не выдержал я. — Столько красивых слов, а все дело лишь в желании набить карманы!
—Знаешь, сколько людей ежедневно умирает от недоедания? И сколько не получает нормального медицинского обслуживания? — рассвирепев, обернулся ко мне Кузнецов. — Для возрождения промышленности тоже нужны деньги, а ждать подачек от Совета мы можем еще долго…
—По-твоему, лучше продать культурное достояние Земли зеленым человечкам?
—Кто-то еще минуту назад называл это обыкновенным барахлом!
—Ну… ты меня убедил!
—Ладно, с моими мотивами разобрались, — недобро прищурился опер. — А что насчет тебя?
—Издеваешься? — возмутился я. — Кто мне стволом в голову тыкал?
—Да перестань ты, — снисходительно усмехнулся Кузнецов. — Ты сам вперед трусов рванул!
—Скажешь тоже…
—И вот что я тебе еще скажу — в центр ты рванул вовсе не из-за девчонки, — заявил федерал. — Любовь-морковь, конечно, присутствует, не без этого, но тебе просто надоело жалеть себя! Ой-ой-ой, я давно умер и не живу, а только существую! Можно подумать, унылое прозябание по подвалам — это именно то, что любят тигры. Да ты и сам себе не веришь! Просто захотелось вновь вкус жизни почувствовать, вот и сорвался навстречу приключениям. А сейчас запал прошел и думаешь, как бы обратно в уютную норку сдернуть. Но не получится уже, поезд ушел…
—Вот и поговорили…
—А еще…
—Угомонись уже, — довольно невежливо заткнул я федерала. — Проспект впереди…
—Ничего, после сеанс психоанализа продолжим, — многозначительно пообещал Кузнецов и, проскользнув в разросшиеся на обочине кусты, вновь достал бинокль. Много времени изучение забитой брошенными автомобилями улицы у него не заняло, и вскоре опер махнул мне рукой: — Пошли!
Мы по пешеходному переходу метнулись через проезжую часть, обогнули замерший в первом ряду троллейбус и со всего разгона вломились в заросли на той стороне.
Присев в высокую траву, я огляделся.
—Вроде спокойно все.
—Пошли. — Кузнецов выбрался на тротуар и обернулся ко мне: — И смотри, мы уже в центре, но тишина. Ни свечений, ни искр…
—Сплюнь, — немедленно посоветовал я.
—Тьфу-тьфу-тьфу…
—И если начистоту, без меня ты бы сюда добрался?
—Пятьдесят на пятьдесят, — прикинул свои шансы федерал.
—Как же, как же, — усмехнулся я.
Кузнецов только хмыкнул и развивать эту тему не стал. Не посчитал нужным или в кои-то веки решил согласиться — уточнять я не стал, потому как заметил расколотую вывеску «Джинсы» на стене соседней пятиэтажки.
—Ты это, — остановился я, — погоди минут пять.
—Зачем еще? — насторожился опер.
—Надо мне! — Я шагнул к выбитой витрине расположенного на первом этаже жилого дома магазинчика и пояснил: — Производственная необходимость.
—Мародерствовать, что ли, собрался?
—Да ты посмотри на мои джинсы! Чуть ли не до дыр протерты уже! Еще и мокрые, блин!