На территории имелись сады, но и там преобладали невысокие кустарники с редкими, отдельно стоящими деревьями. Приметив, как долго я разглядывала неестественную форму крон, Калид пояснил, что их часто подстригают, чтобы ветви не разрастались и не сильно закрывали солнечный свет. Ученики, как и в других храмах, были заняты повседневными делами, но переговаривались значительно тише, будто в доме Дракона Востока главное – это покой и умиротворение, которое позволено нарушать только звукам музыкальных инструментов.
Губы сами собой растянулись в улыбке при далёких звуках каягыма[6], к нему присоединилась флейта. Мы остановились недалеко от конюшни и спешились, пока в нашу сторону целенаправленно шагал один из мастеров храма, он был достаточно молодым, но точно старше тридцати. За его развевающимися одеждами я не сразу приметила ещё одну фигуру позади.
– Аша! Ашарин! – несвойственный этому месту громкий оклик заставил всех вздрогнуть.
Торопливо обогнув мужчину, Наён ускорила шаг, а затем и вовсе перешла на неприличный для её статуса бег. Она придерживала руками причёску, чтобы гребни и шпильки не выпали, и одновременно пыталась не споткнуться о подол платья персикового оттенка. Впервые за многие годы я увидела каштановые волосы Наён при свете дня. Они были короче, чем раньше, но, вспомнив рассказ Калида, решила не напоминать Наён об этом лишними вопросами.
Её глупый вид и попытка удержать серьёзное лицо вызвали у меня несдержанный смех. Я закрыла рот рукой, издав глупое хрюканье. Риша едва не повторила мою участь, но закусила губу и отвернулась.
– Госпожа Ян, я же просил вас быть потише в нашем храме, – напомнил сопровождавший Наён мужчина, но, несмотря на плавную речь, сложилось ощущение, что он цедил сквозь зубы, устав это повторять.
– Да, да, мастер Ким. Простите. – Наён не глядя поклонилась ему в качестве извинения, но как-то пренебрежительно, словно пыталась отделаться от очередных нравоучений.
– Хранитель Раян! – воскликнула Наён, перебив мастера Кима, готового вновь открыть рот. Наместница поклонилась Раяну низко и почтительно, как хранителю своей провинции, Раян с улыбкой ответил ей более простым кивком.
– Риша, Шин, – не забыла и о других Наён и повернулась ко мне.
Я не успела решить, стоит ли мне ей поклониться, как она бросилась мне на шею и заплакала, до боли стиснув в объятиях. Она силилась рыдать потише, но в здешнем покое все прекрасно поняли, что происходит.
– Я знала! Знала, что он тебя не убил! – беспрестанно бормотала наместница, пока я обнимала её в ответ. – А я ему говорила!
Наён разомкнула объятия, чтобы взглянуть на меня.
– Кому? – уточнила я.
– Ему! – Наён укоризненно ткнула пальцем в сторону Калида. – Знаешь, что он сделал?! Нажал мне что-то на шее, и я отключилась! Представляешь? Я ему что? Мешок с рисом, чтобы меня на плече тащить?!
Я повернулась к хранителю Юга, который с кислым выражением лица закатил глаза, демонстративно отрицая обвинения.
– Сколько можно припоминать? – проворчал Калид.
– Столько, сколько нужно будет!
– Наён, он же хранитель Юга, а ты наместница. Может, не стоит ругаться с ним при всех? – с улыбкой напомнила я.
Наместница неподобающе фыркнула и поджала губы, глядя на Калида, тот ответил ей не менее «дружелюбным» взглядом.
Раян положил ладонь мне на плечо, привлекая наше внимание.
– У нас с хранителем Юга есть дела, поэтому, госпожа Ян, вы сможете отчитать его в любое другое свободное время. – Раян насмешливо взглянул на Калида. – А пока хочу попросить вас присмотреть за Ашарин. Уверен, она голодна и хочет помыться после дороги.
– Конечно. Я позабочусь о ней.
– Благодарю.
– Но я… – Раян сильнее сжал пальцы на моём плече, стоило мне попытаться возразить.
– Всё хорошо, Ашарин. Мы пробудем здесь от нескольких дней до недели. Сейчас мы обговорим основные дела и позже вместе отдохнём.
Мне ничего не осталось, кроме как согласно кивнуть, и мои друзья ушли в сопровождении мастера Кима. Младшие ученики забрали наших лошадей, а Наён оглядела меня с ног до головы и впервые поморщила нос:
– Ты грязная.
– Мы в дороге две недели, – оскорблённо возразила я. Про нападение и вовсе не стала упоминать.
– Оно и видно.
– Ты ужасно… прямолинейна, – ошарашенно обронила я, с трудом подобрав менее резкое слово.
Наён улыбнулась, словно это был комплимент, и стёрла новые слёзы со щёк.
– Я знаю. Просто политика… Аша, это ужасно. Никому нельзя верить, но теперь хоть с кем-то можно поговорить. – Она вздохнула, подхватила меня под руку. В глазах наместницы читалась смесь искренности, благодарности и облегчения. Я ещё не знала, в чём дело, но уже хотела ей помочь, догадываясь, что Наён была не готова влипать в проблемы, которые ей теперь приходилось решать.
– Ты носишь чёрные одежды? – Не торопясь, Наён повела меня в глубь храмового комплекса.
– Да. Раян хочет принять меня как ученика.
– Но ты не носишь подвеску.
– Я пока не… решила.
На этом признании Наён одарила меня осуждающим взглядом. В чём-то я была согласна: сама не понимала своего колебания. Почти все ученики погибли, Священный Клён пострадал в огне, а сам храм разрушен. Какой смысл держаться за строгое сохранение правил, в конце концов, я внучка прошлого хранителя и знаю все традиции Запада. Однако у меня не получалось так просто переступить через ранее незыблемое правило.
– Не решила, хочешь ли стать ученицей храма? – на всякий случай переспросила Наён, и я кивнула. После она зашептала, сперва оглядевшись и проверив, нет ли кого поблизости: – Это из-за того, что ты разочарована в драконах? Аша, что ещё произошло, пока ты была там? Он что-то сделал с тобой? Калид в письме совсем немного рассказал про твоё зрение…
Я закусила губу, подавив желание раскрыть правду о детях Пятого Дракона. Мы вместе были в плену и видели, на что способен Эйден, Наён могла бы понять моё смятение. Однако в последний момент я передумала, не желая втягивать в этот секрет и её.
– Ты права, я разочарована, но… не знаю, что именно даёт мне это чувство неуверенности. Пожалуй, мне просто требуется время, – ответила я, и наместница кивнула, прекращая расспросы.
– Сперва еда или ванная? Пожалуйста, выбери второе. – Наён смешно поморщилась и несдержанно улыбнулась, снова удивив меня своей бесстрашной откровенностью, почти граничащей с грубостью.
– Где вся твоя сдержанность?
– Растеряла с этими мужчинами! – тут же обвинила Наён. – Теперь я в разы лучше понимаю маму. Они то и дело норовят отмахнуться от моих предложений или подсунуть мне жениха! Словно я сама ничего не умею! Иногда они даже не слушают, обсуждая планы, будто я не более чем красивая ширма в комнате!
Её возмущение нарастало, но, приметив заинтересованные взгляды встреченных учеников, Наён предусмотрительно понизила тон. Она привела меня в купальни и там начала подробнее изливать жалобы, присев на скамью. Стало ясно, что просить её выйти бессмысленно, и я принялась раздеваться, изредка кивая и подбадривая продолжать. Поток слов был нескончаем, словно все прошедшие недели Наён жила под обетом молчания и теперь пыталась нагнать упущенное буквально за пару часов.
– Расскажи мне, что произошло после встречи с императором, – попросила я, и Наён не нужно было упрашивать, она буквально взорвалась гневной тирадой:
– Калид и Раян отправились на Юг, а я приехала сюда в сопровождении хранителя Востока. К сожалению, ему пришлось вернуться на Север, а я осталась собирать выжившую знать из Шилина. Большинство бежало через Центральную провинцию, прямо сюда. Раян и Калид помогли, отправив гонцов с вестями, что род Ян не оборвался на Торе, но я поняла, что мои люди сами должны меня увидеть. К тому же мне требовались их верность и материальная поддержка. От императора чего-либо добиться оказалось сложно, поэтому я решила собрать армию из собственных людей.
Я разделась и забралась в медную ванну. Пока я намыливала волосы, Наён ненадолго ушла, чтобы отдать мои грязные одежды для стирки, и вернулась с чистым платьем бледно-кораллового цвета. Дорогая вышивка намекала, что это её собственный наряд и совсем мне не по статусу.
– Что? Чёрного у меня нет, поэтому тебе придётся подождать, пока твои одежды не почистят, – пробормотала она, заметив моё сомнение.
Я благодарно улыбнулась, не находя причин для отказа. В конце концов, моя храмовая одежда и правда была пыльная и грязная.
– После вашего бегства Эйден любил наряжать меня в подобные платья, – припомнила я, как можно более равнодушно пожав плечами.
– Прости, хочешь, я попрошу для тебя храмовые одежды Востока? – Наён торопливо сгребла изысканный шёлк, будто хотела скрыть его от моих глаз.
– Нет! Всё хорошо. Лучше платье, чем наряд не моего храма, – заверила я, помня, насколько были недовольны дедушка и Раян, когда я носила одежды зелёных цветов.
Я видела, что Наён с тревогой рассматривала укусы у меня на плечах и руках, наверняка подсчитывая количество отметин. Она старалась не пялиться, но её испуганно-растерянный взгляд то и дело застывал на моих ключицах.
– Многих тебе удалось собрать вокруг себя? – напомнила я о первоначальной теме, Наён вновь оживилась:
– Больше, чем ожидала, но пришлось постараться. Все были готовы к тому, что следующей наместницей станет Тора, а меня мало кто брал в расчёт. Ты хорошо играла роль двойника, обо мне ходили хорошие слухи, но дело в возрасте. Они посчитали меня слишком молодой. Вначале я пыталась быть как сестра. Сдержанной, вежливой, говорить с уважением. – Я с интересом наблюдала, с каким раздражением она выплюнула эти слова. Живость и откровенность Наён – это именно то, чего мне не хватало. Она не скрывала эмоций, без прикрас делясь всем произошедшим. – Но чем больше я перед ними прогибалась, тем упрямее эти напыщенные индюки становились. Даже женщины! Представляешь, Аша! Несколько глав уцелевших домов – женщины и то меня не поддержали, относясь с предубеждениями. Все они практически в открытую предложили мне отойти в сторону и назначить одну из благородных семей моими опекунами. Опекунами, Аша!