— Новый мэр разберётся и уберёт все эти фигуры, с которыми мы сработались, которые нам должны и… что? — Глядя на Евгения, спросил босс.
— В любом случае все деньги они нам обязаны вернуть. — Твёрдо ответил тот. — Должны.
— Ай, как хорошо сказал! — Похвалил босс. — И я так думаю. Молодец! Это по понятиям. Вопрос только, как? Как, мистер Чурилов, а?
— Очень просто, босс. Учитывая то, что прежний мэр благополучно свалил, извините… — Чурилов запнулся…
— Ничего, ничего, Лёня, ты не ошибся: слинял «папа», съехал, кинул, свалил, и…
— …а accounts receivable, извините, дебиторы ещё здесь, — продолжил Чурилов. — Первое: каждому нужно предъявить иск…
— В устном виде… — быстро уточнил «министр юстиции». — Только устно!
— Да, именно так. — Согласился Леонид Николаевич. — Второе: каждого должника, вне зависимости от должности и занимаемого положения…
— …необходимо взять под негласный контроль, как и всех членов их семей, установить на границе, в аэропортах контроль и не выпустить дебитора, пока он… Не вернёт все наши деньги. — Закончил «мистер» Старыгин. — Все деньги!
Владимир Петрович восторженно хлопнул руками, потёр ими.
— Молодцы! Ну, молодцы! Вот за что я вас уважаю, господа «министры», так это за простые, человеческие решения. И я так думаю. А экс-мэра мы не упустили, чтоб вы знали, мы его выпустили… Свою долю он и там нам отстёгивает. Он в курсах.
Сразу за этим, Владимир Петрович выслушал Евгения Борисовича Петрова, «министра» финансов и экономического развития «фирмы». Тот достаточно коротко, но чётко, изредка косясь на планшет, доложил боссу о суммарной финансовой составляющей от деятельности ряда подпольных казино, работы путан, поступлений от ресторанов, гостиниц, автозаправочных комплексов, доставленных курьерами с «мест» золотого песка, неграненых алмазов, из Туркмении гашиша и анаши, из Таджикистана героина; доложил о дебиторской задолженности своей «фирмы», вручил боссу листок с перечнем первоочередных дебиторов и кредиторов перед банками и спонсорами на данный момент, она превышала чуть больше трёх миллиардов долларов, доложил о доходной части от деятельности представительств, так же всё суммарно и в частностях. Отметив при этом, что смена мэра в городе Москве несколько замедлила рост поступления денег в казну «фирмы», пока на один и восемь десятых процента. А в остальных представительствах, наоборот, произошло увеличение поступлений на одну и шесть десятых процента. Получалось, проблема Москвы положительным образом отразилась на работе «представительств» периферии, «люди» на местах даже больше денег стали собирать.
Интересный факт, отметил про себя Владимир Петрович, с людьми нужно пообщаться, потом и поощрить, и выводы на перспективу сделать.
Лёня Чурилов доложил о неожиданно ухудшившихся контактах с параллельными бандитско-воровскими структурами и силовиками. Конкурирующие с «фирмой» структуры нервничают, отметил он, есть информация, что готовятся отобрать…
— Отжать, — машинально поправил Владимир Петрович.
— Нет, Владимир Петрович, — спокойно возразил Чурилов, — вещи нужно называть своими именами, грамотно. Мы договаривались говорить на одном языке, на одном и будем. Поэтому, нужно говорить — отобрать. А отжать можно воду из белья, Владимир Петрович, если нужно дверь, если заклинило или… но, извините, не футбольную команду или торговый комплекс… — Продолжил. — В общем, у вашей фирмы хотят отобрать футбольную команду, подпольный швейный цех и нефтеперегонный завод, особо доходные торговые центры в Южном, и Западном округах, на территориях конкурентов, там же и гостиницы.
— Они что, ох… — Возмущённо воскликнул авторитет, спохватился, поправился. — оборзели, сучары. Забыли, что и на моей территории есть их комплексы. Я могу им напомнить. Мало не покажется.
— Полагаю, они не забыли, Владимир Петрович, но напомнить, пожалуй, не плохо бы.
— Я им напомню, я напомню.
— Понятно. Я могу продолжить, Владимир Петрович?
— Давай, давай Лёнчик, лепи… эээ, в смысле впечатляй. Извини, что перебил. Привычка.
Кивнув головой, Чурилов продолжил.
— …переманивают девелоперов, не говоря уж об автостоянках, нескольких автозаправках… Люди Шамана по крайней мере это не скрывают. Не скрывают это и эфесбешники и прикормленные силовики. Со сменой мэра на обычный контакт идут плохо. Одни похоже компромат на себя в возможных пределах уничтожают, родственников отправляют за границу на ПМЖ, срочно готовят себе замену, запасаются справками о возникших болезнях… — Закончил он. — Наблюдается паника.
— Понятно. — ответил Владимир Петрович. — Это интересно. — И перевёл взгляд на четвёртого помощника.
Потёмкин протянул ему несколько листов бумаги.
— Вот, — сопроводил он, — наше разработанное предложение.
— Что это?
— Это план-программа нашего будущего саммита и действий. Как у правительства. Они на европейский рынок выходят — G20 — успешно, вроде. Мы предлагаем тоже провести своеобразный саммит, тоже на высшем уровне с руководством параллельных структур страны, Европы и СНГ. Чётко перераспределить границы и сферы влияния, а также общую концепцию совместных сбалансированных действий.
— Вот как? Это вы вместе всё накатали… эээ… подготовили? — Перебирая листки, удивился Владимир Петрович.
— Да, босс, — за всех ответил Чурилов. — Пора нам выходить из тени. У нас активы, как у Газпрома, и политический вес, в своей среде, не меньше. Нам пора выходить на политическую арену. Наши люди на многих высоких постах, и в управлении, и в политике, и в силовом блоке. Нужно воспользоваться моментом. Момент благоприятный… Мы так полагаем. Вот и… — Иван указал боссу рукой на документ… — С юридической точки зрения, документ безупречен. — Дополнил он. — Я отвечаю.
2
На Тверской, 13, установилась тревожная атмосфера. Как никогда. Мэрия напоминала жутко встревоженный муравейник, к которому неожиданно приблизился медведь, если образно. Чиновники мэрии, встречаясь в вестибюле, лифте, в зале заседаний, прятали глаза, такими вальяжными и всесильными ни посетителям, ни охране уже не казались, с ужасом ожидали распоряжение нового мэра о кадровых перестановках. Хорошо если бы так, скорее — увольнениях. И это не главное! Главным было то, что Генеральная прокуратура осмелела, как с цепи сорвалась. На Тверскую понаехало следователей СКП, как воронья на помойку, оккупировали кабинеты не только замов и министров Московского правительства, но и кабинеты руководителей департаментов, в которых готовились и проводились в жизнь «судьбоносные» для москвичей приказы и распоряжения. Следователи, разных возрастов и рангов, вежливо, с едва заметной ухмылкой, предъявив постановление Генеральной прокуратуры, выпотрошили сейфы, изъяли серверы компьютеров, сложили папки с документами («Исходящие», «Входящие», «На подпись», «В проработку», «К сведению», «На комиссию»…) в коробки и пластиковые ящики, где описали, где и не стали описывать, и вывезли… Секретари и прочие клерки, ходили как пришибленные, между собой с горящими глазами секретничали, — ужасались вероятным будущим тех или иных своих начальников, в кабинетах путались в ответах, не могли сразу найти не то что документ, папки нужной не находили. Разводили руками, так их же эти забрали. Вопросы не задавали, только глаза и опущенные уголки губ выдавали ужас и тревогу, да пальцы рук… Чиновная «мелочь» тоже под дамокловым мечом. Хотя у них больше было, пожалуй, шансов миновать его.
Новый мэр — Сергей Семёнович Заботин — высокий, статный, жутко принципиальный, подъезжает к мэрии за пятнадцать минут до восьми утра, вежливо кивает внутренней милицейской охране. В сопровождении личной охраны проходит к лифту, узнав об этом, все замы и министры на своих этажах, как бильярдные шары — после удара — раскатываются по… кабинетам. Приехал! Приехал! Идёт!! О секретарях, помощниках, водителях и посыльных говорить не приходится, они вообще с семи утра на работе, на нервах и телефонах… Имитируют жутко «горячую» готовность соответствовать…
Новый мэр проводит короткое совещание, как армейскую перекличку, и уточняет, подан ли автобус. И поехали… Куда? А куда он прикажет. По столичным улицам и переулкам с закоулками, потом и… Его секретарь только и успевает записывать вопросы и соответствующие распоряжения. Замы, министры и руководители департаментов мэрии, включая и префектов с главами управ, целая колонна автобусов, ёжатся, мнутся, отвечая на вопросы Заботина. И так весь день. Взмокшие от пробивающего пота, хотя на улице поздняя осень, вся мэрия как на электрическом стуле. И везде окружают любопытные объективы фото— и видеокамер, микрофоны и диктофоны журналистов. Мэр открыто демонстрирует демократичность даже в вопросах свободы прессы.
Все заместители, от первого зама до последнего, как и министры московского правительства, в панике, хотя лица держат. Вопросы не задают, наоборот, готовят ответы. Какие? А кто их угадает? Слабых мест у всех много. От политических, хотя в одной партии все состоят, до финансовых, по всем разделам административно-хозяйственного управления городом. И ведь знали раньше, что может произойти, но не верили, потому и не спрятали «концы в воду». Не успели. Да и как их спрячешь, в таком-то хозяйстве? Столько накопилось! Столько обличительных документов, статей, свидетелей, свидетельств, наконец. И вот оно — произошло! Прежний мэр, сволочь, бросил «соратников», кинул всех и сбежал. Хорошо ему есть куда? А другим… Они же, как тот корабль, хотя и потерял ход, но на плаву: хоть расстреливай его, хоть открывай кингстоны. Все на виду, все на местах. И белый флаг не спасёт. Прокуратура рада будет стараться. Хотя при прежнем мэре, они руки ему целовали, в рот заглядывали. Потому что закрывал глаза на их бездействие, жадность, взяточничество и подтасовку фактов. Прокуратура в свою очередь, «не видели» финансовых нарушений, нарушения Законов и законности в действиях чиновников мэрии и самого мэра.
Заботин спрашивает неожиданно и конкретно. Главного архитектора города, например, на Совете: