еволюционных матросов появляется некто похожий одновременно и на Троцкого, и на Сатану, и приказывает своим миньонам затыкать Николая штыками, а когда Птица начинает возмущаться, то и её тоже. Птица у нас девушка деликатная, сама насилия не применяет и защищаться от него не умеет, поэтому мы с Коброй побросали свои дела и бросились ей на помощь. Я в тот момент был занят охотой на японские броненосцы, поэтому чуть замешкался, и Кобра опередила меня на долю секунды. Мгновенно сориентировавшись, она обезглавила демона своим волшебным мечом «Дочь Хаоса», сработанного мастерами одной нечеловеческой цивилизации. Прибыв, я успел увидеть только, как подлысоватая голова катится по брусчатке под ноги толпе. А потом мы узнали, что в Женеве, в квартирке на улице Каруж, умер товарищ Ленин. При этом к физическому телу вождя мировой революции никто не прикасался, уничтожена была только сущность демона, но все равно смерть тела оказалась неизбежна.
— Не понимаю, — недовольным голосом произнёс Сталин, — ведь это был только сон, зачем же в таком случае было поступать с товарищем Лениным так жестоко?
— Этот сон на самом деле не совсем сон, или даже совсем не сон, — ответил я. — Однажды мы доставали Птицу из подобной ситуации с проникающим ножевым ранением живота, поэтому на этот раз отнеслись к ситуации со всей возможной серьезностью. Если бы первым на место происшествия прибыл я, то товарищу Ленину во плоти не грозило бы ничего страшнее ночного ареста. Нам, Адептам Порядка, положено делать все по порядку: арест, следствие суд, расстрел. Но Адепты Хаоса отбрасывают предварительные этапы как незначащие, и сразу же переходят к возмездию. В следующем мире, четырнадцатого года, мы постарались не допустить повторения прежних ошибок, а потому в канун начала боевых действий пригласили товарища Ленина в гости к себе в Тридесятое царство.
— Так уж взяли и пригласили? — недоверчиво переспросил Сталин. — Я вижу, что вы мне не врете, но как то не особенно верится…
— Мой посланец, — сказал я, — показал Владимиру Ильичу партбилет члена КПСС из восемьдесят девятого года, а потом от моего имени пообещал без ограничений пускать его в библиотеку с книгами из того же времени. И все, никто его силой к нам не тащил, сам пришёл.
— Да, — кивнул Сталин, — Старика можно заманивать только неизвестными ему книгами и этот, который из четырнадцатого года, в отличие от предыдущего варианта, у вас цветет и пахнет. Скажите, почему так?
— Наши врачи и маги жизни всесторонне обследовали товарища Ленина, и пришли к трем ключевым выводам. Во-первых, демон укрепился в сущности Володи Ульянова так прочно, что удалить его оттуда без летального исхода невозможно. Во-вторых, у товарища Ленина достаточно сильная воля для того, чтобы держать своего «квартиранта» под неусыпным контролем. В-третьих, в Основном Потоке товарища Ленина убила не «отравленная пуля Фанни Каплан», а демон, который чрезвычайно усилился после того, как вмещающий его носитель стал центром всеобщего внимания. Возникшие при этом энергетические потоки начисто сожгли товарищу Ленину мозг, отчего он и умер в возрасте всего пятидесяти четырех лет. В мире моего начштаба полковника Половцева, иначе ещё именуемом миром Победившего Октября, Старшие Братья в качестве Предсовнаркома сразу сделали ставку на товарища Сталина, убедив Владимира Ильича заняться теоретической и законотворческой работой. И что вы думаете — в том мире товарищ Ленин прожил на четверть века дольше, успев собственными руками потрогать социализм в его достаточно развитой форме. Так что и наличие оседлавшего демона — это ещё не приговор.
— Да, — задумчиво произнёс Сталин, — век живи, век учись. По самым разным демонам вы у нас, оказывается, действительно очень большой специалист, и самым последним из них, после товарища Ленина, как я понимаю, был Гитлер, и все.
— Нет, не все, товарищ Сталин, — ответил я. — В том же мире четвертого года, где не повезло местному товарищу Ленину, та же Кобра обезглавила так же оседланного демоном Константина Победоносцева, но о нём никто плакать не будет. Но самым крупным, если можно так сказать, демоном в моей практике был преподобный Великий Пророк Иеремия Джонсон, который чуть было полностью не погубил тот мир, который отдан мне сейчас в ленное владение. Есть мнение, что в мире демонов эту сущность звали Люци, то есть Люцифер. Бывшее Царство Света, где эта сущность была безраздельным хозяином на протяжении примерно ста пятидесяти лет, представляет собой восточную часть территории Североамериканских Соединенных Штатов. Обитавшие там люди сами отдали демону все, что у них было: ум, честь, совесть, любовь, нежность, лишь бы обрести чувство превосходства — как над другими народами, так и над собственными женщинами. Совершенно выхолостив христианство, демон отбросил его пустую оболочку и перешел к прямому умственному контролю над своими последователями…
Дальше ещё примерно в течение часа я рассказывал товарищу Сталину о Царстве Света, попутно проводя параллели с Третьим Рейхом.
…Соединенные Штаты Америки, — закончил я свой рассказ, — в любой момент способны создать новое Царство Света прямо в Основном Потоке — там, наверху, к этому все и идет. Научившись лечить эту заразу у вас здесь, я продолжу эту работу в семьдесят шестом году, а там — здравствуйте, окровавленные девяностые, пылающая в огне Югославия и прочие прямые и побочные последствия гибели первого в мире государства рабочих и крестьян. А начиналось-то все как раз в вашем пятьдесят третьем году с непобеды в Корейской войне.
— Хорошо, товарищ Серегин, мы вас поняли, — кивнул Отец Народов. — Мы и раньше думали, что американская гегемония — это очень вредно для нашего мира, а тут ещё выяснилось, что во всём виновны демоны…
— А вот кто и в чём больше виновен, я не стал бы рассуждать, — ответил я, — быть может, это демоны развращают людей, превращая их в беспринципных жестоких мерзавцев, быть может, наоборот, беспринципные жестокие мерзавцы приглашают себе демонов на поселение, а быть может, два этих процесса существуют параллельно во встречных направлениях, и оттого эта мерзость множится даже в головах вполне себе рядовых американцев. Точно я смогу это сказать только после того, как светлоэйджеловские социоинженеры и маги разума начнут непосредственные полевые исследования в американском обществе всех доступных мне миров двадцатого века.
Мир Мизогинистов, 12 июля 2020 года, полдень, бывшее Царство Света, женский репродукционный лагерь в Шантильи (35 км к западу от Шайнин-Сити), барак для племенных маток
Мамаша Молли, 30 полных лет от роду, восьмой месяц беременности, инициированный маг жизни, активистка и почти комсомолка
Прошла всего неделя с тех пор, как мамаша Молли вернулась в свой барак, но здесь уже все изменилось до такой степени, что мало напоминало прежнее унылое место. Женщины, у которых вдруг освободилась внутренняя сущность, увидели всю неприглядность своего жилища, и принялись активно создавать в нём уют и красоту. Это неизменное женское качество — украшать всеми доступными способами любую берлогу, любой сарай, где приходится жить — присутствовало и в них тоже, но было глушимо, вместе с прочими способностями, теми серебряными ошейниками, что надевали на них в четырнадцатилетнем возрасте…
Теперь на них больше не было этих «украшений». На следующий день после того, как вернулась мамаша Молли, в лагерь прибыла группа мужчин с инструментами, и они быстренько избавили всех женщин от ошейников. Причём после этого мужчины не убыли обратно, а занялись чем-то совершенно немыслимым… Они принялись ставить в бараке какие-то перегородки, что-то переделывать, ремонтировать. При этом Молли — подумать только! — указывала этим мужчинам, что следует делать! Она практически сновала между ними — в своём бирюзовом платье, энергичная и бодрая, совершенно невозмутимая, уверенная в себе, хранящая на лице расслабленно-приветливое выражение. Все это было до такой степени немыслимо, что женщины просто застывали в изумлении, глядя на это. При этом Молли разговаривала с этими мужчинам на непонятном языке. Да и мужчины были совершенно необыкновенные… Они не носили бород! И оттого их лица выглядели очень странно и не вызывали привычного подспудного страха. А может быть, дело было в том, что вокруг мамаши Молли витала какая-то аура умиротворения и покоя, распространяясь на окружающих… Так или иначе, но только поначалу обитательницы бараков дичились мужчин и старались не попадаться им на глаза. Довольно быстро они привыкли к их присутствию и не пытались их избегать.
Мужчины пробыли в их бараке всего один день, но успели сделать удивительно много. Теперь огромное помещение при помощи перегородок было разделено на комнаты-отсеки, каждая комната — на десять-двенадцать человек. Сразу стало намного уютнее.
И тут настала пора для сюрприза… Мамаша Молли ждала момента, когда ремонт в бараке будет закончен, чтобы порадовать своих сестер. И вот она открыла крышку большого ящика, что прибыл вместе с рабочими и с стройматериалами день назад, и… принялась доставать оттуда что-то яркое, легкое, красивое.
Это были платья. Каждая получила по одному, и не было среди них двух одинаковых. С каким же удовольствием женщины скидывали свои полосатые рубища, в которых проводили всю жизнь! Их глаза горели, и повсюду раздавались восхищенные охи и ахи. Вскоре барак стал похож на цветочную поляну и наполнился счастливым щебетанием… Вдобавок к платью мамаша Молли выдала каждой комплект нового постельного белья — хрустящего и приятно пахнущего, совсем не похожего на те серые грубые тряпки, которыми они пользовались до этого.
Ну а потом мамаша Молли достала из своего чемоданчика… какие-то разноцветные маленькие баночки и маленькие кисточки. Женщины, не понимая предназначения этих предметов, недоуменно переглядывались. И тогда мамаша Молли взяла кисть и, макнув её в баночку с желтым веществом, прикоснулась несколько раз кистью к стене… и все изумленно ахнули: на этом месте появился цветок! Из тех, что весной в изобилии расцветают повсюду среди травы… Мамаша Молли под благоговейные вздохи изобразила под цветком стебель и листья… А затем обернулась к своим товаркам и спросила: «Ну, кто хочет попробовать?».