— Владения Красного Гребня — плохое место для животных, по крайней мере обычных. — Жрица сочла возможным дать северянину развернутый ответ, видимо, надеясь, что, ничего не поняв, тот замолчит. — Лошади там… хм… не совсем нормально себя ведут. Местная атмосфера давит на них, и они зачастую сходят с ума.
— Да ладно?! — «Старый медведь» недоверчиво прищурился.
Забрав свои вещи, люди вышли на одну из немногочисленных улочек Лесной Твердыни и привычно последовали за полукровкой.
— Это одна из немногих причин, по которой Империя не может начать полноценную кампанию по захвату этих земель. — Энвинуатаре так бодро шагала вперед, словно не провела почти сутки в седле и нисколько не устала.
— Что за народ пошел? Что-то изменилось и теперь нельзя проломить череп врагу, если твоя задница не восседает в седле? — сокрушенно произнес Тред. — А что еще за причины, по которым тролли до сих пор живы?
— Они очень быстро излечивают свои раны и имеют определенную устойчивость к магии воды и воздуха, — пожала плечами Энвинуатаре. — Также их физическая сила превышает человеческую, они более выносливы и кровожадны, но, по счастью для Империи, довольно тупы.
— Я слышал, что они обладают магией, — встревоженно заметил Марк, продолживший осмотр построек.
На этот раз внимание паладина привлек большой монумент, изображавший человека, эльфа и дворфа. Облаченная в доспехи троица сжимала в руках оружие, словно готовилась в любой момент отразить атаку неведомого врага. Казалось, что эльф вот-вот оживет и выпустит свою стрелу, а человек надежно закроет его крепким щитом, предоставляя обоюдоострому топору дворфа разметать противников. Изваяния окружала ограда из воткнутых в землю копий, которые скрепляли между собой толстые цепи.
— Магия троллей довольно примитивна и основывается на проклятиях, с которыми вполне могут справиться даже не самые опытные жрецы, — отмахнулась Энвинуатаре. — Но сдерживать тварей здесь гораздо удобнее, нежели вести войну на их территории, где им знаком каждый сугроб и везде может ожидать засада.
— Но раньше эти земли принадлежали эльфам, — вставил берсерк.
— Раньше — да, но теперь — нет. — Девушка привычно передернула плечами. — Идолы троллей вытеснили светлых богов с этой земли. Ведь божество тем сильнее, чем больше людей верит в него, а много ли почитателей той же Наэлы найдется по ту сторону крепостных стен?
— Раз ты такая разговорчивая, может, хотя бы теперь просветишь нас насчет этой твоей миссии? — Тред поравнялся с девушкой, заглянув ей в глаза.
— Ваша миссия — довести меня до руин, об остальном позабочусь я сама.
— Не удивила, — фыркнул старый северянин и, отстав от жрицы, пошел вровень с берсерком, стряхивая назойливые снежинки с седой бороды. — Не находишь странным, что наша Снежная… — он злобно зыркнул на небеса, с которых неустанно продолжали сыпаться белые хлопья, — королева вдруг снизошла до беседы с нами?
— Тебе только это кажется странным? — криво усмехнулся Вегард; выставив перед собой открытую ладонь, он поймал на нее несколько снежинок, которые довольно скоро растаяли, оставив на грубой коже воина крохотные капельки влаги.
— Мне весь этот поход не понравился с самого начала, — признался старый наемник, чем вызвал очередную улыбку берсерка.
— Вся наша жизнь полна странностей, — философски рассудил Вегард. — Все мы, словно снежинки в бесконечном круговороте жизни, беззаботно витаем в серых небесах реальности, а потом падаем на землю, растворяясь во множестве таких же, как мы, прежде чем и вовсе бесследно исчезнуть.
— Парень! — Тред широко раскрыл глаз и, остановившись, уставился на молодого воина, словно перед ним оказался настоящий дракон с китом в зубах, верхом на котором сидели голые дворфы. — Я ни хрена не понял из того, что ты сказал, но ты мне близок, ты заговорил… — Он дважды ударил себя кулаком по широкой груди. — И достучался до сердца!
— Вот уж не знал, что у тебя есть сердце. — Молодой воин изучающе посмотрел на друга. — Скажи еще, что у тебя и чувства есть!
— Я, по-твоему, не человек, что ли? — надулся одноглазый наемник. — Конечно, у меня есть чувства… и всякое такое!
— И какие? — Вегард недоверчиво прищурился, словно в чем-то подозревал товарища.
— Ну… — замялся Тред. — Сейчас я чувствую, что сыт и что не отказался бы поспать, — глубокомысленно изрек наемник.
Несколько мгновений Марк и Вегард широко открытыми глазами смотрели на «старого медведя», а потом разразились громким хохотом. Энвинуатаре покосилась на сгибающихся от смеха мужчин и, недовольно фыркнув, пошла дальше.
— Чего ржете-то? — возмутился Тред. — По-вашему, голод — не чувство? — Этот вопрос старика вызвал новый приступ смеха у его друзей.
— Конечно же чувство! — сквозь смех выдавил Вегард. — Голод точно такое же чувство, как грусть, злоба, радость, любовь и… скажем… когда что-то чешется!
— Да ну вас! — разозлился Тред. — Только и можете, что смеяться над старым, больным человеком.
— Прости, старина, но иногда ты выдаешь совершенно потрясающие речи. — Берсерк с трудом подавил смех и похлопал друга по плечу. — А мы попросту не способны понять всю глубину твоих мыслей, так как по скудоумию своему черпаем из источников мудрости лишь мусор, занесенный туда ветром.
— Довольно глубокая мысль для того, кого окружающие считают варваром и безжалостным головорезом. — Марк изо всех сил пытался выглядеть серьезным.
— Так он и есть варвар и безжалостный головорез. — «Старый медведь» улыбнулся так счастливо, словно только что нашел мешок с золотом. — Видишь, парень, нас незаслуженно считают неотесанными!
— Особенно тебя, — хмыкнул Вегард, ускоряя шаг, чтобы догнать ушедшую вперед жрицу.
— Кстати, не думай, будто я не понял, что ты вновь решил посмеяться надо мной. — Взвалив секиру на плечо, Тред смерил друга суровым взглядом. — Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы живо проломил ему дурью башку!
— Я знаю, старина, я знаю… — Берсерк с благодарностью взглянул на одноглазого наемника и подмигнул ему. — Я же тебе как сын, единственный родственник, близкий по духу…
— Нет, — прервал его откровения «старый медведь», — просто у тебя очень уж злющая мать, от которой я не смогу спрятаться даже в землях этих проклятых троллей. Клянусь своим глазом, она подчинит их и заставит искать меня!
— Что ж… стало быть, следует привезти ей какой-нибудь подарок за подобную защиту. — Вегард криво усмехнулся, отчего его правильное, красивое лицо стало выглядеть довольно зловеще. — Думаю, шкура старого, ворчливого медведя ей очень понравится!
— И к гадалке не ходи! — серьезно подтвердил Тред, и северяне дружно засмеялись.
Отряд двигался довольно быстро и вскоре добрался до северных ворот протяженной больше в ширину, чем в длину, Лесной Твердыни; ворот, ведущих в дикие, ледяные пустоши, бывшие некогда зимними лесами эльфов. Зубчатые стены, казалось, вгрызались в хмурые, нависшие над землей небеса, а шпили высоких обзорных башен скрывались от взора под плотной завесой влажного тумана.
Стоило людям подойти к воротам, как они сразу же заметили тройку темных эльфов, о чем-то переговаривающихся с человеком в золотом плаще. Говорил Маргос, а двое его молчаливых дружков стояли чуть в стороне, держа под уздцы довольно странное животное.
— Что это за дрянь?! — четко выделяя каждое слово, Тред указал пальцем на заросшее длинной шерстью существо, высотой со взрослого жеребца, но гораздо массивнее. Маленькие водянистые глазки, мощные копыта и короткие, торчащие в разные стороны рога придавали животному еще более нелепый вид.
— Смесь лошади, коровы, медведя и, кажется, какой-то свиньи, — предположил берсерк, с любопытством разглядывая чудное существо.
— Я на нем не поеду, — решительно заявил старый воин, помотав головой, отчего его борода, словно живое существо, забралась на плечо своего хозяина.
— Тебя на него никто и не посадит. — Вегард заметил замысловатое двухместное седло, закрепленное на широкой спине животного. Помимо него, там висели две довольно объемистые сумки.
Заметив приближающихся людей, Маргос приветливо помахал им.
— Будто лучших друзей встретил, — презрительно фыркнул Тред.
Подойдя к темному эльфу и паладину, небольшой отряд остановился. Северяне с Марком встали чуть в стороне, а Энвинуатаре о чем-то быстро заговорила с седовласым мужчиной в золотом плаще ордена Зари. Холодный, порывистый ветер расторопно подхватывал слова людей, унося их в сторону крепостных стен, так что берсерк не смог разобрать, о чем именно говорила жрица.
— Подошел бы да послушал. — Тред заметил озабоченное выражение лица берсерка, но тот молча покачал головой и отвернулся в сторону.
Разговор у паладина, жрицы и темного эльфа вышел не самый короткий, и не привыкший к холоду Марк успел замерзнуть. Парень сбросил свою сумку на снег, который уже успел скрыть под собой промерзшую землю, и, отчаянно шмыгая покрасневшим носом, прыгал на месте. Он старательно закутывался в плащ и вид имел весьма жалкий.
— Может, тебе денег на шубку одолжить? — Тред расхохотался, скрестив на груди могучие руки. Родившийся на севере воин легко переносил и пронизывающий ветер, и снег, и холод, абсолютно не обращая на них внимания.
— Н-нет, с-спасибо… — стуча зубами, выдавил паладин. — П-похож-же у н-нас п-проблемы…. — он указал рукой, укрытой под плащом, в сторону стоявшего на страже ворот паладина, который смотрел на темного эльфа и жрицу как на сумасшедших.
— Скоро начнется настоящая снежная буря… — донеслись до берсерка слова седого паладина.
— Сейчас наша склочная леди небось опять начнет руками махать и полезет за этими своими бумажками. — Тред без особого энтузиазма наблюдал за полукровкой, которая и вправду взмахнула руками и, выудив из-под плаща уже знакомый мужчинам свиток с печатью верховных жрецов, сунула его под нос помрачневшему паладину. — Я же говорил… — «Старый медведь» развел руками.
Седой служитель Света внимательно просмотрел бумаги, при