Мой взгляд заскользил по знакомой фигуре. Оцепенение спало, и тело дёрнулось вперёд на стремительный шаг, стоило мне посмотреть на расшитый узором пояс. К нему была привязана не одна подвеска ученика, а две. Я подавилась вдохом, лишившись способности дышать. Никто ничего не сказал, а Раян не дёрнулся, когда я преодолела расстояние между нами и схватила обе подвески. Дрожащими пальцами сперва я погладила подвеску хранителя, она крупнее и в её чёрный шнурок были вплетены золотые нити, затем коснулась второго амулета. Меньшего размера и со сколом по краю, который нарушал идеальный круг. Я сжала камень в кулаке, не обращая внимания, как острые края впились в ладонь. Пару ударов сердца я не могла заставить себя разжать побелевшие пальцы, чувствуя изображение дракона.
– Это…
– Да, – ответил Раян, поняв, как тяжело мне выдавить из себя вопрос целиком. – Это его.
Я судорожно вздохнула, борясь с многочисленными воспоминаниями, которые мне едва удавалось сдерживать.
– Я отдам его тебе, Ашарин. Джун бы…
– Нет! – Я испуганно выпустила подвеску из пальцев, только сейчас осознав, что не должна была касаться ни украшения хранителя, ни Джуна. – Я не ученица храма и не имею на это права.
– Ашарин.
– Нет, хоть храм и разрушен, но правила остаются.
Раян нехотя кивнул и вытащил из-за пазухи знакомый браслет из обработанных кусков янтаря и шнурка, сплетённого Джуном. Тот самый браслет, который он сделал и привязал к своей подвеске, чтобы я забрала после возвращения в храм.
Раян либо знал, либо догадался. Он прижал меня к себе раньше, чем громкое рыдание вырвалось наружу, а слёзы потекли по щекам. Я изо всех сил обвила его руками, находя утешение в знакомых объятиях. Уткнувшись в грудь Раяна, я сосредоточилась на его дыхании и быстром сердцебиении. Взяла себя в руки, заставив успокоиться. Как бы мне ни хотелось заплакать, я стиснула зубы и вдохнула знакомый запах древесных благовоний, которые Раян часто жёг в курильнице. Мне почудилось, что под древесными ароматами я ощутила запах кумквата, но сознанием понимала, что это не более чем игра воображения.
Никто не прервал наши затянувшиеся объятия. Я почувствовала руки на затылке и плечах, успокаивающие поглаживания по спине. Все движения хранителя были аккуратны, его трепетная забота была приятна, но в то же время непривычна и как-то даже неудобна. Внезапно мне захотелось вернуть прежние отношения, которые создали бы иллюзию, словно ничего плохого с нами и не происходило.
– Я правда не мог ему помочь, – очень тихо признался мне Раян.
– Знаю.
– Если бы я мог, я бы отдал всё.
– Знаю, – повторила я, сильнее стискивая его в объятиях. Он наш хранитель, и было невозможно представить, насколько тяжело ему признать свою беспомощность.
Мне хотелось напомнить, что мы все бессильны перед смертью, но я промолчала, уверенная, что это Раяна не убедит. Я отпустила его и отошла на шаг, на лицо Раяна вернулось привычное невозмутимое выражение, будто он вспомнил, что в комнате есть свидетели. Не спрашивая, он обмотал браслет Джуна вокруг моего запястья, а затем отбросил с плеча мои волосы. Пальцами ощупал шрам на шее.
– Тебе не стоило вырываться, Ашарин. Эта рана могла тебя убить.
– Стоило, – возразила я. – Тогда ты был бы свободен от сомнений и сжёг бы всех эвирцев ещё в тот день.
То ли мои слова, то ли холодный тон, но услышанное привело всех в замешательство. Позади раздался чей-то вздох, а Раян на мгновение зажмурился, словно внезапно испытал резкую боль. Когда тень сошла с лица, хранитель коснулся пальцами моей щеки. Прикосновение вышло продолжительным, успокаивающим и каким-то печальным.
– Давайте для начала поедим, нам ещё многое нужно обсудить, – попытался разрядить обстановку Шин.
Все ухватились за это предложение, преодолев неловкую паузу. Шин, Калид и я сели на циновки перед столом.
– Ты голоден? – спросила Риша у Раяна.
– Не особо.
– Отлично, тогда поговорим наедине.
Мы трое с недоумением наблюдали за тем, как Раян согласно кивнул, а Риша забрала со стола кувшин с вином и две пиалы.
– Это нам пригодится, а вы, – она обвела нас взмахом руки, как нерадивых учеников, – ешьте и ждите здесь. Шин, проследи, чтобы малышка Аша съела как можно больше. Калид…
Тот приподнял бровь, одарив Ришу скептическим взглядом. Мы гости в его доме, но, похоже, и ему Риша готова была дать парочку указаний.
– …ты просто ешь, – подытожила она, очевидно, не найдя подходящего дела. – Хотя не понимаю, зачем ты вообще решил с нами поужинать.
– Мне тоже необходимо кое-что обсудить с Раяном.
– Хорошо, но сперва я с ним поговорю.
Старшие мастера Запада ушли в дальнюю комнату и закрыли дверь. Мы продолжили молчать, слушая их голоса. Было не разобрать слов, но тонкие перегородки пропускали звуки, позволив определить, что временами спокойный разговор переходил в спор. Я могла бы себе соврать, что не догадалась о предмете обсуждения, но скорее всего Риша рассказывала Раяну о том, какой они меня нашли. Отчасти я была благодарна старшей, может, не придётся самой всё объяснять, но, с другой стороны, многим я вряд ли бы поделилась.
– Они всегда так себя ведут с Ашей? – спросил Калид у Шина.
Мы расположились на одной стороне стола, я между старшими, поэтому хранителю пришлось наклониться, чтобы посмотреть на Шина.
– Как «так»? Как родители-наседки? – усмехнулся тот, и Калид поддержал кивком. – Да, всегда такие. Они и раньше Ашу опекали, но теперь, вырвав её из рук смерти во второй раз, они немного нервные. Раян был назначен ответственным за Ашу и Джуна.
– А Риша?
– Риша просто по доброте душевной помогала Раяну. По правде, нянька из него была ужасная. Аша то и дело падала куда-нибудь, приходила грязная, пару раз глотала ядовитые ягоды.
Я слушала с недоверием на лице, не помня ничего подобного. Не могла же я быть настолько неуклюжей. Калид издал согласный смешок, будто Шин описал очевидную картину. За закрытыми дверьми снова раздался напряжённый спор, и мы на мгновение прислушались.
Шин принялся выполнять поручение Риши и пододвинул ко мне пиалу с рисом. Широкий низкий стол из чёрного дерева был весь заставлен едой: от риса и тарелок с жареной рыбой до овощных закусок и салатов. Я понадеялась, что Шин не принял поручение слишком уж всерьёз. Я лопну, если съем всё, что он принялся ко мне пододвигать.
Чтобы отвлечься от голосов Риши и Раяна, Калид начал рассказывать о своём храме и как он вылечил Священную Глицинию, а Шин, игнорируя все мои возражения, подложил мне ещё несколько кусков жареной рыбы.
– Сейчас Священная Глициния выглядит так же, как раньше?
– Не совсем, – поправил меня Калид. – Она была пышнее и цвет ствола светлее. Теперь же он почти чёрный.
– Тебе удалось излечить дерево, а что насчёт тела дракона?
– Не знаю. При прикосновении я не смог его ощутить, а пока не почувствую – не сумею вылечить. К тому же мне нужно напрямую прикоснуться к нему, делать это сквозь преграду я неспособен, – признался Калид. – Однако уверен, что ствол не успел прогореть и причинить вред дракону. Я не почувствовал разложения внутри, это даёт надежду, что всё хорошо. Да и дракон, – Калид положил ладонь себе на грудь, – никак не отреагировал на увиденное изувеченное дерево.
Такое чувство, что Дракону Юга вообще на всё плевать.
Своё замечание я попридержала.
Шин и Калид завели разговор, я перестала прислушиваться к напряжённым голосам Риши и Раяна, тихо посмеиваясь над препирательствами соседей о разнице в обучении и нравах в наших храмах. Шин и Калид общались свободно, вызывая у меня улыбку и улучшая настроение. Я сама присоединилась к беседе, делясь подробностями о жизни двойника. Шин заметно воодушевился, отыскав ещё один кувшин с вином, и разлил напиток по пиалам. Калид же постоянно напоминал мне о еде, если я отвлекалась и переставала жевать.
Риша и Раян вернулись к нам спустя час. Снаружи уже опустились сумерки, Калид зажёг огонь в светильниках, а Шин прикончил большую часть кувшина с вином.
Вначале я не хотела пить из-за плохих воспоминаний об алкоголе от Эйдена, но светло-зелёное сливовое вино вернуло в прежние хорошие времена, когда мы с Джуном пили со старшими. Поэтому сама не заметила, как выпила четыре пиалы.
Раян и Риша приступили к остывшему ужину. Мы не стали им мешать вопросами, те и так отложили приём пищи из-за разговора. Вино уменьшило тяжесть в груди, помогая забыть о прошлом, разбуженном видом подвески на поясе хранителя Запада.
– О чём ты хотел поговорить? – спросил Раян Калида, закончив ужин.
– Об Аэль.
От меня не укрылось, как Риша бросила на Калида предостерегающий взгляд, а Раян на мгновение перевёл внимание в мою сторону. Однако его лицо осталось привычно бесстрастным, угадать, о чём он подумал, было невозможно.
– И о нашей скорой поездке к императору, – дополнил Калид, будто специально сделав предыдущую паузу.
– Хорошо, говори, – согласился Раян, опустошив свою пиалу с вином.
– Ты был здесь во время прибытия Аэль и знаешь больше, чем любой из нас, а встречаться с сестрой я не горю желанием, – без тени стеснения признался Калид. – Когда она уедет?
– Примерно через три дня, максимум через неделю.
– Хорошо. Потому что скоро нам самим придётся поехать на Север.
– В провинцию Севера? – встряла я.
– Да, Юг свободен. Нам с Раяном был дан приказ вернуться в Зимний дворец сразу после улаживания дел здесь, но мы его нарушили, – пояснил Калид.
– Из-за меня?
– Да. После того как мы с Наён добрались до императора, мне как хранителю Юга необходимо было попасть в свой храм, чтобы оценить потери и восстановить порядок. Однако император не так уж сильно хотел отпускать собравшихся хранителей. Длительные убеждения увенчались успехом. Раян, Риша и Шин отправились со мной, однако мы были выпущены с определёнными условиями. Одно из которых – немедленное возвращение по завершении улаживания проблем, но по дороге на Юг мы придумали другой план. Решили воспользоваться возможностью и тем, что люди Севера не смогут остановить нас, как в прошлый раз.