Женщины поспешили прочь, однако самая молодая задержалась у дверей.
– А в Анк-Морпорке есть долгие и холодные зимы? – спросила она.
– Как правило, они весьма краткие и слякотные.
– А вишневые сады?
– Боюсь, ни одного.
Девушка триумфально выбросила вверх сжатую в кулак руку.
– Йес-с-с!
Буквально несколькими минутами спустя Ваймс снова остался в одиночестве. Но теперь он стоял в древних черных шароварах, которые пришлось затянуть на поясе веревкой, а в руках сжимал на диво острый, судя по всему недавно наточенный, топор.
Итак, сколько у него форы? Волкам не приходится постоянно останавливаться, чтобы обследовать себя на предмет надвигающегося инфаркта.
То есть бежать бессмысленно. Волки бегают куда быстрее. Стало быть, следует держаться поближе к цивилизации и к таким ее отличительным признакам, как штаны.
Хотя, возможно, время играет на стороне Ваймса. Ангва крайне неохотно рассказывала о своем мирке, однако как-то раз она вскользь упомянула, что вервольфы, приняв какой-то облик, медленно, но верно теряют качества, свойственные другому их облику. После нескольких часов, проведенных на двух ногах, обоняние из сверхъестественного становится просто хорошим. А если слишком долго находиться в облике волка, ты становишься как будто… пьяным (по крайней мере, Ваймс именно так определил для себя это состояние): мозг еще пытается отдавать приказы, но все тело ведет себя очень глупо. Человеческая половина начинает терять контроль.
Он снова окинул взглядом амбар. На верхний ярус вела лестница. Ваймс поднялся по ней и выглянул из незастекленного окошка на заснеженный луг. Неподалеку виднелась река, на берегу которой стояло некое сооружение, похожее на лодочный сарай.
Что ж, попробуем мыслить как вервольф…
У амбара вервольфы замедлили бег. Их вожак посмотрел на своего заместителя и кивнул. Тот вприпрыжку поскакал к лодочному сараю, все прочие последовали за Вольфом. Последний на мгновение перекинулся в человека – чтобы закрыть дверь и задвинуть засов.
Однако, чуть углубившись в амбар, Вольф вдруг остановился. Вокруг высились беспорядочно разбросанные стожки сена.
Вольф легонько провел перед собой лапой, и с туго натянутого каната, обнаружившегося под сеном, полетели клочья пеньки.
Вольф набрал полную грудь воздуха, и остальные вервольфы, поняв, что сейчас произойдет, тактично отвели глаза. На месте волка возникла борющаяся сама с собой бесформенная масса, но буквально сразу же эта масса слепилась в человека. Недоуменно моргая, Вольф распрямился. Все выглядело так, будто какое-то первобытное существо встречало рассвет разума.
«Забавненько… – подумал Ваймс, наблюдая за происходящим с верхнего яруса. – Значит, первые пару секунд после смены облика они не понимают, где находятся и что такое с ними случилось».
– О, ваша светлость, – сказал Вольф, внимательно оглядывая амбар. – Ловушка? Как… цивилизованно.
Он наконец заметил стоявшего на верхнем ярусе Ваймса.
– И каково было ее назначение, ваша светлость?
– Отвлечь противника, – сообщил Ваймс, наклоняясь, чтобы поднять масляную лампу.
Бросив лампу на сухое сено, он сильным щелчком послал следом за ней сигару, схватил топор и выпрыгнул в окно как раз в тот момент, когда масло с глухим гулом воспламенилось.
Ваймс упал в сугроб, кое-как выбрался и побежал к лодочному сараю.
Туда вели следы – не человеческие. Приблизившись к двери, Ваймс широко размахнулся и нанес удар по темноте внутри сарая. В ответ раздался громкий, резко захлебнувшийся взвизг.
Хранившийся в полуразрушенном сарае челн был наполовину залит темной водой, но Ваймс даже не позаботился ее вычерпать. Приладив пыльные весла, он ценой больших усилий и малой скорости вывел суденышко в реку.
Затем Ваймс обернулся и издал громкий стон. Вольф бежал по снегу в сопровождении своей стаи. Похоже, ряды вервольфов нисколечко не поредели.
– Очень цивилизованно, ваша светлость! – крикнул Вольф, приложив ладони к губам. – Одна лишь ошибочка вышла. Когда вы, ваша светлость, поджигаете амбар с волками, они начинают паниковать! Но если это вервольфы, один из них просто открывает дверь! Вервольфов невозможно убить, господин Ваймс!
– Скажи это тому, кто валяется в лодочном сарае! – крикнул Ваймс в ответ и почувствовал рывок: течение подхватило челн.
Вольф оглянулся на сарай, после чего снова поднес ладони к губам:
– Он поправится, господин Ваймс!
Ваймс едва слышно выругался, потому что, вопреки его надеждам, два вервольфа прыгнули в реку и, мощно рассекая воду, устремились к противоположному берегу. Откуда? Почему? Это ведь чисто собачье поведение! С радостью нырять в любую уличную лужу и отчаянно сопротивляться, когда ты пытаешься запихнуть их в ванну.
Вольфганг бежал легкой трусцой вдоль реки. Два вервольфа добрались до противоположного берега и уже вылезали из воды. Волчьи клещи вот-вот готовы были сомкнуться.
Но течение несло суденышко все быстрее. Ваймс обеими руками принялся вычерпывать воду.
– Вольф, в состязании с рекой вы рано или поздно все равно проиграете! – крикнул он.
– Спасибо за заботу, господин Ваймс! Но тут вопрос стоит несколько иначе: кто выиграет в другом состязании – вы или водопад? До скорой встречи, Цивилизованный!
Ваймс посмотрел вперед. Река ниже по течению выглядела какой-то… укороченной. Он прислушался, и его чуткий на неприятности слух уловил далекий грохот.
Схватив весла, Ваймс принялся грести против течения, и ему даже удалось проплыть пару десятков метров. Но он не мог грести быстрее, чем бежали волки, а высаживаться на берег, где его ждет весьма неласковый прием, – нет, это тоже не слишком удачное решение.
Зато если он рискнет пройти водопад, возможно, ему удастся вырваться вперед…
Звучало не слишком привлекательно, но он решил попробовать.
Ваймс выпустил из рук весла и подтянул к себе веревку, которую бывший хозяин лодки использовал вместо швартовов. «Возможно, если я привяжу к спине топор, то не потеряю его», – подумал он.
В его воображении сразу возникла отчетливая картинка, повествующая о том, что ждет человека, падающего в водопад с привязанным к телу очень острым куском металла…
– ДОБРОЕ УТРО.
Ваймс изумленно заморгал. В лодке появилась высокая фигура в черном балахоне.
– Ты – Смерть?
– ЭТО ВЕДЬ КОСА, НЕ ТАК ЛИ? ПО-МОЕМУ, ЕЕ ОЧЕНЬ ТРУДНО НЕ ЗАМЕТИТЬ.
– Значит, я умру?
– ВОЗМОЖНО.
– Возможно?! Ты что, теперь стал появляться, когда люди, возможно, умрут?
– ГМ, С НЕДАВНИХ ПОР – ДА. НОВЫЕ ВЕЯНИЯ. А ВСЕ ИЗ-ЗА ЭТОГО ПРИНЦИПА НЕУВЕРЕННОСТИ.
– А это что такое?
– Я НЕ СОВСЕМ УВЕРЕН.
– Исчерпывающее объяснение.
– МНЕ КАЖЕТСЯ, ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ЛЮДИ МОГУТ ЛИБО УМЕРЕТЬ, ЛИБО НЕ УМЕРЕТЬ. ТЕПЕРЬ МОЙ РАБОЧИЙ ГРАФИК ТРЕЩИТ ПО ШВАМ, НО Я ВСЕГДА СТАРАЛСЯ ИДТИ В НОГУ СО ВРЕМЕНЕМ.
Грохот стал громче. Ваймс лег на дно челна и схватился за борта.
«Я разговариваю со Смертью, чтобы отвлечься от того, что ждет меня впереди», – подумал он.
– Кстати, в прошлом месяце мы, случаем, не встречались? Я тогда гнался за Больше-Чем-Малый-Дэйв Дэйвом по Персиковопирожной улице и свалился с карниза.
– ВСЕ ПРАВИЛЬНО.
– Но я упал на телегу. И не умер!
– НО ВЕДЬ МОГ.
– Я думал, у каждого из нас есть похожая на песочные часы штуковина, которая сообщает, когда наше время подходит к концу.
Грохот стал почти осязаемым. Ваймс еще крепче вцепился в борта лодки.
– О ДА. ТЫ АБСОЛЮТНО ПРАВ, – подтвердил Смерть.
– Значит, она может ошибаться?
– НЕТ. НЕ МОЖЕТ. ТУТ НЕТ НИКАКИХ СОМНЕНИЙ.
– Но ты же сказал…
– ДА, ПОНЯТЬ ЭТО ДОСТАТОЧНО СЛОЖНО. НО ЕСТЬ ТАКАЯ ШТУКОВИНА, КАК ШТАНЫ ВРЕМЕНИ, И ЭТО УЖЕ ДОСТАТОЧНО СТРАННО, ПОСКОЛЬКУ ВРЕМЯ НИКОГДА НЕ…
Челн свалился в водопад.
Ваймс оказался во власти клокотавшей, немилосердно швырявшей его воды, а затем к общему сумбуру добавился еще и звон в ушах, когда челн упал в заводь под водопадом. Ваймс попытался было направиться туда, где, согласно его прикидкам, находилась поверхность, но его подхватило течение, шмякнуло о валун и понесло дальше в пенистых бурунах.
Некоторое время он вслепую размахивал руками. Наконец ему посчастливилось зацепиться за камень, и, совершив оборот, Ваймс оказался в сравнительно тихой заводи. Однако не успел он толком перевести дыхание, как увидел, что к нему, прыгая с камня на камень, направляется серая тень. Приземлившись прямо перед Ваймсом, серый кошмар злобно ощерил клыки.
В отчаянии Ваймс рванулся вперед и крепко схватил тварь, пытаясь не думать о лязгающих рядом с рукой челюстях. Затем мохнатая лапа соскользнула с мокрого камня, и вдруг, оказавшись в сложной ситуации и отреагировав чисто автоматически, тварь… перекинулась.
Два облика как будто прошли сквозь друг друга. В одном и том же пространстве в одно и то же время, на краткий, чудовищно искаженный миг волк стал меньше, а человек – больше.
А потом случилось то, чего он и ожидал. Секундное замешательство после смены облика…
Впрочем, этот миг длился достаточно долго, чтобы Ваймс, собрав все силы до последней крупицы, ударил ставшую человеческой голову о камень. Ему показалось, что послышался треск.
После чего Ваймс выплыл на середину реки и позволил течению подхватить его тело, лишь изредка подгребая руками, чтобы оставаться на поверхности. Рядом по реке струилась кровь. Ваймс впервые собственными руками убил живое существо. Честно говоря, он никогда никого не убивал. То есть специально. Хотя, конечно, Смерть всегда был рядом, ведь когда люди скатываются с крыши, пытаясь задушить друг друга, только от везения зависит, кто окажется сверху в момент удара о землю. Но тогда все было иначе. И каждую ночь он засыпал, искренне веря в это.
А сейчас… Зубы стучали от холода, и от яркого солнечного света болели глаза, но он чувствовал себя… хорошо.
На самом деле, ему хотелось бить себя в грудь и вопить во все горло.