Вот только они не спешили уходить и вскоре новый удар кувалды раздробил ему второе колено... Маркиз заорал снова, надеясь, что хоть кто-нибудь наверху услышит его и придет на помощь. Да вот беда — звукоизоляция в его крепости была просто прекрасная, поэтому не пропускала ни малейшего звука.
Ударов было еще три. Последний раз, когда кувалда взметнулась над искалеченным телом маркиза, она опустилась ему на голову, которая лопнула заляпав ковер и стены серо-красными сгустками плоти.
Богдан на мгновение закрыл глаза, чтобы не видеть последнего момента жизни своего хозяина... Он всякого повидал, но даже для него это было слишком. Хотелось, чтобы это все скорее закончилось. Собственно, от него теперь требовалось совсем немного, все основное он уже сделал. Так что скоро он будет свободным человеком и свалит поближе к теплому океану...
— Показывай, — голос незнакомца выдернул охранника из сладких грез и вернул в реальность.
Он уверенно прошел к двери тайного хода, которым как-то по пьяни похвастал перед ним бывший хозяин. Затем нажал на кнопку электрического замка и вскоре все трое оказались в прохладном освещенном коридоре.
Коридор был довольно длинным, около ста шагов и выходил за пределы дома, в фальшивую генераторную будку.
— Долго еще? — спросил один из незнакомцев.
— Уже пришли, — ответил Богдан и показал рукой на лестницу. — Сейчас по ней наверх, а дальше расходимся по своим делам, как и договаривались.
— Угу, — услышал он голос за своей спиной
Затем лязгнул метал и что-то врезалось ему в затылок.
Великое княжество Московское.
Москва.
Главное управление тайной канцелярии.
Бестужев сидел за своим рабочим столом и смотрел на часы, которые показывали половину пятого утра. Теперь в его распоряжении остались всего сутки, одни уже практически прошли.
Голова трещала от головной боли, но таблетки он перестал пить еще вечером — какой смысл их глотать если они все равно не помогали?
Всего сутки, и его карьера, которая вроде бы совсем недавно пошла на резкий взлет, теперь с такой же скоростью полетит вниз. Это еще в лучшем случае, а в худшем... Что будет в худшем случае он даже думать не хотел.
Лежавший на столе телефон издал жалобную трель, намекая на то, что его не мешало бы зарядить. Георгий Васильевич вздохнул, взял его в руку и вдруг он завибрировал в его руке.
— Тьфу ты черт! — выругался он от неожиданности и ответил на звонок. — Слушаю?
— Не разбудил, ваше сиятельство? — услышал он в трубке радостный голос своего заместителя.
— Демидов, ты что, с дуба рухнул? Какой тут сон? — прорычал Бестужев. — Что случилось?
— Нашли, Георгий Васильевич!
Волна облегчения прокатилась по телу Бестужева, лицо невольно расплылось в улыбке, и он с силой сжал трубку, чуть не раздавив ее совсем.
— Кого нашли? Говори ты толком, чертяка!
— Ваше...
В этот момент телефон окончательно разрядился и выключился.
— Ты тварь электронная! — с негодованием сообщил аппарату Бестужев и вскочил с кресла в поисках зарядного устройства.
Глава 17
Великое княжество Московское.
Москва.
Главное управление тайной канцелярии.
— Ваше сиятельство... ваше сиятельство...
Ворвался в беспокойный сон Бестужева тихий женский голос. Интересно, ему это снится или это происходит и в самом деле? За последние несколько дней Георгий Васильевич спал всего несколько часов, так что не мог ответить на этот вопрос с абсолютной уверенностью.
Он открыл глаза и увидел лицо своей помощницы, которая смотрела на него с улыбкой. Тут он все вспомнил. Ну конечно. Под утро ему позвонил Демидов, в двух словах рассказал о том, что они нарыли, потом он велел арестовать Теряева, а затем...
Ага, затем он скинул сообщение Дарье, чтобы она разбудила его в девять, если обнаружит в кабинете спящим. Выходит, что он все-таки заснул.
— Сколько времени? — спросил он у Даши, сел на диване и зевнул.
— Девять ноль-ноль, ваше сиятельство, — ответила девушка и протянула ему полотенце, смоченное теплой водой.
— Демидов в управлении?
— Уже полчаса пытается к вам вломиться, но я держу оборону, говорю, что раньше девяти велено не будить.
— Ломится значит? — потянулся Бестужев, затем вытер лицо полотенцем и усмехнулся. — Ну, если ломится, пусть заходит. Как бы дверь с петель не вынес.
— Сейчас позову, — ответила девушка. — Кофе хотите?
— Давай. Только покрепче — голова трещит, может отпустит.
Едва Дарья вышла из кабинета, как дверь распахнулась снова и внутрь влетел довольный Демидов.
— Доброго утра, Георгий Васильевич!
— Да не ори ты так, Никита, — скривился Бестужев. — От твоего рева Лубянка рухнет.
— Может таблетку, ваше сиятельство?
— Ну ты прямо мать родная, — хмыкнул глава тайной канцелярии и встал с дивана. — Переживаешь... Не надо мне таблетку, один черт не берут они меня.
Бестужев посмотрел на себя в зеркало, пригладил волосы, затем сел за рабочий стол и хрустнул пальцами.
— Как дела, Никита Данилович? Рассказывай, чего стоишь приплясываешь. Теряева взяли?
— Ну а как иначе, Георгий Васильевич. Сразу после вашего разрешения за ним и поехали, — ответил заместитель.
— Проблемы были?
— Да какие там проблемы, ваше сиятельство? Охране его по зубам дали для профилактики, а сам герцог особо не сопротивлялся. Некогда ему было, — пожал плечами Демидов. — Все угрозами сыпал. Обещал, что весь мой род в порошок сотрут и по ветру развеют... Ну и ваш, само собой.
— Это понятно, — кивнул Бестужев. — Без этого никак.
Он внимательно посмотрел на Никиту, затем нахмурился и погрозил ему пальцем.
— Смотри! Вдруг ошибка — я тебя сам по ветру развею. Головой рискуем!
В этот момент вошла Дарья, прошла по кабинету и поставила перед своим шефом чашку кофе, аромат которого мгновенно разнесся по всей комнате.
— Спасибо, — кивнул Бестужев, затем взял со стола свой телефон и протянул девушке. — Держи. Покажи парням, пусть запишут модель и такой же мне купят.
— Хорошо, Георгий Васильевич, — ответила девушка.
— Никакой ошибки быть не может, ваше сиятельство, — продолжил Никита после того, как Дарья вышла из кабинета.
— Где он сейчас, в камере? — спросил Бестужев и отхлебнул обжигающего напитка.
— Так точно. Я ему дал пару часов подумать. Сказал все в точности как вы велели — наврал, что Ворона и Бирюкова тоже арестовали... Так что пока висит, размышляет.
— Молодец, — глава тайной канцелярии сделал еще один глоток и с одобрением посмотрел на напиток, который всего за несколько мгновений сотворил над ним волшебство — головная боль утихла, а мысли побежали гораздо резвее.
— Что прикажете, пусть еще повисит?
— Хватит. Времени у нас нет, — Бестужев за пару глотков допил кофе и встал из-за стола. — Каждый час на счету. Пошли поговорим с герцогом. Мне кажется он уже созрел.
Мужчины вышли из кабинета, немного попетляли по длинным коридорам, которые для всякого незнающего человека выглядели сплошным лабиринтом. Затем подошли к лестничному пролету и начали спускать. Их путь лежал в самый низ, на первый этаж.
Вообще-то можно было воспользоваться лифтом, но эта древняя конструкция раздражала Георгия Васильевича. Грохочущий, слишком медленный — всякий раз, когда он в нем оказывался, графу казалось, что он едет в гробу. Такое себе ощущение.
Вскоре они оказались в широком прохладном коридоре, по левой и правой стене которого вереницей тянулись глухие металлические двери.
— В девятой, — сказал Демидов.
Бестужев остановился напротив камеры, на которой пожухлой краской была нарисована кривая девятка. Из соседней камеры раздавались сдавленные стоны.
— Что это там?
— Работают с одним... Пытался японцам информацию по одному секретному боевому артефакту передать, — пояснил Никита. — Вот, выясняем, может еще чего было интересного. Как все выясним — я доложу, ваше сиятельство. Кстати, я специально Теряева рядом посадил, чтобы ему думалось легче...
— Молодец, — одобрил Бестужев.
Мужчины подождали пока один из сотрудников откроет камеры, а затем вошли внутрь.
— Включите свет, — попросил Георгий Васильевич.
Камера была небольшой, примерно десять на десять шагов. Бетонные облезлые стены грязного темно-серого цвета, под потолком буйно цветет плесень, в центре подвешенный за руки мужчина с дряблой кожей, в ярко-белых трусах. Единственная надетая на нем вещь резко выделялась своим белым цветом на фоне общей мрачной атмосферы.
Из мебели имелся стол, больше похожий на операционный и пара стульев. На столе небольшой чемоданчик, обтянутый черной кожей.
Удивительно, как быстро человек становится жалким и беспомощным после того, как оказывается в такой вот обстановке. Даже не верилось, что совсем недавно этот человек был вверху иерархической лестницы этого мира.
— Ну, здравствуйте, Федор Александрович, — поприветствовал висевшего Бестужев, сразу же после того, как за ними лязгнула металлическая дверь в камеру. — Вы даже представить не можете, как мне хотелось поскорее поставить в этом деле точку.
Человек поднял голову, мрачно посмотрел на графа и вновь опустил ее.
— Не хотите здороваться? Ну как хотите. В отличие от вас, я очень рад здесь видеть вашу персону, так что прощу дурное воспитание, — Георгий Васильевич сел на стул, который жалобно скрипнул под его весом. — Как вы относитесь к хорошей беседе, герцог? Я вот, например, очень люблю поговорить с умным человеком. В последнее время это такая редкость... Но вы не обижайтесь, я не о вас сейчас говорю. Мне кажется, что вы человек умный, а потому общий язык мы с вами найдем довольно быстро. Что скажете, Федор Александрович?
На этот раз герцог даже не пытался поднять голову, он просто молчал.
— Молчите? Впрочем, я могу вас понять. Разговаривать с человеком, по приказу которого вас вытащили из теплой постели и подвесили в прохладной камере — это сложно. Поэтому я немного облегчу вам задачу. Давайте я вам сейчас кое-что расскажу, а вы просто послушаете, договорились?