— Почему они напали на нас? — спросил Рональд, когда они ехали обратно по дороге, приведшей их в злополучный трактир.
— Я же говорил, грядет что-то нехорошее, — мрачно ответил магистр. — Перед тем, как отправиться в крепость Соколиное Перо, Бренден заходил ко мне домой и оставил для меня письмо. А не особо давно туда же приходил Риннелерионен, да пожрут его потроха демоны, — Фаргред зло сплюнул, — выдавая свой визит за попытку посвататься к живущей там эльфийке.
— Вам не жаль его? Может, он и правда хотел жениться?
— Парень, наивность и вера в добро — это, конечно, очень хорошо. Но всему есть свои пределы, — наставительно произнес магистр. — Он не только предал наш орден, но и поднял руку не просто на невинного, а на паладина. Кстати, если бы не заклятье старой бабушки, да даст ей Свет здоровья — у меня, а точнее, у нас были неплохие шансы остаться в том безымянном трактире навсегда. Так что эльф знал, кто мы, и знал, что Бренден что-то раскопал, — Фаргред задумался, а потом добавил: — Тем более этому недостойному эльфийскому выродку женщины были не интересны; по крайней мере, его никогда не видели с ними.
— Может, он дал обет? — рассеянно отозвался Рональд.
— Угу… и завтрак с ужином, — лорд Драуг хмыкнул.
— Стало быть, кто-то хотел нас убить… но зачем? Что мы такого сделали?
— Скорее всего — ничего. Проблема в том, что мы хотим сделать. О нашей старой дружбе с Бренденом многие знают, а тут некая таинственная личность узнает, что накануне отъезда он оставил для меня что-то… стало быть, за ним следили. — Фаргред почесал подбородок. — Что же старый друг такого нашел?
— И каков теперь наш план?
— Пока будем придерживаться старого, тем паче что по западному тракту рыскает еще один отряд. Думаю, мы что-нибудь сможем узнать в Соколином Пере, хотя не исключено, что нас там уже ждут.
— Но возвращаться нам точно нельзя!
— Верно. Стало быть — вперед и только вперед; кстати, сними-ка пока свой плащ и надень вот этот, — магистр протянул ученику обычный, слегка потрепанный плащ коричневого цвета.
— А почему вы спрятались именно в шкаф? — с интересом спросил Рональд, пряча свой золотой плащ в мешок. — Ведь могли бы просто призвать броню и накрыться одеялом — доспехи веры не пробьет даже арбалетный болт!
— Из-под одеяла нельзя появиться столь же эффектно, как из шкафа, — как ни в чем не бывало отозвался Фаргред. — Кстати, ты ведь впервые убил человека?
— Да, — нехотя ответил Рональд.
— Как ощущения? — будничным тоном поинтересовался магистр.
— Никак. — Убийство человека и вправду не вызвало у юноши каких-либо чувств. Он знал, что если бы не убил он — убили бы его. Но все равно юный паладин злился на себя — злился за то, что не испытывает тоски, жалости и даже той пустоты, про которую обычно пишут в книгах.
— Вот и замечательно, — лорд Драуг сказал это так, будто ученик только что подарил ему бочку вина.
— Замечательно?! Что в ЭТОМ замечательного?
— Я рад, что ты, мой ученик, не стал распускать сопли, стенать и всячески сожалеть о содеянном.
— Но я же убил человека! — Рональд растерялся еще больше.
— Ты защищался. Тем более ты убил не человека, а тварь, которая хуже дикого зверя, ибо не может считаться человеком тот, кто готов за пару монет отнять чужую жизнь. Кто знает, скольких он убил и скольких еще убил бы, не останови ты его. Так что, Рональд, совершенный тобой поступок, без сомнения, угоден Свету.
Рональд лишь покачал головой и усмехнулся. Философия магистра порой поражала его воображение, но он не мог не согласиться, что в чем-то учитель прав. «Он всегда прав, просто я не все понимаю», — подумал парень. Когда с переодеванием было покончено, юноша взглянул на медленно светлеющее небо и решил, что старый дворф оказался прав: приключений будет с избытком… если, конечно, они доживут до этого.
Глава 4
Уже четвертые сутки они ехали по узкой лесной тропе. Рональду порядком надоели леса и ночевки на голой земле, когда единственная крыша над головой — колыхающиеся от ветра кроны деревьев. Более того, ночной лес был полон звуков: шорохи, скрип веток, шелест листвы, возня ночных животных и уханье сов не давали юноше как следует выспаться. На третий день Рональд начал к этому привыкать, но все же надеялся, что учитель в скором времени надумает заехать в какую-нибудь деревню. Тем более их припасов хватит еще только на два-три дня. Мышцы юноши болели; мало того что приходилось находиться постоянно в седле, так еще наставник не велел ему снимать кольчуги.
— Но что может случиться в лесу? — недоумевал юный паладин.
— Все, что угодно. — В голосе Фаргреда не было безоговорочной уверенности в том, что за деревьями их может поджидать опасность. Магистр лучезарно улыбался, и Рональду начало казаться, будто наставник просто решил его помучить.
— Прямо-таки все, что угодно? — переспросил он, подражая манере Драга.
— Абсолютно, — твердо ответил Фаргред. — А если все-таки ничего не случится, то не отчаивайся: ношение кольчуги, даже в мирное время, укрепит твои мышцы, а страдания, которые ты испытываешь, закалят твой дух.
Рональду не оставалось ничего другого, кроме как скорбно вздыхать, бросать на учителя злобные взгляды и возносить молитвы Свету о том, чтобы тот послал в голову одного из верных своих слуг блестящую идею — дать отдых ученику и лошадям. Но если такая идея и была в мыслях у магистра, то он ее тщательно скрывал, всем своим видом показывая, что готов ехать дальше столько, сколько придется и даже понести на себе коня, если тот не сможет идти.
«Из стали он, что ли, сделан», — в который раз задумывался Рональд. Дело было не только в том, что магистр отлично держался в седле и совершенно не выказывал признаков усталости. Каждый вечер, когда они останавливались на ночлег, Фаргред брался учить юного паладина владению мечом. Лорд Драуг признавал лишь один способ обучения — практику. Рональд сначала пытался считать, сколько раз хищное острие клинка магистра грозило ему смертью, но это происходило слишком часто, и он вскоре сбился, а потом вообще забросил эту идею. Даже без своей брони и оружия, наделенных божественной силой, Фаргред с легкостью уходил от всех его атак, лишь изредка поднимая клинок, чтобы стремительно атаковать. Рональд пробовал все: он считал себя вполне сносным бойцом и атаковал магистра всеми приемами, которые только знал. Но тщетно; миг — и грозно сверкая в свете луны, клинок учителя снова оказывался прижатым к его телу. Они тренировались подолгу, и когда юноша просто валился с ног, магистр был бодр и весел.
— Кто учил вас владеть оружием? — спросил Рональд, когда они в очередной раз остановились, чтобы дать лошадям отдых.
— Кто только ни учил… Сначала — отец, а если у него были… дела, — Фаргред усмехнулся, — то я просил кого-то из его друзей — к примеру, Драга. Потом меня учили в ордене, затем я оттачивал приобретенные знания на практике. Я почти пять лет провел на границах Империи в постоянных стычках с нашими беспокойными соседями. Когда я вернулся в Хагенрок и стал магистром, то периодически скрещивал клинки с остальными членами совета, это помогло мне освоиться с теми дарами, которыми наградил меня Свет. — Магистр перевел дух и задумчиво посмотрел на звездное небо. — Затем — снова приграничные крепости: орки, огры, люди, иногда — демоны.
— Демоны?! Вы видели живого демона? — Рональд не смог скрыть недоверия.
— Не только одного, и не только видел, — Фаргред хмыкнул и потрепал Грома по мощной шее, — ты тоже наверняка столкнешься с ними. Но не волнуйся: ты ведь в курсе, что клинки паладинов могут с одинаковым успехом разить как людей, так и не людей?
— Да, нам говорили.
— По мне, так наемники, которые любят ошиваться в трактире нашего общего рыжебородого друга — куда более грозные противники, нежели некоторые из порождений бездны.
— Наемники — страшнее демонов? — Рональд недоверчиво посмотрел на учителя.
— Все познается в сравнении. В мире обитают существа, с которыми в одиночку не справится даже магистр. Но на наше счастье, они предпочитают не выползать из своих нор и крайне редко балуют людей своими визитами.
— Скольких вы убили? — в глазах Рональда зажегся мальчишеский интерес.
— Кого? Демонов или вообще? — Фаргред сорвал травинку и задумчиво повертел ее в руках.
— Сначала демонов, а потом и вообще.
— Хм… — Магистр сунул травинку в зубы. — Демонов — около двадцати, но они не были на вершине иерархии, лишь однажды нам с Бренденом и Энберном пришлось сразиться с весьма сильным противником.
— Историк ордена ничего не рассказывал нам об этом, — с сомнением сказал Рональд.
— Есть вещи, о которых, до поры до времени, лучше не знать.
— Стало быть, не расскажете… — расстроенно протянул парень.
— Расскажу, но не сейчас. Не стоит на ночь глядя говорить о таких вещах, — магистр глубоко вдохнул вечерний прохладный воздух.
— А как насчет «вообще»? — напомнил юноша.
— Вообще… не знаю, Рональд… много, очень много, — в голосе Фаргреда не было грусти.
— И вам никого не было жалко? — Юноша невольно поежился, вспомнив о том, как первый раз убил человека.
— Паладин не обратит свой клинок против невинных, — твердо сказал магистр, — стало быть, и жалеть мне некого.
— Откуда вы знаете, были они невинными или нет?
Лорд Драуг грустно улыбнулся.
— Реальность такова, мой ученик, что невиновных — нет, все определяет лишь степень вины.
На этом их разговор оборвался. Магистр снова начал напевать очередную похабную, совершенно бесстыдную песенку, а Рональд задумался над тем, что сказал ему учитель. Точнее, пытался задуматься, так как некоторые из куплетов попросту вводили юного паладина в ступор и заставляли его краснеть.
Клинок метнулся к груди Фаргреда, но тот легко отпрыгнул назад, затем сделал быстрый шаг в сторону, уходя от рубящего сверху и снова отскакивая от очередного укола. Рональду удалось подцепить ногой комок грязи, и он швырнул его в лицо магистру. Меч лорда Драуга молниеносно взметнулся, и рассеченный пополам комок не задел его. Магистр довольно усмехнулся, оценив задумку ученика, и тут же неуловимым движением увел клинок парня в сторону, быстро шагнул вперед, схватил левой рукой застежку его плаща и рванул на себя. Рональд избежал сокрушительного удара лбом по носу только из-за того, что бой был тренировочным, и учитель не хотел его калечить.