— Ну…
— Нарушителя порядка в храме должны были бы арестовать немедленно и предать суду, дабы другим неповадно было. Тут и римлян незачем вызывать. Побили камнями и дело с концом, но этого не произошло. Более того, Иешуа с учениками потом пять дней проповедует в Иерусалиму, и никто бузотера не трогает. В ночь на седьмой день, когда все праведники должны сидеть в кругу семьи за праздничным столом, Спаситель остается только с апостолами и устраивают весьма скромную Тайную вечерю… Где все, кто кричал «Осанна» и не дал многочисленным стражникам, обеспечивающим порядок на самый большой праздник в Первом храме всех иудеев арестовать погромщика и предать суду?
Теперь этой армии рядом нет. Бузотер в окружении дюжины последних сподвижников. Но и тут он уже уверен, что его предадут и говорит о том открыто. Все авторы Евангелие умалчивают об этом кардинальном изменении отношения огромной толпы к Спасителю. Более того, под утро этот же народ с мечами и копьями окружает Иисуса в Гефсиманском саду и не противится его аресту зачем-то вызванными римлянами. Фарисеи срочно собирают на суд Первосвященника и ближайшее окружение. И все это праздничной ночью!
— Ну?
— Вот представь, в самый разгар великого праздника Исхода евреев из Египта, когда вся семья в сборе за праздничным столом, им докладывают, что смутьян, выдающий себя за нового царя Иудеи, пойман. Что мешает подержать его под арестом римлян, у которых нет традиции праздновать Песах? Почему нельзя ждать до утра? Верующим надо соблюдать вековые традиции и вкушать жертвенного ягненка, или бежать на заседание суда? Неделю ничего не предпринимали, а тут до утра подождать не могут. Странно. Ведь собрать верхушку, правящую страной не просто. В моем понимании это аналогично попытке собрать наш Верховный совет в полночь 31 декабря, под бой курантов. Если нужно было подождать, пока прокуратор приедет из своей резиденции, могли бы смутьяна подержать несколько дней в темнице. Впрочем, на этом странности не заканчиваются.
Олег вопросительно глянул на слушателя, но тот пожал плечами, не зная, что и возразить. Тогда спикер продолжил.
— Будет интересно, внимательно почитай первоисточники, и удивишься, что в ту ночь судили двух Иисусов. Один Мессия, а другой по прозвищу Варавва, а точнее — Бар-Авва, что можно перевести, как Сын Отца, который признался в убийстве. Его-то и помиловал прокуратор, а не призывающего к любви и всепрощению Иешуа. Тут я ничего не понимаю. Пришлось читать и разбираться.
Оказывается, Храм в Иерусалиме был не только религиозным центром, но и машинкой для зарабатывания и хранения денег. Не случайно на его территории была сокровищница. Да и сама территория Храма это несколько футбольных полей. Откуда деньги спросишь? Секрет прост — монополия. Только там можно приносить жертвы, и нигде более. Это платное удовольствие. Есть еще всякие сборы — войти в город, ступить в Храм… Тора запрещает изображения человека, а на римских монетах профили императоров. Тут менялы и нужны, иначе храмовые сборщики таких денег не возьмут. Где деньги, там охрана, ведь грабежи не выдумка современных гопников.
Покопался и нашел, что у левитов был специальный батальон охраны сокровищницы. Наследственный причем. Да и сам Храм в Иерусалиме — огромная крепость со многими постройками, высоченными стенами и десятком ворот. Значит есть посты, дозоры, караулы… Это еще одна служба постоянной охраны из представителей другого колена Израилевна. На большой праздник наверняка усиление охраны было, поскольку пришлый люд был разный, бузу затевать самое удобное время.
Не забывай, что при большом скоплении народа всегда были карманники, жулики всех мастей и, конечно же, антисанитария. Тут и рынок, и фастфуд, и скотобойня и благовония в лавочках. Братва из Рима тоже хотела свой кусок от этого пирога, так что с охраной в дни Пасхи в Храме все было в порядке.
— Не понимаю, к чему ты клонишь? — Навряд ли Иешуа мог спокойно громить менял и швырять их монеты на пол, как показывают в некоторых фильмах. Тут что-то не так. В Храме власть принадлежит первосвященнику, и он был заинтересован, чтобы стройные ряды менял быстро обслуживали стройные шеренги паломников. Кого же тогда изгнал Иисус? Оказывается — хананеев.
Оказалось, опять подвел перевод с арамейского. Хананеи это или заезжие торговцы, или чужаки. Думаю, что в данном контексте нужно было бы перевести, как иноверцы…
— Почему? — удивился Пыха.
— Потому что только при римлянах в Храм было разрешено входить всем язычникам. Демократия, понимаете ли! Рим очень терпимо относился к чужим вероисповеданиям, и никогда не принуждал завоеванные страны молиться своим богам. А иудеи не принимали такого оскорбления своей святыне, но вынуждены были покориться воли более сильного.
— И что это меняет?
— Хитрый перевод давно стал оружием в руках иудеев. Толмачи всегда были евреями и тихо делали свое дело, веками переписывая историю. Иешуа не был беззащитной овечкой, он пришел, чтобы стать царем иудейским. Не скрываясь, говорил о том прямым текстом. Фарисеи использовали его порыв чтобы очистить Храм от иноверцев, а когда он начал проповедовать на ступенях Храма о втором шаге — изгнании неправедных и пришлых, его убрали. Иешуа был врагом первосвященника и прокуратора, потому помиловали убийцу, а не Спасителя.
— Сейчас ты скажешь, — понял его мысль Пыха, — если стать на эту точку зрения, то все становится на свои места…
— Все, у меня батарейка села, — не стал полемизировать Олег. — Будьдругом, монитор разверни в сторону, а то в глаза светит.
В комнате стало тихо, как, впрочем, во всем доме и на всей улице. Лишь вдалеке иногда подавала голос какая-то дворняга.
Пыха устроился за ноутбуком, так, чтобы никому не мешать, и стал искать информацию о странном пожаре на Нахимовском проспекте в ночь на 31 января 2015 года. Хотя это было дело пятилетней давности, публикации сохранились. Одни осторожно высказывали предположения о причине, другие утверждали, что все подстроено, ссылаясь на чьи-то авторитетные заявления и даже неоспоримые документы. Королев не пытался их анализировать, он искал фотографии.
Сам пожар никто не зафиксировал, а почерневшие обвалившиеся стены Виктора не интересовали. Портреты бывшего директора сгоревшей библиотеки института вызывали неприязнь, он с таким человеком просто не захотел бы общаться. Королев уже было хотел бросить это неприятное занятие, как столкнулся с фотографией, заинтересовавшей его.
Ниже большой вывески с официальным названием «Библиотека Института научной информации по общественным наукам РАН» была скромная табличка с перечнем организаций, арендующих небольшие площади у библиотеки. В принципе, подобный подход к заработку некоторых государственных структур был в столице известен. Мотивируя свое желание сдать часть помещений в центре Москвы, тем, что бюджет их не балует, администраторы некоторых центров и НИИ зарабатывали средства, чтобы платить своим научным кадрам, которые из-за низкой зарплаты потихоньку расползались на более хлебные места.
Еще несколько шагов привели Пыху к удивительному результату. Некий «Центр по изучению проблем европейской безопасности», числящийся в арендаторах у ИНИОН, Королев откуда-то знал. Через пару секунд в его сознании всплыл кадр, который его просила подправить одна знакомая. Точнее, это была подруга Наташки, бывшей супруги. Ее командировали сделать пару снимков на какую-то конференцию, где она поснимала, но не сразу заметила, что докладчик получился в весьма неприглядном ракурсе. Дама у микрофона словно собиралась чихнуть. Это выглядит забавно, но снимки нужно завтра сдавать в редакцию, а тут такой конфуз.
Пыха не смог устоять перед натиском двух активных женщин и просидел полночи, исправляя в Фотошопе огрехи съемки. Он помнил все исходные кадры, которыми его снабдила подруга жены и обведенное в кружочек название доклада, очень похожее на название журнала, в котором статья должна публиковаться. Витьку стоило немалых усилий вспомнить точно все названия и фамилию докладчика, но это того стоило.
В журнале «Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы» некая В. Даровская из «Центра по изучению проблем европейской безопасности» опубликовала статью «Россия и НАТО: проблема восприятия». В публикациях о пожаре ИНИОН был снимок директора Поварова и его заместителя по научной работе. В. Даровскую Королев узнал, хотя была разница лет в десять, очки, другая прическа, костюм… Именно эту даму он приводил в божеский вид на неудачном фото знакомой. Причем, под докладом стояла подпись директора Центра. Стало быть, ушлая Даровская, как замдиректора сдавала в аренду площади ИНИОН некоему Центру, где была директором.
Интуиция подсказывала, что тут есть что-то еще, и Пыха стал искать информацию в сети. Вскоре отыскалась более интересная вещь. В далеком 1998 году Центр, возглавляемый Даровской, назывался «Центр документации НАТО по вопросам европейской безопасности», и лишь через пару лет был переименован, получив более нейтральное имя, под которым и существовал все пятнадцать лет до пожара.
Все бы ничего, но в сети отыскалось свадебное фото девяностых годов, на котором молодая пара счастливо улыбается в объектив. Чета Даровских. Вероника Шарова и Артур Даровский сочетались законным браком. Вероника еще молода, но узнаваема, а вот жених…
Его лицо Пыха заметил на видеозаписи в ресторане «Парус». Он был одним из собеседников капитана в отгороженном диванчиками уголке, за накрытым столом… Тесен мир… Значит, капитан приехал в Россию в период самоизоляции чтобы встретиться с Артуром? Судя по жестам, тот уже принял достаточную дозу горячительного, чтобы позволить себе говорить с капитаном на повышенных тонах, но Витек безошибочно определил, кто там главный.
Возможно, и визит, как сказал Олег, сладкой парочки к нему домой, явился следствием желания неизвестного влиятельного лица во что бы-то ни стало сохранить в тайне не только приезда капитана, но и его встречи с Артуром. Мадам Даровская на банкете замечена не была.