Рён обладала великолепной памятью и держала в голове все произошедшее с ней. До мельчайших деталей могла точно описать погоду, настроение и диалоги.
– Медведица продержалась двадцать один день и прошла испытание. Тогда Хванун объявил, что люди издревле носят имена, и дал ей имя Уннё. А после у сына небожителя и медведицы родился Тангун.
Уннё пришла к Рён накануне рождения сына. Той было непривычно видеть медведицу в человеческом обличье.
– Позаботься о моем ребенке, – попросила она лисицу, придерживая рукой живот. В ее видениях дитя ожидало светлое будущее, еще более яркое и грандиозное, чем у его отца. Однако себя она рядом с ним не видела. – Пожалуйста, будь рядом с Тангуном, прошу! – умоляла лису медведица.
Рён отказала ей. Тогда Уннё, родив Тангуна, снова пришла к ней с младенцем. И когда Рён взяла медведицу за руку, она увидела будущее, где люди и звери жили бок о бок. Там Тангун захотел создать отдельный мир для людей. И тогда Уннё попросила Рён стать связующим звеном между мирами людей и животных. В конце концов та ради благополучия зверей приняла ее предложение.
– Что мне надо делать? – спросила лиса.
Уннë ответила, что нужна будет помощь ее племени. Рён собрала белых лисиц, которые во всем ту поддерживали. Их было около тридцати. В тот вечер над святилищем висела полная луна. И в момент затмения с неба спустилась маленькая магическая бусина[14], которую Рён проглотила. И все тело окутала красная энергия. Хванун подошел к ней, произнес заклинание, и тогда из ее пасти по одной стали появляться другие бусины. Остальные лисы по очереди глотали их и также обретали силу. Хванун снова произнес заклинание, и лисиц скрутило от боли. Она была столь невыносимой, что те взмолились о смерти. Когда же они открыли глаза, луна снова виднелась в небе. Не только Рён, но и другие ее соплеменницы изменились до неузнаваемости – у них исчезла шерсть, тело покрылось гладкой кожей, пропал хвост, появились ноги и руки.
Каждый раз эта часть истории вызывала у Каыль дрожь. Словно это она из лисицы превратилась в человека. Она не помнила, как стала яхо и что была на пороге смерти.
– Так появилось племя яхо? – спросила она.
– Да! И так мы получили имена, – ответила ей подруга.
Уннё прожила еще пятьдесят лет и умерла от старости. А Рён, которая до конца своих дней заботилась о медведице, была все так же молода, как в тот момент, когда впервые обратилась в человека.
– Она всегда говорила, что будет заботиться обо мне до конца. Эти слова запали мне в душу, и теперь я живу с ними, – вздохнула лисица.
Хванун и Уннё оставили ей бусину, но раскрыли не все тайны. В момент, когда ту проглатываешь, старение физической тела останавливается, и в течение пятисот лет твой возраст не меняется, чтобы затем увеличиться сразу вдвое. Если бы Рён знала об этом, позволила бы кому-то другому стать яхо и вечно нести на себе этот груз.
– Я думала, что моя роль – контролировать баланс между миром людей и животных. Не давать нарушать границы двух царств. Но сейчас мы едва можем защитить наш клан от племени тигров, – печально сказала она.
Хоть и не до конца, но Каыль могла понять, что чувствует Рён: она видела, как отбирают землю у зверей и как те гибнут от рук человека.
– Я и не думала, что люди обретут такую мощь, а наш вид окажется в опасности. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы тигры истребили лис и захватили мир людей.
Клан тигров был основан Пом-хораном. В нем было много сходств с кланом лис, однако они все же чересчур разные. Их провидица Уннё считала главной угрозой для всех живых существ.
– Расскажи о тиграх, похитивших бусины, – попросила Каыль.
– Младший брат Пом-хорана позавидовал племени лис. И захотел угрозами отобрать бусину у Хвануна, однако потерпел поражение. Тогда он стал убивать тех, у кого еще осталась магическая сила, и похищать дарованные им сокровища.
Тигры ненавидели людей, которые становились все могущественнее. Поэтому при любой возможности пытались посеять хаос в людском мире, стремясь уничтожить человеческий род.
Однако каждый раз появлялись яхо, чтобы дать им отпор. Они противостояли тиграм, которые желали отнять у клана лис магическую бусину. Они верили, что, если заполучат самую первую – бусину Рён, – яхо больше никогда не будут им помехой. Каждые пятьсот лет, когда появлялась магическая бусина, между двумя кланами тут же начиналась война. В обычное время та скрыта в теле яхо, однако когда приходит время и она увеличивается, появляется красная аура, видимая только обладателям артефакта.
В этот момент бусина обретает форму, и ее можно достать из тела. Тогда же между кланами яхо и тигров начинаются жестокие битвы, которые уносят жизни многих из них. Хотя племена заключили договор о ненападении, он не спасает во время войны. Кроме того, среди тигров есть и те, кто атакует своих же сородичей с красной аурой и отнимает их бусины.
Выслушав рассказ подруги, Каыль нахмурилась. Она понимала, что не бывает битв без потерь. Рён же считала, что пришло время остановить эту войну навсегда.
– Я выхожу из себя, когда вспоминаю весь их бред насчет того, что мы едим людскую печень[15]. Даже если бы на Земле не осталось еды – как можно съесть орган человека? Похоже, и через сто лет этот миф не исчезнет, – сказала Рён с горькой улыбкой.
Тигры пустили слух, что лисы притворяются людьми и нападают на ничего не подозревающих обывателей. И даже сочинили рассказ о Сестре-лисице, которая, будучи младшей дочерью в семье, слопала всех своих родственников[16]. Но была в этой истории и доля истины. Цветные флакончики, которые они упоминали, действительно существовали, но в остальном все рассказанное представляло собой буйство тигриной фантазии. На самом же деле владельцем этих бутылочек был не человек, а лисица.
Рён на случай чрезвычайной ситуации дала яхо три цветных флакона. Синий обладал силой воды, красный – мощью огня, а белый опутывал врага виноградной лозой.
Волшебные пузырьки защищали племя яхо, и Каыль получила три таких оберега от Рён, пользуясь ими по мере необходимости.
– Они нас выставляют в дурном свете, а сами… Тоже мне, герои! – раздосадованно сказала Каыль.
Племя тигров слагает истории, выставляя себя храбрыми и отважными. Назвали себя царями зверей. Однако для царя сила – необязательное условие. Конечно, им силы не занимать, но важнее – как и где они ее применят.
– Ну не все же рассказы о тиграх такие прекрасные.
– Точно, был же тигр, который хурмы испугался[17]. Вот умора! – вспомнила Каыль и рассмеялась.
Для племени тигров сушеная хурма, которая задела их гордость, – запретный фрукт, его они никогда не едят.
Когда Каыль ест хурму, она радуется тому, что она яхо. Как же, должно быть, обидно не пробовать такую вкуснятину.
– Спасибо, что спасла меня, – поблагодарила она Рён.
Та не ответила, лишь лучезарно улыбнулась. Как же она могла тогда не притвориться и не помочь девочке, которая так плакала, увидев ее в капкане, и выхаживала, позабыв про еду и сон? Свою бусину в знак благодарности Рён отдала семье Каыль.
– Не вини тигров слишком сильно, – сказала Рён и погладила девочку по голове.
Каыль знала, кто с ней так поступил, но прикосновения старшей подруги заставляли ненависть утихнуть.
– Тебе не надоедает жизнь яхо? Ты же живешь гораздо дольше меня, – вдруг спросила Каыль.
Рён действительно жила очень долго.
– Но я нашла тебя. Мы бы никогда не встретились, если бы я не была яхо. Кто знает, может, все бы сложилось иначе.
В тот же миг девушка вспомнила всех, кого она повстречала на протяжении жизни, и свои перевоплощения, которые, если подумать, действительно были не похожи одно на другое. И сейчас, держа Рён за руку, она чувствовала, что весь мир на ее стороне.
– Каыль, ты особенная, – сказала ей лисица перед тем, как попрощаться.
– Я знаю. И не жалею о том, что стала яхо.
Девушка не нравилось, как Рён будто бы ищет оправдание тому, что произошло много лет назад.
– Это правда так. Не забывай об этом, – произнесла она.
Каыль в ответ кивнула.
Расставшись с Рён, Каыль возвращалась домой безлюдным переулком и вдруг почувствовала, что кто-то следует за ней. Она обернулась, но сзади никого не было. При этом ощущение постороннего присутствия не исчезло. Девушка хотела продолжить путь, но тут послышалось шуршание и она снова обернулась. Это был черный котенок. Он мяукнул, и Каыль приветливо помахала ему. Тот мяукнул в ответ и исчез.
Пом возвращает долг
Через несколько дней тройняшки пришли в школу. Новые друзья наперебой спрашивали, где они пропадали все это время, и сестры рассказывали, где побывали во время практики.
– Ложь, – подумала про себя Каыль. Ведь на самом деле они все время были дома.
– Обязательно стоит сходить на гору Чирисан[18]. Она замечательная. Если не побываешь там, то никогда не поймешь, как она хороша, – восхваляла гору Пом.
– Там просто необходимо посетить! На Чирисане так красиво. Если не увидите, точно не узнаете, – не успокаивалась Пом.
Говорят, что подростки не любят горы, но Каыль нравился хребет Чирисан. Именно там хоронили яхо, покинувших этот мир. Девушка вместе с мамой и бабушкой часто поднималась туда и, глядя на могилы, они испытывали скорее не грусть, а спокойствие оттого, что бесконечная жизнь яхо тоже когда-то заканчивается.
– Подниматься не трудно было? – спросил вдруг Сину, который, видимо, тоже слушал рассказ.
В этот момент Каыль, писавшая что-то в дневнике, на мгновение прервалась и ответила:
– С передышками забраться можно.
После происшествия в лифте Каыль и Сину немного сблизились. Он даже помахал ей с утра и, казалось, был рад видеть девушку.