— Тебя что-то смущает? — Вегард с улыбкой взглянул на спутника.
— Да! — огрызнулся старик. — Я что, девица на выданье? Чего на меня все таращатся, словно я магистр в золотых доспехах или бородатый эльф?!
— Наверное, их привлекает твоя сказочная красота. — Улыбка берсерка стала еще шире, и он весело подмигнул спутнику, чем окончательно вывел того из себя.
— Тебе лишь бы зубоскалить! — прорычал Тред и, резко развернувшись в седле, показал бегущим за ним детям огромный кулак. Маленькие преследователи испуганно завизжали и, мигом прыснув в стороны, принялись осторожно выглядывать из-за различных укрытий.
— Все равно ты их не распугаешь, у тебя лицо слишком доброе, — серьезно заявил Вегард.
— У меня? — Старый воин округлил единственный глаз и указал пальцем на свое заросшее бородой, исполосованное морщинами и шрамами лицо. Он неуверенно поправил повязку, скрывающую пустую глазницу, и легко коснулся сложной рунической татуировки, покрывающей половину его лица.
— Да. Ты просто лучишься добротой, — невозмутимо отозвался берсерк, рыская взглядом по широким улочкам в поисках таверны.
— Ну тебя к демонам! — проворчал старый воин. Он достал широкий кинжал, чем еще больше перепугал окружающих, и, повернув лезвие боком, принялся разглядывать свое отражение на нем. — Добротой… ага, как же, — вздохнул старик. — Может, лучше свернем куда-нибудь да осядем в уютной таверне?
— Я как раз ищу такую. — Не заметив подходящей вывески, Вегард нахмурился.
— Чего искать-то? Надо вон там свернуть налево — и совсем недалеко будет прекрасная забегаловка. — Тред указал острием кинжала вперед.
Полный мужчина, стоящий рядом с нужным воинам поворотом и уплетающий сдобную булку, решил, что северянин показывает на него. Румянец мигом сошел с сального лица, и толстяк, кажется, даже потеть забыл. Он выронил еду, вздрогнул всем телом и с потрясающей для своего веса скоростью побежал прочь.
— Бывал здесь раньше? — Вегард смотрел на сверкающие пятки убегающего мужчины.
— А то! — подтвердил догадку друга Тред. — Я, правда, тогда еще совсем молодой сопляк был. — Ко всеобщему облегчению, северянин убрал оружие в кожаные ножны.
— Ты — и молодой? — притворно удивился берсерк, подняв тонкие светлые брови. — Я всегда считал, что ты сразу родился старым, одноглазым, лысым, ворчливым, бородатым, покрытым татуировками и шрамами, да еще с секирой под мышкой! Сколько зим минуло со времен твоей юности? Три сотни? — Вегард решил заняться любимым делом и пошутить над старым другом, хоть как-то отплатив тому за нескончаемое ворчание. — Древняя таверна наверняка уже рассыпалась в пыль, а в воспоминаниях ныне живущих горожан нет ни единого намека на когда-то существовавший образчик древнего зодчества!
— Очень смешно, малыш. — Тред скривился, хотя было видно, что шутка ему понравилась. — Я уже снискал себе славу, когда твой папаша еще пешком под стол ходил, а твоей матери и в помине не было!
— Мне, правда, безумно льстит близость столь значимого артефакта былых времен, как ты, старина. — Молодой северянин хлопнул товарища по крепкому плечу. — Столько лет прошло, а ты ничего, не разваливаешься, хотя немного и запылился. Впрочем, я слышал, что медведи медленнее стареют.
Тред в ответ на колкость лишь презрительно хмыкнул.
С каждым ударом сердца северяне приближались к вожделенным мясу, выпивке и заслуженному отдыху. Настроение у них значительно улучшилось, когда воины заметили старенькую вывеску, на которой нестройными, кривыми буквами красовалась трудночитаемая надпись — «Непробиваемая башка». Краска давно выгорела на солнце, а дерево покрылось множеством трещин, сплетающихся в сложную паутинку. К тому же одна из изъеденных ржавчиной цепей, удерживающих доску, лопнула, и теперь вся довольно тяжелая конструкция угрожающе нависала над входом, немного покачиваясь и поскрипывая на ветру, готовая в любой момент сорваться вниз, дабы преподнести неожиданный сюрприз какому-нибудь забулдыге. Но, видимо, хозяина таверны это не очень-то волновало, и он не спешил обновлять износившуюся вывеску.
— Я же говорил, что это здесь! — победоносно провозгласил Тред, словно только что нашел тайный проход в сокровищницу императорского дворца.
— Да уж, это место действительно такое же старое, как и ты. Но на этом ваше сходство не заканчивается. — Вегард отвлекся от рассматривания вывески и взглянул на товарища.
— В смысле? — не понял одноглазый воин.
— Ты знаешь, как называется эта дыра? — Берсерк кивком указал на выцветшие буквы.
— Не все такие грамотные, как ты. — Северянин пожал плечами. — Там было неплохое пиво и вкусная еда… вроде бы. Кого вообще интересует название?
— Пожалуй, ты прав, — согласился Вегард и направил лошадь к низеньким воротам, у которых, глазея на северян, стоял мальчишка.
— Что благородные господа желают? — испуганно выдавил мальчик, задирая голову, когда берсерк спрыгнул с коня и встал рядом с ним.
— Благородный у нас только вон тот лысый, а я — так, обычный варвар. — Вегард с улыбкой покосился на сопящего рядом Треда и вновь обратился к мальчику: — За лошадьми приглядишь?
— Да. — Тот так посмотрел на одноглазого воина, что берсерк не смог сдержать улыбки. Похоже, что ребенок нисколько не сомневается в «благородстве» северянина, искренне считая его кровным родственником самого Императора. — Вы надолго к нам?
— Как получится. — Закинув за спину свою поношенную сумку, Вегард подбросил на ладони серебряную монетку, ловко поймав ее на лету. — Лошадей покормить, напоить и вычистить.
— Да, господин, конечно. — Глаза мальчика теперь непрерывно следили за монетой.
— И спать их уложи. — Взяв свою секиру, Тред отстранил друга в сторону и направился к дверям. — А если они не смогут заснуть, то прочитай им сказку.
— Господин изволит шутить. — Берсерк вложил монету в узкую ладонь ребенка. — Но если с нашими лошадьми случится что-нибудь плохое, то он заберет тебя с собой и, скорее всего, сожрет. Он часто так делает.
— С ними все будет в порядке, господа! Все в лучшем виде сделаю, специально для вас! — затараторил мальчик, испуганно глядя на Треда, который нетерпеливо топтался на пороге, ожидая друга. — Да я лучше…
— А это чьи? — прервал молодой северянин мальчишку, указав рукой на стоящих под навесом животных. Вегард немного разбирался в лошадях и сразу понял, что эти довольно дорогие, как и их богато украшенная сбруя.
— Постояльцев это… — Ребенок немного растерялся.
— И что такие богатые люди забыли в вашем заведении? — Берсерк насчитал девять лошадей, рядом с которыми лежали вместительные тюки.
— Мне не ведомо, господин. — Казалось, ребенок испугался, что своим ответом прогневает северянина. — К нам завсегда только пьяницы заходят, которые рядом живут, а вот вчера вечером приехали эти господа. В основном эльфы, с ними девушка и еще паладин, самый настоящий!
— Опять эльфы, — вздохнул Тред. — Может, поищем другую таверну?
— Почему же… — В голубых глазах молодого воина вспыхнул интерес. — Разве тебе не любопытно…
— Нет, — отрезал одноглазый, — совсем не интересно. Я хочу выпить, поесть и завалиться спать, а если мне будут мешать, клянусь топорами Торфела, они об этом пожалеют! И плевать я хотел, кто там — остроухие, девка или паладин! — Тред взмахнул тяжелой секирой, едва не задев дверь, и мальчик, стоявший недалеко от него, громко икнул, отступив на несколько шагов.
Вегард понимающе улыбнулся. Оружие Треда, равно как и его владелец, внушало людям ужас — длинное, толстое, крепкое, обитое железом и обтянутое кожей древко не смог бы полностью обхватить обычный воин Империи, а о том, чтобы сражаться столь грозным оружием, и речи быть не могло. Но огромный северянин без труда держал секиру, прозванную им «Вдовьей скорбью», то и дело с любовью поглаживая блестящие отточенные лезвия, выполненные лучшими кузнецами севера по образу топоров Торфела, бога войны. Сияющую сталь украшали древние руны, призванные защитить владельца оружия от магии и проклятий. На деле, конечно, особой защиты от этого не было, и рисунки служили лишь украшением секиры, но Треда это не очень-то волновало. Оружие ни разу не подводило своего хозяина, верой и правдой прослужив ему долгие годы, и старый воин души в нем не чаял, холя и лелея свою «девочку», словно зеницу ока.
Отвернувшись от затаившего дыхание мальчишки, Вегард толкнул тяжелую дверь. В ноздри северянина тут же ударил непередаваемый аромат, свойственный практически всем подобным заведениям. Далеко не изысканные таверны, трактиры и постоялые дворы всегда служили пристанищем для всякого разношерстного сброда. Пахли местные посетители абсолютно не розами, лакали дешевую выпивку, перебрав которой, зачастую теряли над собой контроль и справляли нужду, не сходя со своего места. Однако в «Башке» было относительно чисто, если такое определение вообще применимо к средненькой таверне. Посетителей оказалось немного. Скорее всего, народ хлынет ближе к вечеру, а пока в широком зале сидели лишь завсегдатаи, которые слегка окосевшими от выпивки глазами пытались разглядеть вновь прибывших.
— Раньше лучше было, — проворчал Тред, перешагивая порог и пригибаясь, чтобы не удариться головой. Кто бы ни строил здание таверны, он явно не предполагал, что сюда будут захаживать настоящие великаны, подобные старому воину.
— Нам и так сойдет. — Берсерк уверенно направился к стоящему у дальней стены столу. Вегард не обращал внимания на захмелевших посетителей таверны, которым было дело лишь до содержимого их кружек, хотя некоторые из них по-прежнему силились получше рассмотреть воинов. Но их усилия были тщетны, так как они с трудом различали, что стоит у них на столах, не говоря уже о том, чтобы разглядеть хотя бы друг друга.
— Наконец-то! — Тред тяжело опустился на грубо сколоченный стул и прислонил секиру к столу. — Вот скажи мне, зачем ты напугал мальчишку?
— Это ты его напугал, одним своим видом, — отмахнулся воин.
— Ага… — неопределенно произнес Тред. — А если серьезно?