Ситуация становилась занимательной. Олег сделал робкий шаг в квартиру и громко крикнул:
– Хозяева, дверь у вас открыта?
Он прислушался к мертвой тишине, сделал еще несколько шагов и опять заорал:
– Хозяева! Дверь закрывать надо!
Третий раз он решил крикнуть на пороге большой комнаты.
Он даже открыл для крика рот, но затем через минуту безмолвно закрыл его… Вместо крика он несколько присел на ватных ногах.
Это было очень удобно, поскольку подкравшаяся сзади Настя смогла через его плечо заглянуть в комнату.
Выходили они из квартиры почему-то задом, вглядываясь в открытую дверь комнаты, куда они так и не смогли войти.
Наткнуться на что-нибудь было менее страшно, чем повернуться спиной к трупу.
На площадке Олег пришел в себя… Он не стал закрывать дверь – очень надо накладывать свои отпечатки на Лобачевские.
– Настя, вызывай лифт. Надо срочно звонить Рогову. Мы номер его машины знаем – пусть перехватывают… И Савенкову надо звонить, в офис. Пусть в Воскресенское едут. Этот гад сейчас все что угодно может сделать.
Его рассуждения прервали доносившиеся снизу громкие голоса стражей порядка:
– Толмачев, у лифта их стереги. Запомнил? Парень в синем и девица в белых брюках… А мы наверх своим ходом…
Олег не сразу сообразил, что эти бравые парни настроены ловить его и Настю.
Не убийцу, не Лобачева, а именно их, кто только что вышел из квартиры со свеженьким трупом. Объясняться будет бесполезно!
Может быть, Рогов их потом и вытащит, а может, им уже уготована судьба Слесаря.
Единственное спасение – наверх, по узенькой лестнице к маленькому люку, входу на чердак… Если он закрыт, то все – полный конец!
Они успели проскочить наверх и закрыть за собой люк буквально за пять секунд до того, как на площадке появились два парня в форме.
Это просто замечательно, что в старых домах такие высокие потолки и, соответственно, такие длинные лестничные пролеты… А как им повезло, что покойница жила на последнем этаже…
Когда на площадке всё утихло, Олег нашел подходящий прут и заклинил чердачный люк. В этот момент из квартиры выскочили их преследователи, и один из них закричал вниз:
– Толмачев! Кончай филонить. Поднимайся наверх.
Затем они начали переговариваться в достаточно громких и не совсем печатных выражениях:
– Смотались, гады. Чуть-чуть мы опоздали.
– Сейчас Толмачев с рацией приедет. Пусть срочно бригаду вызывает… Пусть приметы этой парочки сообщат всем. Далеко не ушли… И фирму эту надо искать. Ты запомнил?
– А что тут запоминать… Фирма «Сова». На Миклухо-Маклая они располагаются, около кинотеатра «Витязь», знакомые места…Я живу там.
– Отсюда они, наверное, дернули к себе на фирму. Там их и надо брать, тепленькими.
– Дай-ка я чердак посмотрю, вдруг открыто?
Олег лежал на усыпанном окурками и обрывками старых газет полу, прижимаясь ухом к чердачному люку. Он явственно ощущал, как дрожит лестница под милицейскими шагами.
Вот их уже разделяют десять сантиметров и толстый лист металла.
Олег вовремя приподнялся – в следующий момент снизу по люку трижды ударила тяжелая ладонь:
– Изнутри заперто. Бомжей боятся. Основная дверь где-нибудь с черного хода… Потом надо будет проверить.
Олег опять услышал скрип лестницы и звуки удаляющихся шагов.
Он встал, взял за руку не испуганную, не оторопевшую, а скорее сосредоточенную Анастасию и повел ее к двери на черную лестницу во втором подъезде.
Они лезли через блоки, через кучи мусора и обломки старой мебели… Дверь была закрыта только на внутреннюю задвижку – это уже была большая удача.
Прежде чем покинуть гостеприимный чердак, Олег придирчиво взглянул на Настю: ее белые брюки с вкраплениями только что полученных грязных пятен – очень яркая примета.
«По ее брюкам они нас быстро поймают».
Он снял свою синюю рубашку, мысленно поблагодарив родителей за свой пятый рост… Под рубашкой у него была достаточно сносная белая футболка.
Он протянул свое облачение Насте:
– Ты вот что, Анастасия. Снимай брюки.
– Как это?!
– Не знаю… Ты подумай, сосредоточься… Подглядывать я не буду, хотя в этой темноте все равно ничего путного не увижу… Надевай рубашку! Она тебе сойдет за короткое платье… Все! Нет больше девицы в белых брюках и парня в синем, поняла?
Пока она переодевалась, спрятавшись за дубовую балку… Олег достал свой телефон и набрал номер офиса… Молчание. Тогда он набрал сотовый Савенкова – ответила почему-то Варвара:
– Слушаю.
– Это я, Варя.
– Олег, это ты? Где вы?
– На чердаке…
– Не поняла, где?
– Труп тут у нас, а мы с Настей – на чердаке.
– Где?!
– Варвара, ты или успокойся, или передай трубку Савенкову – времени у меня мало… Игорь Михайлович, я коротко докладываю… Лобачев совершил убийство, мы за ним следили, а он свалил все на нас и на «Сову»… В офис вы не возвращайтесь – вас там всех повяжут… Звоните Рогову – пусть ищет Лобачева, он на синей «четверке», номер 30–23.
– Все понятно, Олег. У нас очень много новостей, но все потом. Где вы и когда Лобачева видели?
– Мы на чердаке, Старыгинский переулок, девятнадцать… Лобачев уехал минут сорок назад.
– Настя с тобой?
– Да, новое платье примеряет…
– Вот и хорошо. Если убежите – срочно летите в Воскресенское. Лобачев раньше всех нас там будет. Подробности при встрече. Все!
В этот момент к Олегу подошла Настя в модном синем балахоне.
Она держала в руке аккуратно сложенные бело-грязные брюки… Посмотрев на них с сожалением, она отчаянно размахнулась и забросила основную улику в самый темный угол чердака.
Они совершенно спокойно спустились и вышли во внутренний тенистый двор дома… Основные милицейские силы были на другой, на солнечной, стороне, у злополучного подъезда.
Первая встретившаяся им торговая точка явно претендовала на звание универмага.
На полках маленькой временной стекляшки располагались пиво и импортные сладости, детские игрушки и магнитолы, инструменты и кожаные куртки.
Скучающая продавщица быстро надела приветливую маску. Олег ответил ей еще более широкой улыбкой:
– Уважаемая! Мне нужно приодеть свою даму… Такой товар у вас есть?
– Обязательно! Не при старом режиме живем. Теперь у нас все есть… Вот могу предложить эти белые брюки…
– Нет, спасибо! Нам лучше какое-нибудь платье.
На настойчивый звонок Караваева за дверью откликнулся голос Аркадия Липкина.
Спокойная, почти дачная жизнь совершенно расслабила «молодую» парочку, находящуюся в состоянии медового месяца.
Вчера они до часу ночи играли в карты, затем смотрели ночной канал легкого содержания, а затем…
Одним словом, они уснули в пятом часу.
Липкин подошел к двери в одних трусах без всякого намерения открывать кому-нибудь.
– Кто там?
– Я из «Совы»!.. От Савенкова Игоря Михайловича. Он вам пакет просил передать, документы.
– Вы их под ковриком оставьте. Я потом возьму.
– Нельзя это!.. Важные документы. Он в руки просил передать. Вам или Раисе Павловне.
Аркадий попытался стряхнуть с себя сон.
Он внимательно посмотрел на закрытую дверную цепочку. Она выглядела достаточно внушительно. Для уверенности он даже подержал ее пальцем и повернул торчащий в двери массивный ключ.
Дверь медленно приоткрылась.
Затем человек, стоявший за дверью резко плечом ударил в нее.
Сорвавшаяся цепочка больно щелкнула Аркадия по правой скуле.
Он устоял, но обеими руками схватился за щеку. Второй удар уже по левой скуле свалил его на пол.
Это был нокаут!..
Очнулся Липкин уже крепко привязанным к стулу. Раиса сидела за столом и что-то писала…
Кроме хозяев в комнате было еще двое гостей. Двое мужчин.
Одного из них Аркаша знал… Это был тот, от кого он бегал последние два месяца.
Лобачев заметил, что Аркадий очухался, и подошел к нему:
– Очень хорошо, молодой человек. Так не хотелось прощаться, не заглянув вам в глаза. А теперь – можно! Саша, этот Артист будет нам мешать. Ты успокой его.
– Кляп, что ли, соорудить?
– Кляп – это временно. А он нам больше никогда не будет нужен… Возьми вон тот красивый пакетик и веревочку. Действуй, Саша!
Караваев работал основательно… Он огляделся, подошел к подоконнику и резким движением оторвал провод от утюга, недавно привезенного Галаевой из Химок…
Затем он надел на голову Липкина пакет и аккуратно на два узла завязал провод на его шее.
Отступив на два шага, Караваев посмотрел на свою работу и начал машинально вытирать об себя руки…
Этого, вероятно, показалось ему мало, и он побрел на кухню к умывальнику.
Лобачев встал между дергающимся Липкиным и Раисой.
– Продолжаем, госпожа Галаева… Итак: «…Не желая участвовать в гнусной деятельности гражданина Савенкова и возглавляемой им фирмы «Сова», я заявляю…» Пишите, Раиса, пишите. Или вы тоже хотите сыграть в… пакетик?
Странный шум на кухне не насторожил Лобачева: очевидно, Саша переволновался, потерял координацию и смахнул что-нибудь на пол.
Лобачев собирался продолжить диктант, но в этот момент в комнату ввалился Игорь Савенков, тащивший перед собой обмякшего Караваева… За ним проскочил Ермолов, который, расставив руки, начал медленно подходить сбоку.
Лобачев сразу же узнал Савенкова. Он видел его всего один раз – тогда на даче, в Валентиновке… И запомнил! Крепко запомнил…
Так!.. За две секунды мозг Лобачева просмотрел все возможные варианты действий…Ему не успеть вытащить свой пистолет. Савенков четко держит его на мушке своего «Макарова»…
А «Макаров» ли это?!.
Лобачев даже подался вперед, вглядываясь в знакомые очертания.
– Спокойно, Лобачев… Не делай резких движений… Я сегодня очень нервный. Разозлил ты меня очень! Я и выстрелить могу… Вы, Раиса Павловна, отойдите к окну.
Савенков отпустил Караваева, и тот рухнул у его ног.