Художник от слова «худо»!
– Ты ведь староста? – спросила девушка, оторвав меня от произведений местного Малевича. – Я не ошиблась?
– Угу. В смысле нет. Не ошиблась.
– Ну вот. Кого попало старостой не назначат. – Она откровенно разглядывала меня с ног до головы, словно лягушку, препарированную под микроскопом. – А мне в помощь нужен сообразительный парень. С головой.
Вот это мне нравится!
Если учесть, что при выборе старосты нашей группы Надрезов просто ткнул пальцем в первого подошедшего, коим я и оказался. Ну да, действительно «с головой», куда уж головастее!
– Ла-адно. – Комсорг в последний раз потянулся с видимой неохотой и встал все же с койки. – В общем, Караваев, тебе поручение. На целый день! Ольге нужно попасть на мол. На Южный. Я смотрел по адресам – ты ближе всего живешь. Проводишь, покажешь, что попросят, и к вечеру сюда, пока не стемнело. Ты понял?
Я заморгал.
Мол? При чем тут мол?
– Если честно… ничего я не понял.
– Короче! Караваев. Ольга тебе все растолкует. Вообще – поступаешь в ее полное распоряжение. Все, я ушел!
И действительно… ушел!
– Я все объясню, – успокаивающе произнесла красавица. – Не бойся. Я не кусаюсь.
Мне почему-то пришла в голову мысль о Тошке-Виктошке. Вряд ли ей понравится это «поручение». И «полное распоряжение». А еще подумалось о том, что через неделю у меня родится сестра. И тоже Ольга. И тоже, между прочим, будет красавицей!
Не хуже этой.
– А если я… все же боюсь? И не смогу совладать со своими тайными страстями? Поручение отменяется?
Девушка прыснула:
– А ты забавный!
– Вы даже представить не можете насколько!
– Говори мне «ты». Я ведь не очень старая?
– Да нет. Не очень.
– Спасибо!
Заметно, что разговор ее забавлял.
А я действительно не мог совладать… только не со страстями, а с ощущением какой-то иррациональности происходящего. Южный мол? Красавица корреспондент? И при чем здесь ваш покорный слуга?
– А… ты встречаешься с Виктором Анатольевичем? – неожиданно вырвалось у меня. – В смысле, ты его девушка?
Во я спросил! Без обиняков. Это моя молодая половина развлекается, не иначе.
Ольга откинулась в кресле и закинула ногу на ногу. Все-таки коротковат у нее сарафанчик для подобных манипуляций. И до съемок «Основного инстинкта» с Шерон Стоун – добрый десяток лет!
– Я часто с ним встречаюсь, – невозмутимо подтвердила Гармония. – И я действительно… девушка. Это ты верно заметил. Но не его! Я вообще ничья. Потому что я – Жрица!
Я вновь захлопал глазами. Меня троллят?
– Жрица?
– Не напрягайся. Это образно, потом поймешь.
– Образно, – повторил я в недоумении. – Ну, может, и пойму. Потом. Только сейчас от меня чего надо?
Ольга покрутила пальцами в воздухе:
– Так-то грубовато немного, не находишь?
Я помолчал, поджав губы. Потом все же выдал, аналогично крутя пальцами:
– Так-то… я сюда и не напрашивался! Не находишь?
Неожиданно девушка громко рассмеялась.
Искренне. Звонко. Хороший у нее был смех, зажигательный. И высокий – в отличие от низких обертонов грудного голоса. Ей так понравилась моя совершенно неостроумная грубость, что она даже в ладоши захлопала.
– Блеск! Именно такой мне и нужен.
– О как!
Она щелкнула сумочкой, больше похожей на кошелек, и достала сигареты. Плоская зеленая пачка. «Данхилл»? Нефигово.
– Будешь?
– Не курю.
– Понимаешь, – она щелкнула зажигалкой и прикурила, – любой другой парень слюни бы уже пускал по мне, а ты держишься! И девушка у тебя есть, я видела. Значит, ты не из «секов», нормальный.
– Так поэтому и не пускаю слюни, что девушка есть!
Она хищно улыбнулась. Даже это у нее сексуально получилось.
– Я не хочу никого обидеть, – сказала она, мурлыкая, – но…
– Не хочешь, так и не обижай! – отрезал я. – Ты прекрасна, спору нет.
– Ну да, помню. «…Но царевна всех милее, всех прекрасней и…» что там?
– Честнее! А вот ты, Королева, чего-то крутишь! Не пойму я тебя… пока что.
Она внимательно посмотрела на меня:
– Послушай, Витя. Ведь тебе пятнадцать сейчас?
– Да.
– А почему у меня такое чувство, что я младше? И намного!
Настало время ухмыльнуться мне.
– Наверное, стоит доверять своим ощущениям. Не находишь?
И вновь, передразнивая ее, покрутил пальцами в воздухе. И поймал себя на мысли, что у нас с ней в общении уже появляются обоюдопонятные «фишечки». Сами собой появляются. Точно гипноз!
– Не знаю даже. Что-то в тебе, молодой человек, есть. Ценное!
– Ха! Еще бы. Одни почки чего только стоят!
– Да хватит, – даже не перебила, а как бы попросила меня девушка не ерничать. – Давай нормально поговорим.
У меня так и вертелось: «А до этого мы что, на там-тамах перестукивались?» – но я промолчал. Просили же! Только кивнул. Почему бы и не поговорить?
– Видишь ли, – сказала она серьезно, – у меня, как у корреспондента, есть подозрения, что в море в районе Южного мола спускают загрязнения – то ли канализацию, то ли сточные воды с завода.
– Тоже мне секрет! Про ту канализацию вся детвора знает. Да там блоки со стороны открытого моря провоняли на века, наверное. Поэтому мы с внутренней стороны всегда и купаемся, и крабов ловим. Снаружи их жрать невозможно!
– Покажешь? – загорелись глаза у девушки.
Огромные зеленые глаза с пушистыми ресницами.
– Вот! – не преминул я запустить шпильку превосходства. – Ты когда забываешь, что типа «я такая красивая», становишься на порядок привлекательней! Живее.
Тень смущения пробежала по идеально загорелому лицу.
– Спасибо. Таких комплиментов мне еще никогда не делали.
– Дарю. В качестве ноу-хау.
– Чего-чего?
– В качестве спецметоды по обольщению мужичков, – поспешил я поправиться. – Меньше игры и больше естественности, девочка!
– Ты меня пугаешь, мальчик.
– А вот сейчас обидно прозвучало! Ты где здесь мальчика увидала?
– А где ты девочку?
Ольга вновь засмеялась.
И я опять зафиксировал мысленно, что пикировка нас непроизвольно сближает.
М-да. Лишь бы не до критического уровня – суток не прошло, как у меня Тошка появилась, а я тут… кобелирую во все тяжкие. Непроизвольно, правда. Опять же – мне формально пятнадцать, а этой хищнице явно на два-три годика побольше будет. Всегда избегал подобного профицита в возрасте сексуальных партнеров! Думаю, не сто́ит и сейчас изменять… своим жизненным принципам.
Да и, черт побери, в прежней жизни в пятнадцать я вообще еще девственником был!
Хотя, если честно, когда «сломался» через пару лет, редко ограничивал себя единственной пассией – есть такой грешок молодости! И, кстати, «многостаночность» эта в итоге принесла мне в жизни больше разочарований, чем радости. Значительно больше! Банальные плотские утехи не в счет. Поэтому не стоит, полагаю, в этой реинкарнации снова начинать половозрелую эпопею с резвых прыжков по стихийно предлагаемым койкам.
Смысла нет!
– Ну ладно, не мальчик, – отсмеялась Ольга. – Слова не мальчика, но мужа!
– То-то.
– Так ты мне поможешь по молу прогуляться… муж?
Мне одному показалось, что это как-то фривольно прозвучало?
– Женат я уже. В смысле есть у меня девчонка, сама же видела, – пробурчал я растерянно. – А так… помогу, конечно. Жена, блин.
Не удержался!
Уж больно хороша чертовка. Особенно когда хохочет, болтая в воздухе загорелыми ногами. Как же много соблазнов в этом неуемном мире, когда ты юн и здоров!
Можно подумать, когда заболеешь, их меньше будет.
– Хватит ржать! – Я попытался ее животному гипнозу противопоставить собственную животную грубость. – Пошли уже на остановку, роковая женщина. Покажу тебе, где… на молу крабы зимуют.
А ей трын-трава – опять ржет!
А еще Жрицей называется.
Жрица. Пафосу-то…
Глава 19Волнолом
Когда мы добрались до основания Южного мола, солнце жарило так, будто на дворе было не начало застенчивой осени, а продолжение безумств крымского июля. В природе явно наблюдался климатический сбой программы. Или глобальное потепление начинается прямо сейчас? Вроде бы рано еще – эта тема только в конце девяностых станет актуальной в мировых зомбоящиках. Хотя… тема, может быть, появится и потом, а вот жара в сентябре – уже сейчас. У нас, у человеков, всегда все самое важное обнаруживается с опозданием.
Классно тут!
Городской волнолом, в быту просто «мол», – абсолютно утилитарное сооружение, но самым неожиданным образом эта рукотворная дорога к центру бухты превратилась в одну из самых посещаемых достопримечательностей наших мест. И это несмотря на то, что пробраться к молу через яхт-клуб и трущобы промзоны довольно проблематично. По крайней мере если стартуешь из центра города, как это обычно и делают приезжие естествоиспытатели. Ведь именно с Приморского мол лучше всего и виден. Заманчиво ведь – вот же он, как на ладошке!
Я-то как истинный абориген Ольгу провел окольными тропами: от троллейбусной остановки на Пожарова и через улицы Карантинная и Катерная. Тоже, конечно, не два шага, зато весь путь ясен и понятен – почти по прямой, не нужно ноги ломать по горам да закоулкам.
Мол – любимое место гостей и местных старожилов, не лишенных тяги к романтике. Потому что именно отсюда можно наблюдать самые красивые в мире закаты! А проходящие через створ бухты пассажирские лайнеры, кажется, можно рукой потрогать. По крайней мере, чтобы помахать отдыхающим счастливцам на верхней палубе, приходится сильно задирать голову.
Построили это чудо инженерной мысли пару лет назад: два рукава – южный и северный, а между ними всего каких-то четыреста метров водной глади. Рукой подать! Особо безбашенные барбосы переплывают здесь на Северную сторону – под мегафонные проклятия береговой охраны и, без всякого сомнения, под прицелом станковых пулеметов на Константиновском равелине. Потом смельчаки естественным образом плывут в обратном направлении, если их раньше не выловят. Это потому что северный рукав в отличие от южной косы закрытая зона. Там храбреца быстро скрутят веселые морпехи, сердечно поздравят с прибытием и насуют горячих пряников с пылу-жару, да так, что замучаешься выносить.