– Нет, Ашарин, наутро ты пожалеешь, – прошептал Раян, вновь стараясь отодвинуться.
– Я буду жалеть, если ты ничего не сделаешь, – искренне заверила я, развязывая его рубашку.
– Ты скорее уснёшь, если я уйду.
Мои ладони заскользили по его подтянутому животу, я заворожённо следила, как мышцы напрягаются под моими пальцами. Несмотря на сказанное, Раян не шевельнулся, словно тело отказывалось ему подчиняться.
– Это будет худшим твоим решением. – Я испуганно мотнула головой и прижалась к нему всем телом, ощутив его собственное желание.
Я потянулась руками к его бёдрам, и Раян сдался. Он накрыл мои губы своими, и новый поцелуй был требовательным и глубоким. Раян перекатился, подмяв меня под себя.
На каждое прикосновение и ласку я отвечала с небывалой жадностью, мои руки оказались в волосах хранителя, некоторые пряди я сжала в кулаке, безмолвно умоляя его не отстраняться. Колено Раяна втиснулось между моих ног. Со стоном удовольствия я выгнулась навстречу, Раян резко отстранился, встав на колени. Его взгляд был непривычно тёмным, на лице смесь болезненной серьёзности с неприкрытым желанием. Он сдёрнул с себя рубашку и отбросил в сторону. Я села, потянувшись за новым поцелуем, но хранитель толкнул меня обратно на подушки. Мне оставалось только тяжело дышать, наблюдая, как Раян развязывает моё платье. Он распахнул ткань, и я замерла. Взгляд хранителя ощутимо прошёлся по обнажённой груди и животу. Он невесомо провёл пальцами по свежему шраму от кинжала, и я захныкала от ощущения горячих ладоней на бёдрах.
Я вцепилась хранителю в волосы, когда он губами приник к моей груди, требовательные ласки горячего языка вызывали бурю незнакомых ощущений. Я отзывалась громким стоном и мольбой, стоило руке Раяна заскользить вниз по моему животу, и задохнулась, почувствовав его пальцы. Двинула бёдрами, умоляя о большем, но хранитель не подчинился, наоборот, дразня, пальцы скользили внутрь и наружу, задевая какие-то места, от прикосновения к которым я непроизвольно дрожала и издавала незнакомые звуки удовольствия, сменяя стоны всхлипами, когда пальцы исчезали. Мучения растянулись на минуты, мне хотелось, чтобы он прекратил и продолжил сильнее. Тело выгнулось дугой, по ногам прошла судорога от наслаждения, и пытка прекратилась. В голове звенело, я едва слышала своё охрипшее дыхание. Раян лениво погладил бедро, а губы прижались к моему горячему лбу.
– Теперь будет чуть полегче, Ашарин, – хрипло пообещал Раян, ложась со мной рядом.
Я заморгала, глядя в потолок и пытаясь унять головокружение. Мне было хорошо, произошедшее показалось чем-то восхитительным. Когда мысли немного прояснились, я повернула лицо к Раяну. Собственная нагота перестала смущать, и я не пыталась прикрыться.
– Надолго полегче?
– Вероятно, минут на пятнадцать, – невесело усмехнулся Раян.
Жар и странный зуд в теле уже не казаись такими невыносимыми, но близость Раяна по-прежнему вызывала трепет и желание придвинуться. Он гладил меня по волосам, наблюдая, как моё дыхание приходит в норму, и не сопротивлялся, пока мои пальцы исследовали мышцы его груди. Воспользовавшись расслабленностью Раяна, я потянулась за поцелуем, хранитель ответил, но не успел остановить мои руки, которые оказались в его штанах. На прикосновение Раян отреагировал громким стоном, и я задрожала, желая доставить ему больше приятных ощущений. На его лице отразилась растерянность, дыхание стало горячим и прерывистым, тело перестало ему подчиняться, он сам толкнулся мне в руки, требуя внимания. Запоздало придя в себя, Раян схватил меня за запястья.
– Прекрати, Ашарин, – строго потребовал он хриплым голосом, замерев как изваяние. – Я отказываюсь делить с тобой кровать не потому, что не хочу, а потому, что завтра ты вряд ли всё это вспомнишь. А я не хочу, чтобы ты забывала.
На последнем предложении он потянул меня к себе и впился в губы требовательным поцелуем, доказывая, что близок к желанной мне грани. Я не знала, как правильно делать, но начала ласкать его активнее. Раян вымученно простонал, я была уверена, что он сдастся. Однако хранитель дал поверить, что поддался, стоило прекратить следить, как он выдернул мои руки из своих штанов.
– Я по-хорошему попросил тебя лечь спать, малышка Аша, но ты не захотела, – со сладким мёдом в голосе прошептал Раян на ухо, его ладонь вновь заскользила по моему телу вниз. – Придётся тебя заставить.
Стоны начали походить на хрип, моё тело вибрировало от постоянно накатывающего удовольствия в его руках. А знакомое прозвище зазвучало совсем по-новому.
Раян зубами оттянул мочку уха, и я захныкала, предложив ему себя. Я бы никогда не подумала, что могу быть такой, но настойка и сам Раян сводили с ума, я хотела его всего. Однако он довёл меня до судорог и изнеможения во второй раз пальцами и только затем отпустил.
Я осталась лежать, не в силах пошевелиться. Раян бережно запахнул платье, скрывая наготу, и затянул завязки, возводя лишнюю преграду для продолжения. Язык не слушался, я неуклюже завернулась в одеяло, чувствуя, как по телу продолжала гулять дрожь от недавнего удовольствия. Хранитель ушёл, предупредив, что скоро вернётся, но я догадалась, что он сбежал. Хотела дождаться его возвращения, но, закрыв глаза, всё-таки провалилась в сон.
Глава 22
На следующее утро я проснулась с ясной головой. Моё платье было запахнуто и завязано, а я сама укрыта одеялом. Неторопливо моргая, я разглядывала потолок и раздумывала, насколько же бредовый сон мне приснился. Но стоило сесть, как я засомневалась, что произошедшее было лишь сном. Лицо стало горячим, но в этот раз желание было ни при чём, меня окатил жгучий стыд при виде сбитой постели и смятых подушек. Сев на край, я сжала голову руками, отчётливо и с ужасом вспомнив всё, о чём просила Раяна. Он говорил, что я почти всё забуду, но, к своему несчастью, я помнила достаточно, чтобы хотеть провалиться сквозь землю.
Я сжала пальцами браслет Джуна на запястье, ощутив глубочайшую тоску и ненависть к себе. Почувствовала себя предательницей, потому что мне понравилось быть с Раяном. До недавнего времени я не думала, что между нами вообще что-либо возможно. Прижав запястье с браслетом ко лбу, я заставила себя дышать медленнее. Никакие отношения с Раяном не изменят моей любви к Джуну, но его больше нет. Если бы я умерла, то не хотела бы, чтобы Джун корил себя. Риша говорила, что Джун думал бы так же.
Слезы высохли и сердцебиение успокоилось, когда я прислушалась к голосу разума. Из-за того, что Эйден со мной сотворил, я бы не смогла быть с Джуном. Первый же поцелуй убил бы его. И всё равно, несмотря на доводы разума, сердце болело. Я скучала по своему другу и надеялась, что он простит мне желание попробовать жить дальше.
На комоде я нашла чашу воды и чёрные одежды, сложенные в аккуратную стопку. Я выпила воду и как можно тише переоделась, силясь придумать оправдание своему поведению. Всё тело странно болело.
Я прополоскала рот раствором с травами, причесала волосы и несмело приоткрыла дверь спальни. Судя по льющемуся из окон свету, уже давно наступило утро. Надеясь исчезнуть из павильона раньше, чем хранитель меня заметит, я беззвучно просочилась вдоль стены и оказалась в главном зале. Однако Раяна здесь не было. Вслед за облегчением я ощутила краткий укол разочарования из-за его отсутствия.
На столе кто-то оставил скромный завтрак из остывающего зелёного чая и рисового печенья. Я принялась за еду, беспрерывно оглядывая пространство, будто Раян мог в любой момент выпрыгнуть откуда-то.
– Малышка Аша, ты проснулась! – Риша заметила меня, как только я распахнула входную дверь и вышла на веранду.
Она и Наён шли навстречу, пока я надевала обувь.
– Ты как? – с ходу спросила наместница.
– Сейчас, кажется, в порядке, – как можно безмятежнее ответила я, пытаясь контролировать выражение лица и стереть вчерашнее из памяти. – А ты как?
– Со мной всё хорошо. Хоть и вызвало желание, но Риша заперла меня в комнате. Калид достал успокоительных трав и сделал мне чай. Помогло уснуть.
– Мы думали и тебе их принести, но решили не рисковать, вспомнив, что Пятый Дракон и так опаивал тебя слишком долго, – добавила Риша. – Но Калид передал Раяну другие травы. Они сняли жар?
По телу пробежали мурашки, я со стыдом мысленно одёрнула себя, ощутив радость, что они не принесли мне снотворного.
– Да… скорее всего. Я быстро уснула, – путано пробубнила я себе под нос.
Риша сузила глаза, окинув меня беглым взглядом.
– Аша, сделал ли Раян что-нибудь, из-за чего мне стоит его… ругать?
– Нет, всё хорошо, – незамедлительно возразила я. – Раяну было сложно, но он мне очень… помог, – последнее слово явно прозвучало неподходяще для описания произошедшего, но другого я не смогла подобрать.
– Не сомневаюсь, – со сладкой улыбкой протянула старшая. – Насчёт первого и насчёт второго.
– А где Раян? – сменила я тему, заметив замешательство на лице Наён. Она определённо собиралась расспросить подробнее.
– Они с Калидом уехали к наместнику разбираться, – с долей злого веселья ответила Наён. – Одно дело – подлить настойку мне, но её выпила ты. Подопечная хранителя Запада.
– Он его убьёт? – неуверенно уточнила я, настойки под строжайшим запретом для учеников храма. Абсолютно любые, даже простые галлюциногены, способные помочь в медитации. На Западе их ненавидели больше всего, считая подобные приёмы обманом сознания и лёгким, но неверным путём.
– Убить – вряд ли, но кто знает, – с преувеличенным равнодушием пожала плечами Наён. Судя по всему, она была бы не прочь увидеть Раяна разносящим поместье семьи Линь.
Риша заставила нас с Наён всё утро гулять на свежем воздухе, чтобы поскорее привести самочувствие к норме. Поэтому мы одними из первых заметили, когда хранители вернулись.
При виде Раяна я моментально вспыхнула от смущения, всё ещё не готовая говорить о прошлой ночи. Хранители Юга и Запада приближались, и все рациональные мысли растворились в голове, оставив звенящую пустоту. Наён и Риша склонились в полупоклонах при виде хранителей, а моё запоздалое приветствие вышло неуклюжим и торопливым, из-за чего я пристыженно склонилась ниже подруг.