– Нога… – простонал Мерукан. – Ракшас схватил меня, и я…
– Ты просто устал. – Я скосился на распухшую и стремительно синеющую конечность. – И теперь не ступишь и шага.
– Видимо, Агни-защитнику угодно, чтобы мы остановились на ночлег здесь… Прямо в той хижине.
– Что ты несешь? – Я потрогал лоб Мерукана. – Я не вижу здесь никакой…
– Блеск собственного величия ослепил тебя, Владыка Рик. Вот же она, Индра тебя порази!
Я почти полминуты вглядывался в тень под скалой, куда Мерукан указывал рукой. И только потом разглядел крохотный домишко там, где горная тропа заканчивалась и уступала место траве. Такой низенький, что при желании я наверняка смог бы дотянуться до его крыши. Он жался к скалам и чуть ли не сливался с ними – такой же грубоватый, неровный и целиком заросший мхом. Если бы не Мерукан, я, скорее всего, прошел мимо хижины в паре десятков футов – и не заметил бы.
И кто вообще может поселиться в такой глуши?
Глава 9
— Здесь есть кто-нибудь?
Я позвал еще раз, потоптался на месте, а потом просто толкнул дверь. Она оказалась не заперта – я даже не увидел ничего похожего на замок или хотя бы щеколду. Хозяин хижины то ли был настолько беспечен, что ничуть не беспокоился о своем имуществе, то ли решил, что здесь, в горах на самой кромке владений клана Каменного Кулака, обокрасть его попросту некому.
А скорее покинул свое скромное обиталище уже давным-давно.
Внутри оказалось темно. Ни свечей, ни лампы, ни даже очага с углями. Крохотные окна закрывали какие-то тряпки, почти не пропускавшие света.
Едва ли тонкие стены, сложенные из веток и замазанные то ли глиной, то ли грязью, то ли вовсе чьим-то дерьмом – судя по запаху – смогут согреть Мерукана, но если я разведу огонь…
— Кто ты такой? — раздался голос прямо передо мной. — И что тебе нужно в доме старого Чандана?
Пламя свечи вспыхнуло в двух шагах, и я подпрыгнул от неожиданности, едва не пробив головой низенький потолок.
– Демон ты, спустившийся с гор, чтобы забрать мою душу, или человек? Если человек — убирайся прочь! Здесь ты не найдешь ни чжу, ни припасов — Чандан сам питается лишь тем, что дарит ему земля и камни.
Хозяин жилища поднял свечку повыше, и я, наконец, смог как следует его разглядеть. Тот, кто назвал себя Чанданом, действительно оказался стар. Немыслимо, невозможно стар — и Торил, и Дава, и даже проживший больше сотни лет Хариш рядом с ним выглядели бы полными сил юнцами. Редкое в горах солнце за долгие годы сожгло кожу Чандана чуть ли дочерна, а возраст покрыл ее морщинами. Они свисали со щек, с мелко трясущейся шеи, с костлявых рук, торчащих из рукавов грязной дерюги, заменявшей старику одежду — даже со лба. На крохотной голове не осталось даже клочка волос – только вокруг беззубого рта клочками торчала грязно-серая поросль, которая была щетиной целую вечность назад. Разрезом глаз и чертами лица Чандан напоминал скорее азиата из моего мира, чем тех, кого мне приходилось видеть в Ашрее или Моту-Саэре… и все же куда больше он походил не на человека, а на старую уродливую обезьяну.
Слепую на один глаз — второй, похоже, уже много лет назад превратился в неподвижное бельмо — измученную и от этого злобную… но совсем не опасную. Даже в молодые годы Чандан наверняка не достал бы мне макушкой даже до середины груди — а сейчас и вовсе согнулся чуть ли не вдвое, превратившись в горбатого карлика. Мерзкого, сварливого и дурно пахнущего. Я мог бы убить его одним ударом кулака и, пожалуй, не без удовольствия сделал бы это…
Но все-таки он здесь хозяин. А мы -- лишь гости.
– Прости меня, почтенный Чандан. – Я склонил голову. – Мы не желали потревожить тебя. Но холод и темнота ночи заставили нас искать убежища в твоем доме. Мой друг слишком болен и слаб…
– Кажется, мне уже лучше, Владыка Рик, – пробормотал Мерукан и демонстративно втянул носом воздух. – Не хотелось бы мне умереть здесь, в этом…
– Мой друг слишком болен и слаб, чтобы идти дальше, почтенный Чандан! – Я ткнул Мерукана кулаком под ребра. – Но если ты позволишь нам спать здесь – утром мы покинем твой дом, и больше ты нас не увидишь… Мне нечем заплатить тебе, но я взял в дорогу достаточно еды и буду рад разделить…
– Еда! – Единственный глаз хозяина жадно заблестел. – Чандан любит еду! Здесь есть лишь жуки, мыши и яйца птиц, но когда светит солнце, Чандану хватает сил спуститься к деревьям, и они даруют ему свои плоды. Фрукты… Они растут высоко, но иногда богам угодно сбросить фрукты вниз, а черви делают их лишь слаще!
– Фруктов у меня нет. – Я поморщился и сбросил с плеча лямку мешка с поклажей. – Но я могу дать тебе лепешек. Они немного подмерзли, но…
– Лепешки! Я так давно не ел лепешек… Дай!!!
Чандан протянул костлявые руки и с неожиданной силой вырвал у меня мешок. Чуть провозившись с завязками, он принялся выбрасывать наши вещи прямо на пол, пока не добрался до припасов.
– Будь у меня силы, я бы сам всыпал старикашке, – прошипел Мерукан, устало опускаясь на пол. – Погляди – он же сейчас все сожрет!
– Имей уважение, друг мой. Если бы он не построил свой дом здесь, в месте, забытом всеми богами, тебе пришлось бы спать на голых камнях.
– Камни хотя бы не пахнут ослиным…
Я набросил Мерукану на голову одеяло, а сам уселся прямо на пол. Мягкий и не слишком-то ароматный, но неожиданно теплый. Похоже, Чандан разбрасывал здесь ветки, траву и шкурки всякого мелкого зверья столько времени, что они образовали что-то вроде ковра толщиной в несколько дюймов. Он источал пряный и чуть гнилостный запах, но зато не пропускал холод от скал.
Пожалуй, на нем даже можно спать…
Я устроился поудобнее, не без опаски прислонившись к хлипкой стене лопатками, и принялся наблюдать за Чанданом. Мерукан не ошибся – прожорливый старикашка действительно одним махом прикончил запасы еды, которых бы нам обоим хватило на несколько дней. Не помешало даже отсутствие зубов – он отрывал кусочки лепешки кривыми пальцами, похожими на когтистые птичьи лапы, закидывал в рот, чавкал и тут же глотал, успевая при этом еще бормотать что-то себе под нос.
– Агни милосердный, – простонал Мерукан, провожая взглядом остатки наших запасов. – Вот увидишь, Владыка Рик, сейчас он сожрет всю еду – и примется за нас!
Я не ответил. Противный одноглазый старикашка внушал как минимум половине моих внутренних сущностей отвращение, а ярл Виглаф всерьез примеривался разбить ему череп… И, может, именно поэтому я не сказал ни слова.
Пока это все еще мое тело – и мне решать, когда размахивать кулаками.
– Мало! – Чандан сердито отбросил мешок в сторону. – Еще! Нужно еще!
– Прости, почтенный. – Я пожал плечами. – Больше у нас ничего нет. Неужели ты так сильно проголодался, что…
– Еще! – Чандан подполз ближе и схватил меня за рукав. – Как ты вырос таким большим, если так мало ешь?!
– Мои предки были северянами, – отозвался я. – Говорят, когда-то на землях клана Белой Чайки жили высокие люди с белой кожей.
– Может, и так. Чандан давно не видел таких, как ты… О-о-очень давно…
Старик подался вперед, снова поднял свечку и вгляделся в мое лицо. Его глаз поблескивал в полумраке желтоватым безумным блеском, отражая пламя, и мне на мгновение показалось, что этот взгляд просвечивает меня насквозь.
– Откуда вы пришли, северянин? – спросил он. – И что случилось с твоим другом?
– Он болен, почтенный. – Я чуть отодвинулся, чтобы не потерять сознание от вони, исходившей изо рта Чандана. – Холод в горах пощадил меня, но его лишил последних сил. Мы шли от самой Моту-Саэры и…
– Зачем ты врешь мне, северянин? – Чандан вдруг протянул руку и впился мне в запястье острыми желтоватыми ногтями. – Южные дороги далеко отсюда, а другого пути из земель лана Ледяного Копья не существует!
– Многие говорят так, почтенный, – усмехнулся я, освобождаясь из хватки. – Мы с Меруканом прошли через горный перевал.
– Ты врешь! – снова зашипел Чандан. – Никому из смертных…
– Следи за языком, старик! Ты уже назвал меня лгуном дважды – и третий будет последним!
Ярл Виглаф показался наружу лишь на мгновение – но его хватило, чтобы вся ветхая хижина вздрогнула, пламя свечи в руках Чандана затрепетало, а сам он отшатнулся и плюхнулся на костлявую задницу. Даже Мерукан, уже не раз видевший меня Владыкой-Кшатрием, дернулся и натянул одеяло до самого носа.
– Непросто поверить, что ты сказал мне правду… – Чандан с кряхтением поднялся и снова уселся на корточки, водя свечой из стороны в сторону. – Непросто, северянин. Но Чандану случалось видеть то, что видели немногие… Ты крепок, и воля твоя сильна. Обычно Хозяин гор не щадит тех, кто заходит в его владения без позволения, но древние легенды говорят, что он покровительствует могучим воинам и храбрецам…
– Хозяин гор? – Мерукан заерзал под одялом. – Уж не тот ли это огромный косматый ракшас, которому ты помог выбраться из-под камней?
– Ты сам видел Хозяина гор, почтенный? – тут же спросил я. – Ты знаешь, где он живет и как выглядит?
– Немногие видели его и остались в живых, северянин. – Чандан продемонстрировал беззубую улыбку. – А те, что остались – лишились разума. Могущество Хозяина гор велико, и ему подвластен любой облик. Видел ли ты камни, северянин? Видел ли ты деревья на склонах скал?
И почему местные так любят эти словесные выкрутасы? Если бы Чандан повстречал в горах гигантского медведя, он наверняка умер бы от страха… или наделал бы прямо в штаны.
– Я видел зверя. Настолько большого, что он без труда проглотил бы меня, будь на то его воля, – отозвался я. – Настолько могучего, что сами скалы содрогались от его рева.
– Есть одно древнее сказание, северянин. – Чандан подполз чуть ближе и заглянул мне в лицо. – О воителе, который встретил в этих горах могучего зверя и вступил с ним в схватку. Они сражались три дня и три ночи – и ни один не мог взять верх. И тогда зверь склонился перед человеком и наделил особым даром – обращаться в могучего хищника, чья шкура прочнее любой чарайны, когти тверже камня, а сил столь велика, что даже скалы не устоят…