десь есть пресная вода, а это уже многое значит в условиях жаркого климата.
Дорога в Джерму явно затягивается. Один подъем берем с третьего раза, изрядно намучившись с машиной, которая, выскочив на гребень, легла на него брюхом и повисла всеми четырьмя колесами в воздухе. Желтый песок забивает нос, рот, глаза, а мы с остервенением пытаемся поставить злополучный вездеход на колеса. Едем дальше. Вскоре на горизонте появляется темная полоска гор, протянувшихся вдоль шоссейной дороги в Джерму, потом стали различимы опоры электропередачи и финиковые пальмы. Еще несколько минут — теперь мы уже подкачиваем спущенные в начале пути шины.
В предпоследний день пребывания в Джерме нам предстоит посетить по меньшей мере еще три исторических объекта: музей Джермы, некрополь и раскопки цитадели.
Музей расположен в небольшом одноэтажном здании между бензоколонкой и лагерем болгарской фирмы. У входа нас встречает дед в длинном бурнусе. У него седая борода и огромные грубые руки. Пожав протянутую им руку, я чувствую, что этому человеку чаще приходилось держать мотыгу, чем баранку автомобиля или карандаш конторского служащего.
Здание музея имеет вид буквы «Г». В его короткой части собраны предметы, найденные здесь, в районе Джермы, во время раскопок: каменные наконечники стрел и копий, керамические сосуды. В углу строения находится макет круглой могилы с человеческим скелетом. В могиле — несколько глиняных горшков и масляная лампа, которые необходимы были покойнику для путешествия в загробный мир, а также три глиняные амфоры, миски и каменный поднос с четырьмя углублениями для пищи. В длинной части строения на стенах висит несколько картин на исторические темы, под стеклом выставлены наборы средневековых арабских монет. В общем это обыкновенный музей небольшого провинциального арабского городка. Дед еще работает киоскером и продает различные выпуски издаваемой в Триполи «Libiya antiqua».
Осматриваем некрополь, где погребены цари и знатные гараманты. Круглые неглубокие ямы некрополя, выложенные камнем, по-видимому, имели такие же примитивные каменные надгробия. Судя по музею и погребению, уровень материальной культуры гарамантов был чрезвычайно низок.
Исследования ученых в последнее время выявили много общего в погребальных обычаях у различных древних ливийских племен. Напомню, что, по свидетельству Геродота, насамоны хоронили умерших в сидячем положении. Когда они давали клятву, упоминая самых доблестных мужей древности, они возлагали руки на их могилы. Они спали на могилах, когда хотели услышать пророчество. По данным итальянского африканиста Аттилио Гаудио, перечисленные выше обычаи сохраняются и у нынешних туарегов: «Их женщины в праздничных одеяниях отправляются к древним «могилам великанов», молятся определенным духам, а затем ложатся спать, чтобы «узнать во сне о судьбе своих близких»… Оставшийся в пути туарег ложится спать у одной из таких могил и «видит» во сне, где находятся его товарищи. Другие молятся и спят в круге из камней овальной формы, достигающем 25–45 м в диаметре и окруженном невысокими холмиками из камней»[42].
Я вспоминаю свою поездку в вади Барджуж и круглую площадку у пешеходной тропы через лавовое морс, очищенную от острых черных камней. Ведь все эти камни сложены холмиками. Наверно, это и есть тот самый круг, в котором молятся туареги. К тому же его диаметр, как я себе сейчас представляю, составляет не менее 20 метров.
Могилы гарамантов в районе Джермы содержались чрезвычайно бедно. Однако это племя имело свою аристократию, которая владела драгоценностями. Так, и октябре 1929 года на вершине холма в Уаддане (оазис Джофра) был найден золотой клад весом 3 килограмма: кольца, пряжки, браслеты и маленькие идолы. Некоторые из идолов походили на бородатых божков, которые почитались в странах Средиземноморья около 1000 года до нашей эры. Этот клад показал, что обитатели Сахары имели постоянные контакты с побережьем, откуда к ним поступали не только утварь и оружие, но и дорогие украшения.
Реконструировать повседневную жизнь гарамантов в общих чертах не представляет большого труда благодари фундаментальным работам, таким, например, как «Туареги Ахаггара» уже знакомого читателю Анри Лота[43], а также материалам раскопок. Гараманты были и известны как грабители. Они совершали набеги в глубь Африки для захвата рабов и на побережье, где грабили финикийские, а затем римские фактории и караваны. У них существовало право политического убежища, и все дезертиры из армий Карфагена и Рима могли найти пристанище в земле этого гостеприимного племени. Правда, среди беглецов встречались и преступники, скрывавшиеся в Сахаре от правосудия. Контролируя караванные пути в Великой пустыне, гараманты по договоренности брали на себя охрану караванов и их владельцев. Некоторые ученые попытались по местонахождению наскальных рисунков обозначить на карте Сахары внутренние пути гарамантов. Например, А. Лот реконструировал дороги гарамантов, которые и сегодня связывают сахарскую глубинку с побережьем Средиземного моря, а также внутренние районы пустыни между собой. По ним и сейчас идут караваны.
Люди этого племени вели полукочевой образ жизни, занимались разведением крупного рогатого скота и овец. Их хижины делались из шкур и быстро разбирались в случае опасности. Единственным видом ремесла у гарамантов было гончарное производство, которым занимались женщины. Сторонники гипотезы о том, что гараманты были связаны с «народами моря», получили солидную поддержку. Дело в том, что по форме и орнаменту черные и красные сосуды гарамантов сходны с сосудами, известными по раскопкам на островах Крит, Мальта, Сицилия и Сардиния и относящимися к бронзовому веку.
Нравы у гарамантов были весьма свободными. Их женщины пользовались большим уважением. В среде сегодняшних туарегов женщин тоже почитают. Гараманты носили красный плащ с бахромой из козьей кожи, удерживаемый металлической застежкой на левом плече, и чрезвычайно любили украшения из слоновой кости, меди, панциря черепахи и перьев. Сегодняшние туареги, включая мужчин, испытывают безудержную страсть к различным украшениям: серьги, браслеты, различные амулеты в кожаных мешочках или в серебряных пеналах носят как женщины, так и мужчины[44].
Раскопки в Джерме итальянцы начали вести в 1932 году. Они расчистили могильники и крепость, в центре которой стоял квадратный монумент. Его называют могилой принцессы Луциллы, хотя, по другой версии, это — место захоронения римских купцов, пришедших вместе с легионерами в I веке для завоевания Африки. Дело в том, что монументальность и тяжелые формы дали повод некоторым ученым говорить о том, что памятник несет на себе следы римского влияния.
Римляне в I веке сломили сопротивление гарамантов, которым пришлось принять у себя римских купцов и легионеров. Именно их могилы были обнаружены во время раскопок в Джерме. Гараманты, соприкоснувшись с римской цивилизацией, постепенно перенимали ее достижения. Они стали неплохими строителями, и все их сооружения возводились примерно по одной схеме: фундамент — из обтесанных камней, стены — из глинобитных кирпичей.
Мы убедились в этом, посетив джермскую цитадель. Крепость — небольшая, округлой формы, диаметром примерно 50 метров. 10 —12-метровой высоты стены сделаны из сырцового кирпича или утрамбованной глины. На солнце эти стены становятся очень твердыми и при отсутствии дождей сохраняются весьма долго. (Во время поездок по окрестностям Джермы нам не раз показывали такие глинобитные сооружения, подчеркивая, что они очень древние и построены гарамантами.) Перекрытия в крепости были изготовлены из стволов пустынной акации. Небольшие сторожевые башни, маленькая площадь, крошечные каморки для обитателей, конюшня на пять-шесть лошадей — вот и весь замок правителя гарамантов. Вокруг цитадели — кучи серой земли, меж которых поднимаются финиковые пальмы. Чисть пальм обуглена, вероятно, от недавнего пожара. Со сторожевой башни видны рельсы, по которым вывозили землю итальянцы во время раскопок.
Появление арабов в Великой пустыне в период мусульманских завоеваний привело к вовлечению Гарамы в орбиту политических связей мусульманского мира. В 665 году завоеватели под командованием Окбы бен Нафи заняли Гараму и обложили ее жителей данью. Любопытно, что арабы брали дань не деньгами или товарами, а чернокожими рабами. Гарама превращается в Джерму, а ее жители принимают ислам и различные имена: таварга, хэввара, тарака, гарга. Со временем эти названия племен и приняли форму «тарги» (мн. ч. «тавариг») — «туареги». Иными словами, древние гараманты постепенно превратились в современных туарегов Джермы.
Территория, которую занимали древние гараманты и родственные им племена, и территория туарегов в целом совпадают. Лишь небольшие вынужденные изменения произошли в период средних веков: некоторые племена переместились на юг, к Нигеру, другие — на запад Сахары. В XIII веке Джерма, потерявшая уже бóльшую часть своих жителей, подверглась нападению племени тиббу, и потомки гарамантов были вынуждены прибегнуть к помощи марокканского шерифа. Марокканцы оказали помощь и затем основали здесь свою династию. Потомки новых правителей Джермы оставили город и перебрались в Мурзук. В 30-х годах нашего века Джерма влачила жалкое существование. Настолько жалкое, что итальянцы не могли найти рабочих для проведения археологических раскопок.
Однако идея об исторической преемственности гарамантов и туарегов от этого не пострадала. Археологические раскопки и письменные источники приносят все больше фактов о том, что современные туареги являются потомками гарамантов. Правда, есть один факт, который противоречит подобной точке зрения. Туарегов называют «людьми под покрывалом». На это покрывало белого или синего цвета, которое туарег не снимает ни во время еды, ни во время сна, идет полтора метра ткани. Древний же гарамант был одет лишь в короткую тунику из шкуры козы или антилопы и не носил ник