Сапоги утопали в грязи, и даже высокие голенища не спасали. Против буйства природы такой силы ничто не могло помочь, разве что надежные четыре стены и огонь в камине, но дочь мятежника упрямо шла только вперед. Глаза заливали струи ледяного дождя, град бил по лицу, по плечам, а попав за шиворот, жалил и принимался таять. Белые зигзаги молний не освещали, а только искажали мир, до самых небес наполненный ледяной водой.
Лорне было не занимать упрямства, но даже она через какое-то время вынуждена была признать, что просто не дойдет до окраины города, где Лиам приказал разбить лагерь. Обернувшись, она поняла, что и дороги до ненавистного ей особняка Годфри она так же не найдет, а мастиффов лорд Винсент приказал увести к другим собакам и накормить. При мысли о еде голодной Лорне стало почти физически плохо.
Возникший огонек был всего лишь точкой в непроглядной темноте, но он был теплый, жаркий, хотя и очень-очень далекий. Спотыкаясь о размытые корни деревьев, Лорна устремилась к нему.
Маленький железный фонарь, укрепленный над дверью, раскачивало во все стороны, но стекла надежно защищали крохотное пламя. Низкий сарайчик из необработанной древесины едва держался, стены кренились влево. Узкое окошко, затянутое решетками, виднелось почти под крышей — ни пролезть, ни дотянуться. Дверь была надежно заперта. Без всякой надежды Лорна несколько раз постучала. Лорна не собиралась оставаться по эту сторону двери, во власти стихии. Она призовет все свои силы, лишь бы попасть внутрь.
На стук никто не отозвался, а воющая буря не позволяла прислушиваться. Изо всех последних сил Лорна налегла на запертую дверь, надеясь, что старая древесина сама слетит с петель. Сил у нее оставалось немного, да и надавила она не особенно сильно, но дверь распахнулась. Лорна, не удержавшись на ногах, рухнула в зияющий темнотой проем.
Поднявшись на ноги, девушка собралась запереть дверь изнутри. Но темнота сарайчика всколыхнулась, шевельнулась и прошипела за ее спиной:
— Хватай ее!
Пара крепких рук обхватила Лорну и зажала ей рот.
Корни огромного древа, как стволы вековых дубов, вырастали из-под земли, переплетаясь между собой. Никогда раньше Лиаму не доводилось видеть дерева такого размера и он понятия не имел, что такое вообще может расти в Гилнеасе. Даже в спокойные времена Чернолесье не пользовалось популярностью среди любителей пикников. Еще Лиам успел хорошенько рассмотреть окружающих, лишь бы не встречаться глазами с двумя оборотнями, что стояли перед ним самим. Везде были воргены. Ни кого из людей Лиама они не загрызли и вообще вели себя странно. Некоторые точили кинжалы, другие примеряли человеческие доспехи. Кажется, Лиам видел высокого ночного эльфа среди них, но он не был уверен. Теперь он ни в чем не был уверен. Его мир пошатнулся, накренился и готов был вот-вот рухнуть.
— Я говорил тебе, что это не лучшая идея, — прорычал волк в королевском плаще.
— Очень он у тебя чувствительный, — отрезал второй оборотень, облаченный в подогнанные под его рост человеческие доспехи. На его боку красовался длинный двуручный меч.
Наконец, взгляд Лиама остановился на оборотне, что носил королевский плащ.
— Отец? — неуверенно спросил принц.
От звериного оскала, считавшегося, видимо, улыбкой, рука Лиама привычно дернулась к кинжалу. Но оружия не было. Седогрив весьма предусмотрительно запретил брать его с собой.
— Прости, Лиам, — прорычал он. — Это все дурацкая идея Кроули. Он считал, что так будет быстрее.
Несмотря на рычание, Лиам наконец-то стал узнавать голос родного отца. Принц перевел взгляд на второго воргена и содрогнулся.
— Лорд Кроули, — прошептал Лиам.
Лорд Кроули и до этого отличался не дюжей силой, но теперь его рукопожатие едва не переломало Лиаму все пальцы. Налитые мускулы лорда Кроули проглядывали даже через его плотную рыжеватую шерсть. Широкую грудь стягивал кованый нагрудник, с плеч спускался короткий плащ. Когти на передних лапах могли соперничать с остротой клинка на боку.
Лиам не думал, что когда-нибудь возблагодарит отца за столь странное письмо, но именно в нем король Седогрив строго-настрого приказал выселить Лорну Кроули из королевской палатки, потому что это очень не нравится одному его другу. Тогда Лиам еще не понимал, кого же король имел в виду, но к совету отца решил прислушаться. Крутой нрав лорда Кроули и раньше был хорошо известен. Теперь же, глядя в желтые глаза хищника, который считался его тестем, принц едва нашел в себе силы сказать:
— Лорна будет очень рада, что вы… живы.
— Вряд ли, — усмехнулся Кроули, не сводя пристального взгляда с принца. — Даже до Светом забытого Чернолесья доходят слухи. Не самые приятные, надо сказать. И с этим нужно что-то делать. Надеюсь, ты меня понимаешь, Лиам?
— Конечно, сэр. Я и сам давно хотел…
Кроули, не дав ему договорить, строго спросил:
— Я надеюсь, пока ты здесь, она в безопасности?
И тогда Лиам понял, что допустил еще один ужасный промах, оставив Лорну на попечительство Годфри — главного врага лорда Кроули.
— Конечно, я принял все меры, — поспешно кивнул Лиам и как можно скорее перевел тему. — Расскажите же мне, как это произошло?
— Это все дерево, — улыбнулся Кроули.
— Это благодаря друиду, — перебил его король Седогрив. — Ночные эльфы преодолели по морю путь до Гилнеаса только для того, чтобы исцелить нас. Лишь один из них добрался живым до Гилнеаса и по счастливой случайности первым, кого он встретил, оказался лорд Кроули. Друид и научил нас управлять зверем внутри себя.
— Здорово, — кивнул Лиам, — но я хотел спросить, когда это произошло с тобой, отец? Почему я не знал об этом?
Седогрив смутился.
— Мальчик мой, — взял инициативу в свои руки Кроули, — когда первый кирпич лег в основание оградительной Стены, уже тогда твой отец предпочитал сырое мясо хорошо прожаренному.
— Все эти годы?! А как же защитная политика против оборотней? Ты приказывал отстреливать зараженных людей! Хотя сам был одним из них!...
— Не спеши с выводами, Лиам. Все эти годы твоему отцу не так-то сладко жилось, как тебе может показаться. Стоило ему только рот раскрыть, его пристрелили бы из-за собственного же приказа. И потом тогда ничего нельзя было сделать. Эликсиры Кренана были слишком слабыми.
— Королевский алхимик, — с горечью сказал принц. — Так вот чем он занимался. Лечил короля от болезни, которая разрушала его же королевство.
— Хватит, Лиам! — зарычал король. — Лиам, я ненавижу самого себя. И за те приказы, и за то малодушие. Но теперь наше положение может серьезно измениться, когда дикие воргены из лесов перейдут на нашу сторону, с помощью ночного эльфа.
— То-то мертвяки удивятся, — добавил лорд Кроули.
— А люди? — спросил Лиам.
— Что люди?
— Что будет с ними, когда они узнают? Захотят ли они сражаться на стороне короля-воргена?
— Видишь ли, Лиам, — доверительно сообщил Кроули, — в этом-то вся проблема. Генн считает, что скрывать подобное он больше не может. Я, конечно, только за, потому что сам не раз просил его во всем сознаться, но теперь обстоятельства несколько изменились. Помоги мне убедить его, что необходимо чуть-чуть повременить с признаниями. По крайней мере, пока мы не построим новую оградительную Стену, чтобы его подданным некуда было бежать, — хмыкнул Кроули.
— Я не хочу больше обманывать свой народ, — ответил король. — Я хочу, чтобы в битву за Столицу вступили те, кто действительно готов сражаться за такого короля, какой я есть.
— Ох, уж эти идеалисты, — вздохнул отец Лорны.
— Тебе легко говорить. Стоило тебе поднять восстание, как половина моего королевства в считанные часы перешла под твои знамена!
— Но мятеж ты подавил и достаточно быстро, — заметил Кроули. — Потому что вторая половина Гилнеаса осталась тебе верна, даже несмотря на твои грандиозные постройки.
— Годфри — это не половина Гилнеаса! Хотя его коварство многого стоит.
Лиам осознал, что внимательно следит за их разговором, и ему плевать, что перед ним два двухметровых оборотня рычат и яростно жестикулируют, играя острыми длинными когтями. А значит, и остальные жители рано или поздно забудут об этом, примут это как данность.
— Я уверен, что многие будут возмущаться, — обратился к отцу принц. — Многие будут проклинать тебя, во имя Святого Света или же Тьмы. Но будет гораздо хуже, если Столица так и останется во власти нежити. С земель Гилнеаса нужно изгнать Отрекшихся, и если воргены помогут нам в этом, я буду первым, кто скажет им — добро пожаловать. Отец, я считаю, тебе нужно обо всем рассказать подданным королевства.
Седогрив улыбнулся. Пожалуй, Лиам будет еще долго привыкать к тому, что волчий оскал вообще можно назвать улыбкой. Кроули возвел янтарные круглые глаза к переплетению корней над их головами.
— Определенно, вы живете в каком-то своем, идеальном мире, — качая головой, произнес он. — Может быть, ты и подкрепление ждать не будешь?
— О каком подкреплении идет речь? — заинтересовался Лиам.
Седогрив тяжело вздохнул.
— Лорд Кроули уверен, что король Штормграда вышлет нам подкрепление. Не взирая на то, что десятки отправленных мною писем остались без ответа. И кто из нас после этого идеалист?
— Ты писал в Штормград? — удивился принц. — Значит, с изоляцией покончено?
— И не думай об объединении с Альянсом, Лиам, — предостерег его король. — По крайней мере, пока мы не получим хоть какого-нибудь ответа от короля Вариана. Я могу понять его нежелание и обиду, но, видит Свет, я был как никогда честен в этих письмах. Изоляция была ошибкой, и я согласился даже с этим.
— Еще бы он не согласился, — пробормотал Кроули. — Я в него в упор всю обойму разрядил.
— Что-что? — переспросил принц. — Я не ослышался?
— Нет, — просиял Седогрив. — Сила зверя невероятно ускоряет нашу регенерацию. В бою мы почти неуязвимы!
— Почти?
— Ну, если ему голову оторвать, он воевать все же не сможет, — как всегда прямо ответил лорд Кроули. — А вот без одной руки вполне. Все хорошо в облике зверя, только этот проклятый хвост выдает все мои эмоции. Даже отрубить не могу — отрастет ведь.