— Пираты — это хорошо, — сказал я, — после них право собственности на имущество обнуляется, а люди поступают в распоряжение победившей стороны. Интересно будет взглянуть на то, как выглядят шесть тысяч галактических ультрамегабогатеев и имперских аристократов. Ну а если серьёзно, то хотелось бы знать, какими возможностями для обороны и нападения обладает пират, и какими лайнер.
— Лайнер, скорее всего, не обладает никакими возможностями для нападения, хотя имеет довольно серьёзную защиту, унифицированную с защитой тяжелого крейсера, а о возможностях пирата мы можем только догадываться, — сказал Гай Юлий. — В любом случае, чтобы прорваться к своей добыче, он должен был выдержать бой с одним из патрульных корветов, которые всегда сопровождали подобные лайнеры на самых опасных участках траектории. Но вы можете не беспокоиться: два боеготовых «Каракурта», четыре «Стилета» и два истребителя тёмных эйджел на короткой дистанции — это значительно серьезней, чем любой капер, переделанный из гражданского судна. У пиратского корабля, скорее всего, нет никакой брони, защитные поля слабые, гражданского типа, вооружение нелегального производства частных фирм или похищенное с разделочной верфи.
— Не хотелось бы лупить плазмой по гражданскому лайнеру, — сказал я, — ведь Господь предал этих людей в мои руки не для того, чтобы я развеял их радиоактивным газом по околоземному пространству…
— По Уставу при операциях по освобождению заложников необходимо применять депрессионно-парализующие излучатели, — отрапортовал главный артиллерист Виктор Корнелий. — Собственно, именно таким способом пираты, скорее всего, и захватили этот лайнер, ибо никакими другими методами через его защиту им было не пробиться. При применении данного вида вооружения и гражданские лица не пострадают, и пиратов получится взять живьем, чтобы показательно судить и повесить.
— Последнее замечание крайне важно, — сказал я, — теперь последний и наиважнейший вопрос: вы все точно уверены, что дело обойдется без непосредственного вмешательства «Неумолимого»?
— Абсолютно! — сказал Гай Юлий. — Наша мощь и мощь отдельно взятого пирата несопоставимы. Использовать «Неумолимый» в этом деле — это все равно, что охотиться на таракана с топором. Добыча не будет стоить затраченных усилий.
— Ладно, господин мой Гай Юлий, — сказал я, — пусть будет так, как вы хотите, и «Неумолимый» в данном случае останется на месте. Но все равно держите порох сухим, а приклад у ноги. Однако прекращать работу харвестера на Луне не советую: все возможные миссии в иных мирах у вас могут быть только краткосрочными, после чего «Неумолимый» будет неизменно возвращаться в свою любимую ванну…
И тут на связь опять вышел Колдун и сказал, что канал в мир пятьдесят третьего года снова наполняется энергией, а это значит, что кульминационный момент близок. Есть чуйка, что после открытия первого портала в пятьдесят третий год счет пойдёт на секунды, поэтому и отправился я в Тридесятое царство не на «Святогоре», а напрямую шагнул через портал в свой кабинет.
Девятьсот седьмой день в мире Содома, час ночи, Заброшенный город в Высоком Лесу, башня Силы
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
А там полный кворум: Кобра, Мишель, Анастасия, Птица, Колдун, Линдси, Профессор, Матильда (несмотря на крайне поздний час), отец Александр, Лилия, мисс Зул, товарищ Ленин, Сосо с Ольгой Александровной, и даже… Виссарионыч. Скорее всего, пока меня не было, его привела сюда Кобра. А на площади Фонтана, сурово и сосредоточенно, в ночной тиши стоит построенный в ротные колонны батальон капитана Коломийцева. И даже спешенные амазонки (при штурме Большого Кремлевского Дворца конным делать нечего) готовы принять бой на своих двоих.
Для полного комплекта не хватает только товарища Кобы из пятнадцатого года и товарища Сталина из восемнадцатого. А они могут потребоваться, ведь умирающему по ту сторону пока непроницаемого временного барьера товарищу Сталину они совсем не чужие люди. Или мы попадем в тот мир к тому моменту, когда спасать товарища Отца Народов будет уже поздно.
— Не боись, Серегин, — прошептала энергооболочка, — попадешь ты на место ровно тогда, когда надо, главное, не мельтешить и не суетиться. Заседание в Большом Кремлевском Дворце начнётся в восемь часов вечера по местному времени, и мне достоверно известно, что к тому моменту тело пациента было ещё живо. Но действовать нужно быстро, практически одновременно и на Ближней Даче, и в Большом Кремлевском Дворце.
— Так, — сказал я, — нужен кто-то, кто сходил бы в восемнадцатый и пятнадцатый год и привел сюда тамошние инкарнации товарища Сталина. Есть у меня мнение, что в этом деле нам понадобится полный кворум. Но только это должен быть не член нашей пятерки, ибо она должна находиться в полном составе, в готовности в любой момент открыть первый портал.
— Я быстро, папочка! — выкрикнула Лилия и исчезла, даже забыв хлопнуть на прощание.
И тут же Колдун выкрикнул:
— Девяносто девять процентов наполненности канала!
Все присутствующие подобрались как перед прыжком, а магическая пятерка начала строиться в круг. Где-то поблизости затикал неслышимый метроном, будто давая обратный отсчет. Никогда ещё открытие нами первого портала в новый мир не было обставлено с таким драматизмом.
Каким образом Лилия за один раз смогла привести к нам обоих товарищей Сталиных, ведомо лишь ей, но за пару секунд до сообщения Колдун о том, что канал наполнен, они оба уже стояли среди нас.
Связи в пятерке активированы, ключ повернут, Колдун тянет за нить, ведущую к тому миру, и та отзывается ему тонким звоном… И вот перед нами просмотровое окно на Ближнюю Дачу, в кабинет товарища Сталина. Мерно тикают большие напольные часы, отсчитывая последние минуты старого мира (чем длиннее маятник, тем точнее ход), на кушетке лежит грузное тело пожилого (74 года) владыки полумира. Грудь чуть заметно вздымается, значит, худший исход ещё можно предотвратить. По мягкому ковру бесшумно в мягких сапогах прохаживается полный мужчина с седой козлиной бородкой. Энергооболочка сообщила, что это Николай Булганин, которого Хрущ, Берия и компания оставили наблюдать за последними минутами товарища Сталина. Бросаю взгляд на часы — без десяти восемь. На наших гиперзвуковых скоростях десять минут — это почти вечность. А где-то, не так уж далеко отсюда, в Большом Кремлевском Дворце будущие покойники рассаживаются по местам перед историческим событием… В Основном Потоке, прежде чем все окончательно устаканилось, случилась ещё одна пертурбация с устранением Лаврентия Берия, а потом, после десяти лет эпохи волюнтаризма, товарищи по партии устранили и самого Хрущева — но тут мы намерены слить все фекалии в одну компактную тару, чтобы потом поставить её на полку истории.
— Входим! — сказал я, превращая просмотровое окно в полноценный портал.
Прохаживающийся по кабинету человек застыл в изумленном оцепенении, не в силах не вымолвить ни слова. Впрочем, продолжалось это не более пары ударов сердца, потому что потом его накрыло заклинанием стасиса. Никто никуда не идет.
Лилия без всяких дополнительных понуканий очутилась возле пациента и положила руки ему на виски.
— Случай тяжелый, но вполне излечимый, — сказала она через несколько секунд. — Инсульт не задел лобные доли, а, значит, я своё дело сделаю, потом наступит ваша очередь.
Лицо её побелело, на лбу выступили капли пота. Зато пациент весь порозовел и стал дышать ровнее. И вот настал момент, когда Вий поднял веки — то есть товарищ Сталин открыл глаза. Если бы я не погрузил Булганина в стасис, то от ужаса он, наверное, грохнулся бы в обморок. Но первый, кого увидел товарищ Сталин из пятьдесят третьего года, был его брат-близнец из года сорок первого. Потом он видит тут же товарища Ленина, ещё одного себя из восемнадцатого года, с торчащими в стороны усищами, товарищей Кобу, которого держит за руку Ольга Николаевна, а также Сосо с Ольгой Александровной. И только после этого, уже заехав шариками за ролики, советский вождь обратил глаза на всех остальных, моргнул и ошеломленно уставился в мою сторону, будто не веря своим глазам.
— Сергей Сергеевич, — беззвучно шепнул мне Колдун, — у вас опять нимб светится, и крылья и корзно появились… И Ника Константиновна тоже грозная…
— Тихо, — беззвучно сказал я своему архангелу, — разберемся без скандала. Издержки от разговора на повышенных тонах во много раз превысят удовольствие, полученное от прочитанной правильной нотации. Да и был ли у этого человека другой выход в обстановке, когда он со всех сторон был облеплен дураками и бездельниками, которые то и дело норовили ударить его в спину? Нет, то, что он сумел совершить, в разы превышает любые издержки от его политики, ибо любой другой исход на любом из исторических поворотов, пройденных под его руководством, был чреват полным уничтожением страны. И все на этом, дело закрыто и сдано в архив. Dixi!
И в этот момент Отец Народов заговорил.
— Я, наверное, умер, — сказал он как бы сам себе, — и потому вижу тех, кого давно уже нет на этом свете. Вот, например, товарищ Ленин умер почти тридцать лет назад, а я его вижу. Или я сошел с ума?
— Нет, товарищ Сталин, вы не умерли и не сошли с ума, а по-прежнему живы, — сказала Лилия, продолжая массировать виски пациента. — Дядюшка впустил нас сюда буквально в последнюю секунду, но мы сделали все, чтобы её не потерять. И вот вы по-прежнему среди живых, а ваши враги скоро станут мертвыми. Товарищ Серегин об этом позаботится.
Сталин высвободился из рук мелкой божественности и сел на кушетке, оглядываясь по сторонам. Видимо, как и всех, ко испытал экспресс-методы Лилии, его сейчас настиг приступ эйфории и безудержного оптимизма. Истинным Взглядом было видно, что ему хотелось вскочить и пуститься вприсядку. Обычно такие вещи плохо кончаются, но Отцу Народов удалось удержаться от неуместных эксцессов в поведении.
— Хотел бы знать, девочка, кто ты такая и как тут оказалась? — строго спросил он. — И вообще что вы все делаете в моем кабинете?