– Всё улажено с наместником Линь, госпожа Ян. С ним и его младшим сыном, – с ходу сообщил Раян. Я немного расслабилась, заметив, что он едва скользнул по мне взглядом, а его лицо осталось безмятежным. – Больше у наместника нет никакого желания ставить условия для заключения соглашения. Теперь он поддержит провинцию Запада и семью Ян и без заключения брака.
– Да, из Раяна вышел хороший переговорщик, – добавил Калид. – Я бы даже сказал, ужасно скучный, с ходу описал ситуацию и выдвинул требования. Я почти удивился, что он не врезал младшему самовлюблённому засранцу. Хотя спесь он с него всё-таки сбил, добавив, что пока размышляет о том, стоит ли спалить поместье и его самого молниями.
– Пытаешься выставить меня жестоким в то время, как сам пообещал вырастить цветы в его кишках? – приподняв одну бровь, Раян повернулся к хранителю Юга.
Я, Наён и Риша перевели округлившиеся глаза на Калида, от него подобной жестокости мы не ожидали.
– Ты ведь понимаешь, что это невозможно, – ленивым тоном парировал тот.
– Я – да, а вот сын наместника – вряд ли.
Риша прыснула от смеха, чем привлекла всеобщее внимание, но тут же закрыла рот рукой, проглотив новый смешок.
– Прошу прощения, жестокий хранитель Юга, – со всевозможной чопорностью старшая поклонилась Калиду.
Хранитель Юга поддержал шутку и с заговорщической улыбкой кивнул.
– Пойдём со мной, Ашарин, – проходя мимо, приказал Раян, и я без лишних возражений поплелась за старшим обратно в павильон.
По дороге Раян о чём-то попросил одного из младших учеников Востока и зашагал дальше. В доме он указал мне на место за столом и сам сел напротив. На долгие секунды помещение погрузилось в тишину. Хранитель не выглядел смущённым, наоборот, рассматривал меня с привычной серьёзностью, я не выдержала и упёрла взгляд в низкий стол, перебирая варианты извинений в голове. Все до одного звучали неприличными, так как Раян обязательно попросит пояснить, за что я прошу прощения. Мы молчали, даже когда двое учеников Востока принесли еду. Суп с рисом и овощами, паровые булочки и свежие фрукты. Вероятно, они ощутили напряжённую атмосферу, потому что покинули помещение торопливыми шагами.
– Поешь, а после удирай, Ашарин, – спокойно приказал Раян, прекратив пытку тишиной, а у меня по спине прошла дрожь от воспоминаний о его хриплом голосе.
Раян взял короткий нож и принялся нарезать оранжевые абрикосы на ломтики. Он потянулся за баночкой со специями для супа. Я никак не могла оторвать глаз от его пальцев, пока хранитель как ни в чём не бывало добавлял соль и перец в мой суп.
– Ты теперь всегда будешь смотреть на мои пальцы, Ашарин?
Я дёрнулась, будучи поймана с поличным. Коленом задела стол, и все приборы задребезжали. Раян одарил меня понимающей улыбкой, мне пришлось приложить усилие, чтобы взгляд не застрял на его губах.
– Ты хорошо спал? – спросила я и моментально побледнела, осознав, насколько это идиотский вопрос.
Потрясающе.
Просто потрясающе, Ашарин.
Улыбка Раяна приобрела снисходительный оттенок. Я это заслужила своим неуместным вопросом. Уткнувшись в тарелку, я принялась за еду. Уж лучше пусть рот будет занят. Раян неторопливо добавил специй и в свой суп.
– Я ужасно спал, – запоздало признался хранитель мрачным тоном, хотя на губах продолжала держаться улыбка. – На полу было неудобно.
– Извини, – пробормотала я с набитым ртом и тут же заткнула себя очередной ложкой риса, чтобы не спросить, почему он спал на полу.
– Как твой жар? Ты чувствуешь себя хорошо? – к счастью, перевёл тему Раян.
– Да.
– Голова в порядке?
– Да.
– Тебе понравилось?
– Да.
Я чуть не подавилась супом, бессознательно ответив правду. С нескрываемым интересом хранитель наблюдал, как я, стыдливо прикрыв рот рукой, пыталась проглотить еду.
– Как много ты помнишь?
– Много, – очень тихо призналась я.
Раян окинул меня оценивающим взглядом и в итоге кивнул.
– Тебе не о чем беспокоиться, Ашарин. Ничего серьёзного не случилось. Я просто помог. Распространяться об этом не собираюсь, и ты можешь забыть о произошедшем.
– Ты же не хотел, чтобы я забывала, – возразила я.
– Ты действительно многое помнишь, – подметил он, и из-за его ласковой улыбки я, как идиотка, замерла и уставилась на Раяна, а кусок овоща с моей не донесённой до рта ложки плюхнулся обратно в суп.
– Я не хочу забывать.
Для пущей убедительности я прекратила есть и твёрдо посмотрела на Раяна. Улыбка медленно сползла с лица хранителя. Он выдержал мой взгляд всего несколько мгновений, затем опустил глаза и принялся за свою порцию. Тишина стала неловкой, и я начала гадать, где именно ошиблась. Может, неправильно поняла его заботу и он вправду просто желал помочь, как умел? Сколько у него уже было партнёров? Вероятно, много. В голове всплыли рассказы Риши о походах в увеселительные дома. Раян там явно не расписные ширмы рассматривал.
– Послезавтра мы отправимся в провинцию Севера, – поделился хранитель, оторвав кусок паровой булочки. – До тех пор можешь спать в моём павильоне. Если хочешь.
– Если ты будешь спать на полу, то не хочу.
– Я больше не стану спать на полу. – От его многообещающего тона мои щёки вновь стали горячими, и я принялась быстрее доедать суп.
До конца дня у Раяна ещё были дела, а я сбежала из павильона, не зная, что думать о наших отношениях. Стоило бы спросить хранителя напрямую. С Раяном так проще всего, но я боялась его ответа, боялась, что для него произошедшее ничего не значило. Он не раз повторял, что видит во мне подопечную, но это совсем не то, что я хотела услышать.
Остальную часть дня я провела с Наён. Старшие ученики проводили нас к обрыву, с которого можно было полюбоваться океаном. Наён наконец рассказала мне, с кем у неё была связь. Её влюблённость оказалась временной, но я была рада, что ей удалось урвать хоть какой-то кусок тепла. Когда она полноправно станет наместницей, ей будет совсем не до романтики. Кто знает, каким выйдет её брак, но союз, несомненно, будет иметь политическую выгоду. К тому же Наён пока отлично справлялась с ролью главы нашей провинции, и я похвалила её от всей души.
Мы обсудили предстоящие работы по восстановлению Шилина после того, как разберёмся с Эйденом. Моё сердце забилось быстрее при мысли о реконструкции храма, в котором я смогу жить с друзьями. Смогу жить там с Раяном до самой смерти.
– Думаешь, мир с Эвиром возможен или война затянется ещё на годы? – спросила я подругу, уверенная, что она в курсе последних новостей, в то время как я пыталась держаться подальше от политики.
– Уверена, что да. Но как быстро наш император этого добьётся – неизвестно. Как ты сказала, во главе Эвира стоит младший брат Эйдена, и изначально он не планировал вторжение, но повёлся на уговоры или приказы Пятого Дракона. Его можно склонить к перемирию, если убрать Эйдена с дороги.
– Имеешь в виду убить?
– Да. Пятый Дракон – угроза во всех смыслах.
Я кивнула, но поймала себя на том, что уже давно не вспоминала об Эйдене и не думала о его убийстве. После нападения по дороге в провинцию Востока гнала мысли о нём, меня раздражала жалость, которая зародилась в душе с тех пор, как я узнала про страдания его детей. Эта жалость стала сродни надоедливому сорняку, который мне никак не удавалось выдернуть. Он рос и отравлял мою уверенность ничуть не хуже, чем яд Имуги отравлял когда-то моё тело.
– Но надолго ли это поможет… – пробубнила я, оглядывая собирающиеся на небе облака.
Они кучковались, закрывая голубое небо, но были слишком светлыми для возможного дождя.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла Наён.
– Эйден – хранитель Пятого Дракона. Если убить его тело, то душа просто переселится в нового человека.
– Это произойдёт сразу? – взволнованно уточнила Наён. – Тогда же от него никогда не избавиться!
– Скорее всего не сразу. Не каждый человек годится в хранители. Подходящему кандидату должно быть не меньше двадцати лет, – заверила я, сев на каменную скамью рядом с бамбуковым фонтаном.
Наён расположилась рядом, на её лице оставалось недопонимание, и я продолжила:
– За сотни лет в храмах провели множество исследований, наблюдали, кого драконы выбирают. Обычно это здоровые, сильные люди. И не только телом, но и крепкие духом. Также душа дракона не селилась в хранителях, которые были бы младше двадцати лет. Обычно это двадцатипятилетние мужчины или девушки. Калид в данном случае вышел исключением, но он всё равно старше двадцати. Некоторые мастера предполагают, что в более раннем возрасте психика не так стабильна и человек может сойти с ума. Но это лишь предположения.
– Тогда что произойдёт, если хранитель умрёт?
– Для этого есть запасной хранитель. Как это случилось с Калидом.
– Но что будет с душой дракона, если и Калид умрёт? Ведь запасных претендентов больше нет.
Я нахмурила лоб, снова разглядывая небо.
– Здесь не угадать. Зависит от ситуации. Говорят, что в этом случае душа дракона подыщет более-менее подходящий вариант среди оставшихся учеников.
– А если этому ученику, например, двенадцать лет?
Я вымученно улыбнулась, давно Наён не заваливала меня вопросами о драконах.
– Дедушка говорил, что душа может временно вернуться в Священное Дерево и подождать, пока выбранный ребёнок не вырастет до нужного возраста.
– Почему бы им тогда просто не вселиться в свои драконьи тела и не спалить весь Эвир дотла? – недовольно пробормотала Наён, сложив руки на груди.
– Есть одно из предположений: если они вернутся в свои истинные тела, то не смогут во второй раз так же уснуть и отделиться. Эйден же говорил, что его братья и вовсе позабыли, какими были, поэтому, может, они даже не думают о таком варианте.
Я неуверенно пожала плечами, точных ответов никто не знает. А наши предшественники и вовсе не были в центре конфликта между драконами, поэтому не представляли, что может произойти в подобных ситуациях.