– Это гостья нашего хранителя, – сухо ответил Джиу.
Он минимум на десять лет младше подошедших мужчин, но в его осанке я увидела то же достоинство, что было присуще и ученикам храма Запада. Даже самые младшие были избраны самим драконом, а храм являлся их священной землёй.
– Пусть откроет лицо.
– Госпожа не станет показываться при свидетелях, такова воля хранителя, и его приказ я не собираюсь нарушать. Госпожа под моей опекой, – отрезал Джиу, чем вызвал изумление на лицах мужчин.
– Мы должны удостовериться, что на территории нет опасных личностей, – менее уверенно оправдался второй солдат.
– Этот храм – мой дом, я знаю лучше вас, кто в действительности может ходить по этой земле, а кто – нет.
Своей твердостью в голосе и бесстрашием молодой человек напомнил Джуна, который перенял подобное поведение от Раяна. Встречая старших генералов и советников наместницы Ян, Джун осознавал свою молодость, но не прогибался под мнениями тех, кто не состоял в храме. Иерархия храма превыше всего. Даже превыше наместников.
Нехотя солдаты поклонились и отступили. Мы поклонились им в ответ, проявив должную вежливость, и незамедлительно продолжили свой путь.
– Кто эти люди? – тихо спросила я, оказавшись на безопасном расстоянии.
– Я не знаю, сестра. Раньше их не было. Но брат Канмин уже должен быть здесь, и раз эти люди ходят по нашей земле, то в храме кто-то важный, а это, вероятно, охрана.
Лицо ученика вновь приобрело дружелюбное выражение, голос смягчился, а внезапная резкость исчезла, будто её никогда и не было. Я улыбнулась в ответ и благодарно кивнула.
Мы дошли до павильона с купальнями. Джиу проверил, что они свободны. Вода в медной ванне была едва тёплой, но я убедила его, что этого достаточно. Джиу объяснил, где взять мыло и полотенце, и пообещал в соседнем помещении оставить чистую одежду.
– Это правда, что хранитель Запада где-то здесь? – торопливо спросила я, пока Джиу не ушёл.
– Да. Ему выделили отдельный павильон, как для важного гостя. Он на другой стороне комплекса, и после я могу отвести тебя к нему.
Осознание, что Раян совсем близко, заставило меня оцепенеть. Я не нашлась с ответом, так как разрывалась между желанием увидеть его и страхом воспоминаний, которые он обязательно мне принесёт. Раян наверняка захочет узнать всё, что произошло, и я не представляла, как ещё и своему хранителю смогу рассказать об укусах Пятого Дракона, сохранившихся на моём теле. Я с трудом заставила себя поделиться с Ришей. Моё молчание Джиу принял за согласие и ушёл, предупредив, что вернётся через час.
Несмотря на целый час свободного времени, помылась я быстро, страшась оставаться обнажённой в незнакомом месте. Взяла первое попавшееся мыло с мятой и ароматом цитрусовых. Я усиленно тёрла кожу и несколько раз промыла волосы, избавляясь от воспоминаний о пещере, крови эвирцев на своих руках и утомительном путешествии. В помещении я нашла овальное зеркало и впервые за долгие месяцы с отвращением увидела, что Эйден со мной сделал.
Я сильно похудела, ключицы заметно выпирали, а впалые щёки сделали меня старше. Белки глаз оставались красными, словно я рыдала сутками, но Калид заверил, что это скоро пройдёт. Сам взгляд у меня стал странный и отстранённый, зрачок большую часть времени сохранял одинаково маленький размер, будто остались какие-то непоправимые последствия от яда Пятого Дракона. Шрам на шее был уродливее, чем я запомнила, а при виде обилия бледных синяков и отметин зубов на плечах и руках меня замутило от отвращения.
Они теперь со мной навсегда.
Даже если я попытаюсь убедить себя, что пережила прошлое, то отражение всегда услужливо напомнит. Я никогда не смогу забыть Пятого Дракона. Он об этом позаботился.
Прекратив себя жалеть, я со странной жестокостью обтёрла кожу жёстким полотенцем, словно могла снять верхний слой и избавить память от прикосновений Эйдена. В соседнем помещении нашла нефритовый наряд учеников среднего уровня. Помялась, не уверенная, что имею право надевать храмовые одежды, но другого Джиу мне не оставил.
Комплект состоял из штанов, нижней рубашки и верхней накидки, которую я затянула на талии широким поясом. К счастью, Джиу положил соломенную шляпу с чёрной вуалью, чтобы я могла скрыть лицо. Ещё влажные волосы я собрала в пучок и спрятала под шляпой. Из-за худобы вряд ли я сойду за мужчину, но убранные волосы могут помочь слиться с остальными жителями храма, раз уж мне дали нефритовые одежды. По ощущениям, я справилась меньше чем за полчаса, поэтому, скрыв лицо, вышла из павильона.
Вдохнув цветочные ароматы полной грудью, я окунулась в одиночество и пьянящее чувство свободы от всеобщего покровительства. Первое мгновение в моей жизни, где я не притворялась двойником, не заперта в клетке Эйдена и не была под присмотром старших или даже Джуна. Вокруг никого не было. Я не могла разобраться в новом месте в незнакомом мне мире и не имела представления, куда дальше идти: это касалось направления и самого будущего.
Помня порядки в храме, я направилась к Священной Глицинии, чтобы должным образом поприветствовать дракона. Пусть мне и известно, что он натворил, пусть я видела его безразличие к человеческим жизням, но это его земля, а здешние ученики охраняют меня и моих друзей. Минимум, что я могу, – это проявить должное уважение.
Найти путь к Священному Дереву оказалось не сложно. Оно настолько огромное, что виднелось издалека. Помня о том, что эвирцы напали и на Юг, я внимательно подмечала оставшиеся разрушения, которых, к счастью, было мало. Некоторые павильоны стояли заброшенные и обгоревшие, часть из них уже ремонтировали, пока остальные дожидались своей очереди. Один из каменных мостов через ручей был разбит, и вместо него временно уложили доски. Я искала сожжённые сады или деревья, но таких не было. Раз Калиду удалось восстановить Священную Глицинию, то он наверняка вернул жизнь и всем остальным растениям на территории храма.
Несмотря на внешние по сравнению с храмом Запада незначительные разрушения, воспитанников я видела мало. Обширная территория казалась полупустой. В душе я надеялась, что они просто на уроках или заняты повседневной рутиной, но я совсем позабыла спросить Калида, сколько именно учеников Юга погибло при нападении эвирцев. Стараясь не попадаться на глаза солдатам, которые время от времени встречались на пути, я поспешила к Священной Глицинии.
Дерево стояло на пустой поляне, поросшей короткой зелёной травой. Лишь одна выложенная камнями дорожка вела к нему. Недалеко от изогнутого ствола стояла каменная лавка для желающих подольше помолиться дракону. Местами на ней встречались сколы: следы разрушения, которые Калид не смог скрыть.
Фиолетовые цветы, гроздьями спускающиеся вниз, к земле, только начали распускаться. Вероятно, им требуется ещё неделя, чтобы зацвести в полную силу, но красота Священного Дерева уже была неоспорима. Если храм Запада был строг и прост в своей мудрости, доказывая, что для понимания смысла жизни и счастья не нужна роскошь, то на Юге даже изгибы ствола и свисающие ветки Священной Глицинии создавали ощущение плавности и утончённости.
Я не была уверена, приветствуют ли Дракона Юга в точности как у нас, но спросить было некого, поэтому аккуратно, не запачкав одежду, встала на колени и выполнила привычный поклон.
Я провела в одиночестве спокойные десять минут за молитвой, наслаждаясь звуками леса, щебетом птиц и шуршанием листвы от порывов ветра. Затем решила вернуться, чтобы не волновать оставшегося за меня в ответе Джиу.
Миновав несколько строений, я замерла у пруда с изогнутой сосной. В храме Юга всё настолько зелёное, что развевающиеся красные одежды моментально привлекли внимание. Лишь один человек мог носить подобный наряд.
Нынешнее облачение Раяна было в разы богаче тех, что я видела на нём раньше. Тогда он носил статус преемника хранителя, теперь же стал главой нашего храма официально. Ветер дёргал его верхнюю накидку из тончайшего шёлка. Чёрные волосы были собраны в высокий хвост. Он не изменился. Разве что шаг стал стремительнее, с долей раздражения, плотно сжатые губы выдавали плохое настроение.
Я не успела различить весь спектр окативших меня эмоций. Желание позвать его по имени, засмеяться и обнять, жалуясь на всё, что мне пришлось пережить, сменилось стремлением сбежать, спрятаться, не будучи готовой отвечать на его вопросы.
Раян либо не узнал меня из-за нефритовых одежд и вуали, либо вовсе проигнорировал, погружённый в свои мысли. Взгляд бледно-голубых глаз бегло скользнул по мне, переместившись в сторону главного здания. Раян приближался, ему нужно было обойти клумбу с цветами, если он желал свернуть направо. Сердце глухо забилось в груди. Между нами оставалось не больше десяти шагов.
– Раян!
Я вздрогнула, а хранитель обернулся на женский голос. На его лице отразилось раздражение, но он подчинился и замер. На спешащей за ним девушке было роскошное платье в лиловых и белых цветах. Распущенные чёрные волосы украшали золотые нити и гребень с самоцветами. Она выглядела чуть старше меня, но я бы устыдилась встать рядом. У неё было прекрасное лицо и гордая осанка, а светлая кожа доказывала, что девушка из высшего сословия.
Откуда-то изнутри поднялась волна возмущения, когда незнакомка вновь обратилась к Раяну по имени, хотя подобное позволялось ограниченному кругу людей. Хранитель терпеливо дождался, пока девушка подойдёт к нему, а та, в свою очередь, встала перед ним, преградив Раяну путь, словно боялась, что он в любой момент передумает и уйдёт.
Они стояли слишком далеко, чтобы я могла разобрать тему разговора. Желание скрыться перевесило, но, казалось, они позабыли о наличии свидетеля, и я боялась двинуться с места и привлечь внимание Раяна. Он слушал собеседницу сдержанно, губы тронула вежливая улыбка, хотя взгляд остался холодным. Время от времени он кивал и что-то отвечал. Вероятно, ей не понравился ответ, потому что незнакомка схватила его за предплечья, но, к моему удивлению, хранитель не возразил, а, наоборот, поднял руки, взяв девушку под локти. Напряжённые мышцы завибрировали, голос в голове убеждал, что я должна немедленно уйти, но тело упрямо стояло на месте.