— Лорна сбежала в тот же день, когда ты только покинул город, Лиам. Она такая же упертая, как и ее отец. Мы сделали все возможное, но… ее так и не нашли.
Конь принца шарахнулся в сторону.
— Потрудитесь объяснить, лорд Годфри, что означает — «ее так и не нашли»?
И снова «лорд». Годфри опустил глаза и тихо произнес те два слова, от которых у него самого сердце ушло в пятки. То, что творилось с Лиамом, сложно было описать словами. Отчасти из-за этого, Годфри и опустил глаза — он не мог видеть страдания принца.
— Ее тело, — сказал лорд Винсент.
— Отец желает видеть вас у себя, — отчеканил Лиам не своим голосом.
Гнедой принца понесся обратно по склону, не разбирая дороги. Чудо, что извилистая тропа не стоила принцу его жизни.
Проклиная на чем Свет стоит леди Кроули, Годфри вернулся в дом, сменил военный костюм на хорошего кроя камзол, достойный дворянина из древнего рода Гилнеаса.
— Краше только в гроб кладут, — оценил он собственное отражение.
Хотя нынче трупы людей сжигали, а не хоронили. Видеть собственных близких нежитью — то еще удовольствие, а Темная Госпожа не упускала случая воскресить пару-тройку граждан Гилнеаса. Годфри вспомнил, с каким ужасом он воспринял весть о том, что валь'киры Сильваны подняли к жизни после смерти лорда Эшбери — когда-то верного соратника Годфри. Он не представлял, что испытал в этот момент сам Эшбери, когда раскрыл глаза и понял, что дышать ему теперь не нужно. И почему нежити достался такой, как Эшбери, а не Кроули?…
С упавшим сердцем Годфри въехал обратно в город. Безусловно, Кроули уже знал об исчезновении дочери. Убьет ли он Годфри с самого порога? Покончит с его жизнью одним метким выстрелом? Или задушит, чтобы видеть, как глаза Годфри медленно вылезают из своих орбит?
В двухэтажном особняке светились все окна. Суета у входа красноречиво говорила о том, что у его обитателей не все спокойно. Оставив охрану внизу, Годфри поднялся на второй этаж. Слуги короля пролетали мимо — некоторые с пустыми подносами, другие с теплыми одеялами. Что, проклятье, там происходит?
За распахнутыми дверьми слышались причитания. Кроули уже заказал заупокойную службу по погибшей дочери? О чем он, интересно, молится — чтобы Лорну настигла первой нежить или воргены?
Воргены.
Нет, отмахнулся от этой навязчивой идеи Годфри, не может этого быть. И тем не менее, судьба Лорны в одночасье перестала волновать его. Лорд Годфри даже остановился, увлеченный собственными мыслями.
Когда он все же вошел в ярко освещенную залу, ничто не могло заглушить его сомнений.
Парук и Уизли пробирались сквозь заросли вереска.
— Все еще злишься, свинка? — оглянулся на обиженного гнома орк. — Вот уж не думал, что вы, гномы, такие кровожадные.
— Мы расчетливые, жаба ты непонятливая. Расчетливые! — взвился Уизли. — Знакома тебе ситуация, когда от принятого тобой решения, зависит вся дальнейшая жизнь?
Парук резко остановился, и Уизли врезался в его спину.
— Можно подумать, это было именно таким решением. Позволь напомнить, что сейчас твоя жизнь напрямую зависит от меня, а не от каких бы то ни было твоих решений.
— С чего это? — возмутился Уизли.
— Повторю тебе то же самое, что я сказал этой человеческой девушке, — ты волен делать все, что захочешь. Но я сильнее и рядом со мной ты будешь в безопасности. Хотя бы немного дольше, чем в одиночестве.
— Ты неправильный орк, — сказал Уизли.
— Только потому, что я не согласился брать дочь Кроули в плен и требовать за ее жизнь выкуп? Ты не только кровожадный, ты еще и глупый гном, Уизли.
— Нам нет выхода из Гилнеаса, — тянул свое гном.
— Нам? — усмехнулся Парук. — Гилнеас окружен нежитью, а они союзники Орды. Меня-то они не тронут. А вот твоей участи не позавидуешь.
— Не бывает гномов нежити, — оказал слабое сопротивление Уизли.
— Да? Ну, тогда, тебе и переживать не о чем. Иди, друг-товарищ, на все четыре стороны. И пусть первым, кого ты встретишь, окажется живой человек.
Парук вновь направился в ту сторону, в которой, как объяснила им Лорна Кроули, стояли лагерем Отрекшиеся. Орку жаль было бросать гнома одного, в этой Гилнеасской глуши, но не таскаться же повсюду с этим низкорослым отродьем Альянса? Отрекшиеся — это не Серебряный Рассвет, не примут вместе с гномом с распростертыми объятиями.
— Хорошо! — Послышался крик Уизли.
Гном едва поспевал за ним.
— Согласен, это была дурацкая идея! — Наконец признался бывший агент Шпринцевиллер. — Но это война! А на войне все средства хороши. К тому же я думал не только о себе. Я думал о нас двоих.
— Как-то же ты добрался до Гилнеаса? Такой же дорогой и вернешься, - ответил ему Парук, не оборачиваясь.
— Не могу.
— Почему?
— Это был путь в один конец. Я рассчитывал, что люди Гилнеаса окажут мне более радушный прием…
— То есть для тебя идея с выкупом была не такой уж и плохой? — подвел итог Парук.
— Да, — кисло согласился гном. — Но нам вряд ли опять повезет. Уж принца Лиама мы в плен точно не возьмем.
— Святые предки! Серьезно, Уизли? МЫ?
— Ты можешь ненавидеть меня, — отрезал гном. — Можешь съесть, если тебе хочется. Но пока ты и я находимся вместе — это МЫ. И делаем мы все вместе.
— Делаю я все за тебя, потому что сильнее и умнее. Да, да. Тебе стоит признать, что даже орк может быть умнее тебя. Знаю, как это бьет по твоему гномскому самолюбию.
— Гномьему.
— Что?
— Нет такого слово «гномское». Есть гномье.
— Проклятье, да какая разница!
— Разница в том, что я все равно умнее, — успел сказать Уизли прежде, чем Парук с рычанием кинулся следом за припустившим гномом.
Лес расступился неожиданно. С холма, на который они вышли, прекрасно обозревался лагерь Отрекшихся. Зеленоватый дымок курился в хмурое небо, сгорбленные мертвецы, к удивлению Уизли, достаточно шустро передвигались по лагерю.
— Теперь я понимаю, почему они вернулись к жизни, но дышать так и не научились. Ну, и вонь, — пробормотал гном, морщась.
Орк по-пластунски подполз ближе к гному.
— Есть у тебя план, гномье ты отродье? Теперь я использовал правильное слово, Уизли?
Как истинный шпион, гном с интересом следил за происходящем в лагере. Отрекшиеся отчего-то забегали еще быстрее, чем прежде, а затем в одно мгновение замерли по струнке смирно. При этом все как один скрестили руки на груди.
— Святая шестеренка! Это же Сильвана! — прошептал Уизли. — Ей-то что здесь понадобилось?
Темная Госпожа быстро шла сквозь ряды костлявых подданных. Следом за ней едва поспевали трое мертвецов, двое, из которых, легко могли быть ее личной охраной. Королева Мертвых, ничего не опасалась, легко пренебрегла защитой. Это очень удивило Уизли. Сильвана скрылась в темно-бордовом шатре, возведенном в центре лагеря.
— Бедные волчата, — пробормотал Парук. — Темная Леди им спуску не даст.
— Нужно предупредить людей, — спохватился Уизли.
— Лежи, где лежишь, свинка. Ты веришь, что во второй раз их прием будет теплее первого? Сколько времени мы провели в темницах?
— Вот теперь МЫ, да, жаба?
— Я не вернусь в Гилнеас, — отрезал Парук. — И тебе не советую. Но ты можешь поступать, как хочешь.
— Конечно, проще спустится с холма, чем вернуться и помочь невинным.
— Они, — ткнул пальцем орк в нежить, — когда-то тоже были невинными.
— Вот именно. И могли бы сохранить свои жизни, если бы их кто-нибудь предупредил о нападении. Что сказала Лорна? «Небольшой лагерь нежити находится к югу отсюда». Здесь четыре десятка палаток и с десяток крупных шатров. По-твоему, это похоже на небольшой лагерь? Либо мы сбились с пути и нарвались на совершенно другой лагерь, либо гилнеасцы не знают точного количества нежити. И мой долг предупредить их.
— Долг? — переспросил орк. — Твой долг вернутся к королю Ринну и рассказать ему о живых людях, неспособных дать отпор превосходящей их количеством нежити. Своими предупреждениями ты не спасешь Гилнеас от неминуемой гибели.
— К тому времени, когда я попаду в Штормград, здесь, возможно, и спасать будет уже некого. Зато список твоих союзников, ордынец ты трусливый, значительно пополнится. Решайся. Либо спускайся в лагерь, либо иди со мной.
— У меня-то хоть есть выбор, — пробормотал орк.
Раньше Парук не знал, что от звучания мелодичного женского голоса можно буквально окаменеть от ужаса.
— Оставайтесь на своих местах, — приказал этот женский голос.
Темные Следопыты обступили орка и гнома. Тетива их луков была взведена до предела.
— Приветствую вас, дамы, — сказал Парук на наречии Отрекшихся.
Уизли покосился на орка. Может, он еще и дворфийский знает?
Мертвые эльфийки ответили на приветствие молчанием.
— Я посол Вождя, — продолжил Парук, пользуясь тем, что его все еще слушают, а не пристрелили на месте. — Еще недавно я находился в Подгороде по заданию Вождя. Я остановился в таверне в Брилле. Чудное местечко, не так ли? У Темной Леди был советник — Рэндал Сварт, я общался через него с Королевой. Можете спросить ее саму.
— А это кто? — одна из Следопытов указала острием стрелы на гнома. Тот с тоской вспомнил о магическом костюме разведчика, зачарованного даже для того, чтобы становиться невидимым.
— Это? — переспросил Парук. — Гном, мой пленник. Представляете, встретил этого негодника на подходах к лагерю. Шпионит, наверное.
Старшая из Следопытов скептически оглядела рваную одежду и босые ноги Уизли. Меньше всего он сейчас был похож на шпиона.
— Орк. Ты говоришь, что ты посол Вождя? — медленно проговорила старшая эльфийка.
— Так точно.
— Какого Вождя? — с добрейшей улыбкой на устах уточнила она.
От резкого жеста Уизли взведенные стрелы в руках Следопытов дрогнули. А гном всего лишь закрыл лицо руками и громко прошептал: «Вот теперь мы точно пропали!».
Когда лорд Годфри вошел в залу, с десяток лиц обернулось ему на встречу. Но только одно приковало его взгляд настолько, что он ощутил в коленях слабость. Его решимость как ветром сдуло.