* * *
Щука накинула капюшон куртки. С приближением темноты заметно похолодало. Девушка ещё раз осмотрелась.
«Ну и что тут не так? – думала она. – Может, действительно померещилось? Всё-таки вторая неделя пошла, как все они вышли из лагеря. Усталость имеет свойство накапливаться. Потом переходит в нервозность, повышенную возбудимость. Ей ли, как бывшему военному медику, не знать?»
Неторопливо прошлась до отдельно стоящей постройки. Ею оказался крытый бокс для автомобильно-инженерной техники. Высокая трава покрылась вечерней росой, ботинки и джинсы быстро намокли до щиколоток.
«Закрыто, наверное. И похоже, замок электромагнитный: ни дужек навесных, ни скважины под ключ». Когда девушка подошла ближе, то вздрогнула от неожиданности – внезапный голубой свет мягко озарил небольшое пространство вокруг её фигуры. Это автоматический датчик включил лампу освещения. Щука подёргала дверь. Та и вправду оказалась заперта.
Отошла. Свет тотчас погас. Шагнула к боксу, светильник вновь зажегся. «Балуешься, как школьница», – сказал бы Немец. Подумав о нём, она словно назло, опять сделала шаг вперёд, дразня электронный датчик. Свет вновь зажегся, и тут девушка краем глаза уловила какой-то блеск в траве. Нагнувшись, подняла автоматную гильзу. Металлический цилиндр бутылочной формы с зеленым лаковым покрытием. Гильза была холодной на ощупь, но с хорошо осязаемым запахом пороха. Явно лежит тут не более суток.
«Научники стреляли из армейского оружия? Или тут были военные? Отгоняли какого-то непрошеного гостя от периметра?»
Осмотрев траву, нашла ещё несколько гильз. Покрутила головой. В область зрения снова попал гаражный бокс. Что-то привлекло настороженное внимание девушки, и она подошла ближе. Палец ткнулся в твердый пластик, из которого были собраны стенки модуля. Ноготь Щуки аккуратно обвёл одно из пулевых отверстий. Всего их было около двух десятков, разбросанных по всей стене. Словно неведомый стрелок бил из автомата в белый свет, как в «копеечку». И судя по траектории, стрелявший находился у входа в жилую часть научной станции.
* * *
– Кладите его спиной на кушетку, – профессор расстелил полиэтилен и щелкнул кнопками на замысловатом медицинском приборе. – Сейчас аппарат прогреется и можно будет провести общее сканирование. Я подготовлю всё остальное.
Он пропустил несущих майора, сталкеров, и вышел из помещения.
– Чо-т тяжелый боров, а так и не скажешь, – устало прислонился к стене Брага, когда майора водрузили на подготовленное ложе.
– Это твои годы дают о себе знать, – ехидно поддел напарника, Короб.
– Я ещё тебя переживу, зелень болтливая, – восстанавливая дыхание, обиделся Брага.
Немец присел на стул с крутящимся сидением. Оттолкнулся ногой и, сделав три оборота, озвучил свои мысли:
– Лишь бы он не помер до утра. Здесь ведь есть средства, которые не дадут ему отправится в «долину теней» раньше времени? «Нам только ночь простоять, да день продержаться». Хотя нет, днём мы уже будем далеко.
Короб посмотрел на майора с неприязнью, как на виновника всех бед:
– Надеюсь, ты сейчас видишь дурные сны, приятель! Потому что это самая малость, какой ты можешь отделаться за наши тяготы.
Сталкер протянул руку к выдвижному светильнику, вплотную приблизив его к измученному лицу военного. Включил и направил нестерпимо яркий белый свет в закрытые глаза майора. С интонацией «плохого следователя», Короб произнес:
– А ну колись, шакал, кто нашему грузу «ноги приделал»?
Лежавший майор Минько вдруг застонал, громко и страшно. Словно зверь, которому не хватило сил отгрызть пойманную в капкан лапу.
Молодой отшатнулся, чуть не сев на пол, и испуганно выругался:
– Да чтоб тебя, конь ты полосатый!
Офицер болезненно щурил глаза, дергал пальцами рук, силясь закрыться от электрического света. Но запредельное истощение организма лишило его сил.
– Эй! – быстро метнулся к нему Немец и выключил лампу. – Ты меня слышишь? Минько Станислав, как там тебя по батюшке?
– Слышу… – тихо прошептал военный, и выражение его лица стало чуть более осмысленным. – Я… где?
Немец распробовал на языке рифмующееся неприличное слово, но вслух сказал иное:
– В лазарете научной станции.
– А вы те, кто доставили меня сюда, в… Красновку?
– Ээээ, – протянул Брага, – да он опять за те же вожжи взялся. Упрямый какой, ты погляди!
– Мы не в Красновке, друг, – мягко поправил майора, Немец, – Но уже теплее! Это другая станция. Здесь тебе окажут временную помощь. И скоро за тобой прилетит голубой вертолет с волшебниками в медицинских халатах. Недолго осталось, потерпи.
Лицо майора переменилось, едва он осмыслил сказанное. Военный напрягся, глаза дико блеснули, разве что волосы на загривке не встали дыбом. Чисто кот, ошпаренный кипятком.
– Как… называется… эта… станция? – его интонация была похожа на горсть земли, бросаемой на крышку опускающегося гроба.
– «Рассвет 13», – настороженный его реакций, ответил Немец.
Пальцы военного бессильно обмякли. Горло издало хриплое бульканье, то ли смех, то ли спазм.
– Зачем вы притащили меня сюда? Я же просил в Красновку. Теперь я обречен. И вы то же…
– А ну-ка, друг, расскажи нам всё, что мы должны знать, – склонился над ним, Немец, – и очень тебя прошу, не теряй сознание, пока не закончишь.
* * *
Щука наконец обнаружила то, что искала. Вернее, она не знала, чем именно это окажется, но верила – находка непременно будет.
Кровь. Много впитавшейся в траву крови. Удалось разобрать след, кровавую дорожку и земляную борозду, оставленными чьими-то волочащимися ботинками. Девушка бросила осторожный взгляд на камеры наблюдения, расположенные по периметру забора станции. Те равнодушно смотрели куда-то в сторону Зоны. Щука подобралась, как охотничья собака, и, мягко ступая, двинулась по следу.
Когда она подошла к метеорологическому оборудованию, вновь включился автоматический светильник. Над головой ритмично постукивали лопасти ветряка. Девушка обратила внимание на прислоненную к сетке-рабице хозяйственную лопату с комьями глины на штыке. Оценила свежеприсыпанный землёй холмик. Понадобилось три минуты, прежде чем лопата в её руках уткнулась во что-то мягкое. Она осторожно раскидала землю и на свету матово блеснул циферблат часов. Их ремешок смыкался вокруг бледной человеческой руки, торчавшей из грязного лабораторного халата. Надетого на оранжевый костюм сотрудника полевой станции.
* * *
– Я… не знаю, как это произошло. Втроем мы прибыли на станцию, чтобы… Как же горло жжёт. Дайте воды, пожалуйста.
Брага наполнил пластиковый стаканчик из бутылки кулера и поднёс питье к губам майора. Тот жадно выпил всё до последней капли, чуть не сжевав сам стакан. Продолжил:
– Сдали по описи какие-то детали для работы научников.
– А наш груз? – не сдержался Немец.
– Ваш? Да, тоже был. Мы его ещё в прошлый раз тут припрятали, чтобы в эту ходку вам… передать. Спрятан в пустой таре с военной маркировкой в складском боксе. Научники в наши ящики не заглядывают…
– Так вы его не забрали? Почему?
– С учеными было что-то не так…. Тот, который нас встретил и бумаги подписал… нормальный. Когда же мы пошли к боксу и открыли его… На нас напали те, другие, которые там прятались. Или заперты были. Да, скорее второе.
– Почему вы так решили? Но главное, почему они на вас бросились?
– Они не люди… уже. Просто твари в человеческой одежде… научников. Они «обратились». Думаю, это следствие вируса. Мы сначала…
– Стоп! – Немец, предчувствуя сердцем недоброе, остановил майора. – Какого еще Miststuck («сука» нем.) вируса?!
Военный снова попросил пить. Брага снял с кулера всю бутыль и, осторожно наклонив её, тонкой струйкой полил содержимое в рот майору. Тот пил долго, и по мере этого процесса пожилой сталкер недоуменно смотрел на пустеющую емкость. Впрочем, армеец прервался на полутора литрах, мотнув головой, дескать, хватит. Дальше речь майора стала бодрее.
– На этой станции испытывали воздействие… какого-то вируса на зараженной радиацией флоре. Я не знаю всех тонкостей, у меня минимальный допуск. Скажу лишь, что центр разработки находится в Красновке. Наверное, у них есть вакцина, не может быть, чтобы не было. Они давно работают с этим штаммом.
– В чём суть работы вируса? Как он проявляется?
– Вы слишком многого хотите от простого экспедитора. Что я могу знать? Я видел, как сжигали мертвых подопытных животных. По слухам, после заражения они превращались в неуправляемых, бешеных существ с высоким болевым порогом.
– Может, это и было обычное бешенство? Ты ничего не намудрил? – подал голос
Короб, сидевший до сей поры тихо.
– Это не похоже на обычное бешенство. Здесь что-то стряслось, может утечка… Напавшие на нас уже не были людьми. Эти твари разорвали Мальцева, как старую тряпку. Семак, это мой… водитель, увернулся, но его ранили. Я одного из «этих» сам… застрелил. Почти весь магазин из АК… А он все шёл на меня. Остаток в другого добил, тот лишь повалился и снова встал. Я психанул и к машине дёрнул. Семак за руль вскочил… Ударили по газам. Была бы связь, я бы дал знать о случившемся… Но тот, нормальный, из научников, что груз по описи принимал, взял у нас рацию, как только мы на станции появились. Сказал, прошивку обновит… обещал, что можно будет гражданские волны из Европы слушать. В общем, пока обратно мчались, смотрю, с Семаком что-то не так, вроде бредить начинает. Хотел у него руль забрать, так он не дал. Ногу с газа не убирает, в рулевое вцепился – не оторвать. Вскоре я неладное почуял, пистолет успел достать… Тут он на меня и бросился. Хотя нет, это уже был не он, а нечто в его обличии. Я несколько раз выстрелил, потом машину крутануло, ударились, я сознание потерял. Когда в себя пришёл, он мертвый, в кабине… У меня голова кружится, всё плывет. Думал, сотрясение. Один в Зоне, вокруг никого. Но от места нашей с вами встречи недалеко было. Я к нему и пошел… Знал же, что явитесь за грузом, и надеялся, что вытащите. Пока шагал, совсем организму дурно стало. Пусть Семак меня несколько раз успел приложить, пусть авария, это всё понятно, но ощущения такие, будто гриппом заболел. Сложив в пути «два» и «два» догадался, что тоже мог заразиться вирусом.