Когда среди поредевших деревьев начали мелькать зеленые тела орков, северяне сбавили темп и, крадучись, приблизились.
— Ударим сейчас? — Горт взглянул на стоящих рядом Торфела и Валгарда.
— Да, — кивнул бог войны и поднял над головой свои топоры. — Воины! — взревел Торфел Неудержимый. — Пролейте больше крови в мою честь! Никакой пощады! Бейтесь храбро и займете свое место в моих ледяных чертогах! Победа или смерть!
— Победа или смерть! — подхватили северяне.
Над лесом пролетели несколько огромных, колючих ледяных шаров и с глухим стуком разбились где-то в рядах орков, унеся множество жизней.
— Не позволим леди волшебнице уничтожить больше зеленомордых тварей, чем мы! — рявкнул Горт, вздымая окровавленную булаву.
Рев боевых рогов смешался с воинственными криками воинов — и объединенный отряд северян и дворфов ринулся на врага.
Увлеченные боем орки слишком поздно заметили ударивших им во фланг воинов и жестоко поплатились за это. Прежде чем зеленокожие сумели дать жаждущим крови северянам и дворфам хоть какой-то отпор, те уже прорубились в глубь их армии, устилая свой путь изрубленными телами.
Подоспевшие стрелки успели выпустить по нескольку болтов, после чего отбросили арбалеты и, взявшись за мечи, бросились в атаку.
Селения продолжала плести заклинания до тех пор, пока силы окончательно ее не покинули. Из носа девушки пошла кровь, голова закружилась, а в ушах зашумело так сильно, что она едва разобрала слова подбежавшего к ней мастера рун:
— Отдохни, девочка. Ты и так сделала очень много, теперь — черед воинов. — Дворф помог волшебнице дойти до ближайшего дерева, и девушка, прислонившись спиной к холодному стволу, закрыла глаза.
Знамена Империи гордо развевались на ветру, а боевые рога продолжали греметь, когда волна конницы, скатившись по склону холма, ударила в стан врага. Сметая все на своем пути, словно снежная лавина, облаченные в доспехи боевые кони сминали дрогнувших орков, опрокидывая их на землю и топча копытами. Всадники кололи копьями и рубили мечами налево и направо, орошая брызгами вражеской крови свое оружие и доспехи.
Приподнявшись в стременах, Эрик обрушил свой клинок на голову орка, мелькнувшую слева от него. Конь мчал Императора так быстро, что тот не мог видеть, достиг его удар цели или нет. Лишь мимолетный хрип и теплые капли крови, слетевшие с вновь поднятого меча, свидетельствовали о том, что Император сразил врага. Чья-то голова с глухим звуком разбилась о прикрытую броней грудь коня, но тот, не замедляя галопа, понесся дальше. Виктор фон Кразе на скаку поразил ближайшего орка в незащищенную голову и, бросив коня влево, смял зеленокожего, пытающегося достать Императора копьем. Метательный дротик ударил второго магистра в плечо, но лишь скользнул по сияющим доспехам, не причинив паладину никакого вреда. Мельком взглянув поверх голов, Виктор увидел, как с противоположной стороны в армию орков прилетели огромные ледяные шары, и сразу же к небу взмыли стяги дворфов и северян: белый рунический символ жителей гор реял на ветру рядом с перекрещенными топорами на кроваво-красном фоне — знаменем северных воинов. Крылатый силуэт метнулся к Виктору, но тот вскинул копье — и демон, напоровшись на него горлом, едва не сбросил магистра с коня, но тот все же смог скинуть еще живую тварь на землю, где ее тут же втоптала в пыль конница. Крылатые слуги некромантов, уцелевшие после заклинаний волшебников, то и дело падали на поле боя, ввязываясь в схватку с воинами, но солдаты Империи отважно встречали страшных противников холодной сталью.
Энберн видел, как облако пыли приближается к оркской армии, и, набрав в грудь воздуха, крикнул:
— Император вступил в бой! — Четвертый магистр поднял над головой сияющий молот. — Не оставим его и наших боевых братьев без поддержки!
Не успел голос лорда Форенора стихнуть, как солнечные лучи, пробившиеся через рассеивающийся мрак, осветили войско Империи, и золотой щит жрецов вновь замерцал над головами солдат. Оказавшиеся под золотой преградой ожившие мертвецы с тихим стоном упали на землю и больше не двигались. Заклинания некромантов перестали сталкиваться с магией волшебников, и архимаги смогли вновь сосредоточиться на армии врага, уничтожая орков сотнями. Пульсирующие ярким светом лучи били по зеленокожим, оглушая и ослепляя их, а холодная сталь вершила свой скорый суд. Под треск волшебства магов, топот конницы Империи, рев защитников и хрипы умирающих орков нестройные ряды атакующих дрогнули.
Воодушевленные воины Империи и темные эльфы, ведомые четвертым магистром ордена Зари, ринулись в атаку, наконец отбросив пятящихся орков и обратив их в бегство.
Солнце над сражающими разгоралось все ярче и ярче, разгоняя мрак и освещая поле боя золотым сиянием.
— Ульв! — Голос Фаргреда словно раскат грома разнесся по пещере, и от его клинка по земле потянулись сияющие трещины, из которых било золотое свечение. Оно становилось все сильнее и сильнее, и наконец нестерпимо яркая вспышка осветила всю пещеру, заставив мрак отпрянуть к каменным стенам.
Фаргред почувствовал тепло, растекающееся по его телу, и, обернувшись, увидел позади себя статного мужчину в сверкающих доспехах. Мягко улыбнувшись, Ульв положил свою ладонь на плечо магистра, и Тьма, сдавливающая сердце Фаргреда, отступила.
— Нет! — взревел голос. — Ты не имеешь здесь власти!
— Я не могу выпустить тебя. — Ульв приблизился к кристаллу, и только сейчас Фаргред увидел сияющий клинок в руке Светлого бога, сразу же узнав рукоять, ранее хранившуюся в главной цитадели ордена Зари.
Сломанный меч был восстановлен.
— Ты! — Множество глаз вновь обратились к магистру. — Это все ты! — Тьма с силой ударилась о переднюю стенку кристалла — и та, не выдержав, лопнула. Густой черный дым бурным потоком ринулся в образовавшуюся брешь.
— Я не позволю тебе выбраться на свободу. — Ульв шагнул вперед и вонзил свой пылающий меч во мрак, загоняя его обратно в кристалл. — Этот мир не станет твоим! — Светлый бог двумя руками надавил на рукоять — и лезвие меча целиком вошло во мрак, уперевшись перекрестьем в стенки кристалла.
Тьма, словно пойманная в клетку птица, неистово металась внутри своей тюрьмы, тысячей глаз наблюдая, как трещины исчезают с хрупких прозрачных стенок кристалла.
— Ты не можешь обладать такой силой! — Сгустившийся мрак попытался вытолкнуть меч Ульва обратно, но Светлый бог не уступил, продолжая твердо держать свое воссозданное оружие. — Все те, кто верит в тебя, сейчас умирают!
— Но не перестают верить в Свет! — Несмотря на кажущееся напряжение, голос Ульва оставался удивительно мягким и спокойным. — Даже один человек, если вера его чиста, дает мне больше сил, чем тысяча твоих бездушных приспешников.
— Человек! — взревел голос, и разбросанные по стенам пещеры клочья черного тумана закружились вокруг Фаргреда.
Магистр попробовал подняться, но не смог. Множество глаз неотрывно смотрели на него из круговорота Тьмы, тысячи голосов шептали проклятия, угрожали, молили, плакали и смеялись, а окружающий мрак все сгущался и сгущался.
Тьма внутри кристалла вновь зашевелилась, и клинок Ульва медленно пополз назад, заставляя Светлого бога отступить.
— В чем дело? — продолжая выдавливать меч из кристалла, поинтересовался голос. — Не хочешь помочь своему почитателю?
— Я верю в него точно так же, как и он верит в меня… — прошептал Ульв, продолжая давить на рукоять, и наполовину высвобожденный из кристалла меч застыл на месте, не двигаясь ни в одну, ни в другую сторону.
— Ты получишь все… — шептали голоса в голове Фаргреда. — Ты погибнешь! — визжали они же.
— Ты всегда будешь с теми, кто тебе дорог… — Вновь нежный шепот.
— Все вы умрете! — Полный злости крик.
— Я подарю тебе весь мир…
— Кровь зальет эти земли!
Кружащийся мрак окутал лорда Драуга, не давая ему ни шевелиться, ни даже дышать. Меч Ульва медленно продолжил покидать кристалл.
— Вера моя крепка… — прошептал Фаргред, задыхаясь. Он не мог подвести тех, кто верит в него… тех, кто ждет его… тех, кто любит его, и тех, кого любит он. Он должен встать, ради всех, ради себя… Мускулы Фаргреда напряглись, а в душе всколыхнулся праведный гнев. — Тебе не сломить меня! — Пятый магистр ордена Зари открыл глаза, и в них вспыхнуло золотое пламя.
Рванувшись изо всех сил, Фаргред сумел подняться на ноги и, вырвавшись из липких объятий мрака, подбежал к Ульву, ухватился за рукоять его меча, чувствуя, как вибрирует оружие, плотно засевшее во Тьме. Нестерпимый жар обжигал руки магистра даже сквозь перчатки, но он продолжал изо всех сил сжимать рукоять меча вместе со Светлым богом.
— Вера моя крепка… — повторял Фаргред.
— Воистину. — Стоящий рядом с магистром Ульв сделал уверенный шаг вперед — и его клинок вновь по рукоять вошел в кристалл. Яркая вспышка осветила пещеру, выжигая стелившийся по полу мрак.
— Вам не… — Голос из недр кристалла перешел в хрип и вскоре затих.
— У нас получилось? — Лорд Драуг неуверенно выпустил рукоять меча и отступил назад.
— У тебя получилось. — Улыбнувшись, Ульв вложил свой восстановленный меч в ножны.
— И что теперь? — спросил Фаргред.
— Время покажет. — Светлый бог указал магистру на выход из пещеры. — Теперь тебе следует вернуться к друзьям.
— Хорошо. — У магистра не осталось сил спорить. Усталость навалилась на его плечи, и он, пошатываясь, направился к выходу.
— Фаргред! — окликнул паладина Ульв и, когда тот обернулся, спросил: — Каково это для человека… осознавать, что ты спас мир?
— Я — слуга Света, и лишь сделал то, что должен. — Лорд Драуг провел ладонью по лицу. — К тому же я слишком устал, чтобы думать о чем-то, кроме отдыха.
— Интересный ответ, — улыбнулся Ульв, вновь поворачиваясь к кристаллу, Тьма за которым больше не шевелилась. — Думаю, теперь ты сможешь отдохнуть… несколько сотен лет, если, конечно, ничего не случится.
— Буду на это надеяться… — пробормотал Фаргред.