Все же профессиональный взгляд постепенно взял верх над эмоциями, и Пыха уже рассуждал сам с собой, что кадр выстроен в стиле романтических сцен голливудских мелодрам. Именно так коварных соблазнительниц опытные режиссеры показывали зрителю. В меру своих возможностей им пытались подражать все остальные, что часто вызывало лишь улыбку, как в случае с наклейкой «Мерседес» на приборной доске «Запорожца».
Напротив красавицы сидел, потомок, названный Пыхой капитаном. Вернее, он утопал в потоке очарования и соблазна, источаемого на него чаровницей. Дрон записывал эту сцену, не шелохнувшись, словно профессиональная камера с высоким разрешением стояла на штативе в студии с хорошо поставленным светом. Невольная зависть кольнула фотографа. У него не было ни такой камеры, ни студии, ни возможности хотя бы арендовать все это для съемок. Он лишь мог с точностью до года выпуска назвать фильм с такой сценой, название киностудии и фамилию режиссера.
Затем последовала сцена, оставившая Королева в полном недоумении. Коптер стал плавно откатываться от окна, и картинка на мониторе стала вмещать в себя все больше пространства — соседние окна и этажи здания. Такой прием тоже иногда используют режиссеры, давая понять зрителю, что на этом можно остановить повествование. Оператор съемки явно был падок на давно придуманные подходы, ставшие классическими штампами. В любой другой подобной ситуации фотограф лишь улыбнулся бы, но тут он даже остановил просмотр, чтобы убедиться, в своем подозрении.
Тем не менее, Королев не ошибся. Словно по сигналу режиссера сцены, одновременно с переходом от крупного плана к общему, богиня медленно встала из-за стола и тут же появилась в соседнем окне. Это была кухня. Дама вдруг резко подняла руки и в порыве злости резко рванула их в стороны. Она словно встряхнула с себя что-то. Именно так, потому что Пыха отчетливо видел сжатые кулаки над головой и тут же — мелькнули ладони с широко растопыренными пальцами на уровне бедер. Затем еще и еще раз. При этом красивое лицо исказила брезгливая гримаса.
Фотограф даже отпрянул от экрана, таким неожиданным было окончание романтической сцены. Он еще раз повторял просмотр и понял. Это актриса! Иногда ему подворачивались съемки на какой-нибудь премьере или на выезде. Ему позволялось приближаться к актерам, чтобы сделать хороший кадр и показать мастерство перевоплощения, творческий порыв. Правда, обычно в таких случаях всегда оставался неприятный осадок в душе. Особенно когда готовый на самопожертвование сценический герой, только что в порыве призывавший на битву, вдруг садился, сгорбившись за кулисами и просил закурить. Оказывается, он публично врал… Правдоподобно, но врал… Кто-то, возможно, поверил и повелся, а этот отошел в сторонку и спросил — ну, как?
Актриса, сидевшая напротив потомка капитана, была из этой команды. Она стряхнула нервное напряжение, которое, очевидно, ей давалось нелегко, и вновь была готова продолжить. Для нее это была просто работа. Как говорят ассенизаторы, не хуже, не лучше любой другой.
Глава XIII
Утро выдалось хмурым. Сначала пара будущих десантников затащила Пыху на утреннюю рыбалку. Правда, баба Веры еще не успела позаботится об основной части улова для ухи, поэтому ее приготовление перенесли. Потом Королев поучаствовал в ловле бабочек, но тоже неудачно. Когда же хоббиты вспомнили, что перемирие с орками закончилось и ринулись искать луки со стрелами, Светлана предложила прокатиться в Питер. Звонила ее институтская подруга Лена, давно приглашавшая в гости, а тут как раз завтра открывают для посетителей Эрмитаж. Правда, придется надеть маски и перчатки, но зато в залах будет малолюдно.
Подрастающие десантники поначалу холодно восприняли идею приобщения к вечному и великому, но ловкий намек дяди Вити, что Ленинградское мороженное в его молодость было лучшим в мире, породил непреодолимое желание молодежи посетить город на Неве. Светлана неожиданно засомневалась, что Сергей не знает об этом, а звонить не советовал. Королев быстро вспомнил о тайном канале связи и выставил на сайте шикарную фотографию Дворца с надписью, гласящей, что Главный музейный комплекс с 15 июля возобновляет свою работу.
Елена обрадовалась новости о предстоящей встрече, и объяснила Королеву, как удобнее доехать до ее дома. Подрастающее поколение взяло слово со взрослых, что пункты дегустации мороженного и экскурсии на речном трамвайчике по рекам и каналам культурной столицы твердо будут в расписании двухдневной поездки. Пацаны даже обещали бабе Вере привезти мороженное, чтобы та не волновалась попусту.
Хорошая дорога и отсутствие большого потока машин сделали из поездки насыщенное приключение. Витек только улыбался находчивости Светки, которая всякий раз придумывала новую игру, если чувствовала, что бойцы устали от предыдущей.
Радостная встреча подруг по институту передалась и остальным. Глеб, муж Елены и ее дочь Аня охотно составили москвичам компанию. Своим приездом они, конечно, стеснили хозяев, но зато как было необычно расположиться на полу в настоящих спальниках, благо питерцы были заядлыми туристами.
Вечером сборная команда целый час каталась на речном трамвайчике по золотому кольцу Санкт-Петербурга, успевая все увидеть и попробовать несколько сортов мороженного, а потом еще долго это обсуждать, доказывая, какое все же лучше. Москвичи победили. Их было больше.
Следующее утро вообще пролетело незаметно, и сборная семерка, надев защиту, была допущена к осмотру одними из первых. Они долго смеялись и цитировали большое объявление на входе, в котором была использована малоизвестная фраза Александра Сергеевича.
«Граждане, соблюдайте дистанцию, Вы в музее, а не на станции…»
Правда, впечатлений от Иорданской лестницы, залов эпохи Возрождения и Леонардо да Винчи подрастающему поколению ценителей искусства хватило с лихвой. Они начали молить о пощаде и большинством голов объявили «ice break», переделав звучание слова ледокол в поедание мороженного. Тут следовало бы отметить хитрость дяди Вити, который предложил потом еще заглянуть в Мраморный дворец, тоже расположенный на набережной только ближе к Троицкому мосту. Этот дворец тоже открыт сегодня для посетителей.
Признаться, он и сам был поражен сверкающими мраморными полами и стенами, инкрустированными, словно деревом, витиеватыми мраморными завитушками разных оттенков. Реставрированный с таким мастерством дворец засиял краше нового. Питерцам было даже совестно, что они тут еще ни разу не побывали. Впрочем, посетителей было мало, только несколько пар, кроме них где-то затерялись в удивительной роскоши княжеской семьи.
Великолепная семерка с восторгом рассматривала зимний сад на втором этаже с высоченными потолками и фонтаном посредине. Из устремленных вверх окон открывался вид во внутренний двор, где вместо когда-то стоящего «Ленинского» броневика была установлена огромная конная статуя Александра III, которую злые языки прозвали «бегемотом».
Неожиданно для себя Пыха столкнулся с очень знакомым взглядом. Он только вчера ночью с восторгом любовался красивым женским лицом на видеозаписи, а тут столкнулся почти в упор. Прекрасная незнакомка была в маске и перчатках, но он узнал этот загадочный взгляд. Очевидно, от неожиданности Королев просто остолбенел. Женщина мило улыбнулась и прошла мимо, объяснив себе этот эффект своей неотразимой внешностью. Чтобы как-то сгладить свое глупое поведение, фотограф уставился на первую попавшуюся картину и стал пристально ее рассматривать, суетливо переводя невидящий взгляд то на полотно, то на подпись. И только тут он прозрел. Это был портрет визави великого князя — Фанни Лир, очевидно написанный во время их совместного путешествия в Италию. Автор полотна явно польстил или модели, или заказчику, да и была ли картина на этом месте, когда здесь жил Николай Константинович? Но все так сложилось, что Пыха сказал себе — это знак судьбы.
Краем глаза он глянул на прошедшую мимо красотку, чтобы сравнить с той, что изображена на картине. Словно заметив это, женщина тихо позвала кого-то:
— Кирилл!
В зал зимнего сада вошел высокий статный мужчина средних лет с прямым пробором темных, но уже тронутых сединой волос. И хотя у него была маска, закрывающая большую часть лица, фотограф ошалело прошептал:
— Капитан…
Он подавил этот, готовый вырваться возглас, и заставил себя не дышать, чтобы не привлекать внимание посетителей. На его счастье мужчина, названный Кириллом, взял незнакомку под руку и предложил:
— Пойдем дальше, Натали. Судя по каталогу, там музыкальная гостиная и кабинет великого князя Константина Николаевича Романова. Его родной брат в то время был императором всея Руси Александром II.
— Ну, это почти твой кабинет, — тихо рассмеялась дама, — судя по имени…
Когда пара удалилась, Пыха продышался, чтобы как-то прийти в себя. У него даже промелькнула мысль, что в разведку его не возьмут. Хорош будет Штирлиц, потерявший дар речи при встрече с Шелленбергом. Впрочем, эта мысль придала ему силы и Королев решил рискнуть. Выждав минутку, когда он остался один в зале, едва не провалившийся при очной ставке «разведчик», шагнул к подоконнику и на обратной стороне билета неровным нервным почерком написал:
«Кирилл, вы в опасности! Натали — нанятая актриса. Павел тайком следит за вами.»
Лихорадочно подумав, чем бы подтвердить свои подозрения, дописал:
«Фанни и Николай были счастливы здесь. Враги играют на ваших чувствах».
Следующие свои действия Королев потом прокручивал в голове много раз, но объяснить себе, откуда появился этот замысел и как он его выполнил, так и не смог. Просто Пыха отыскал будущих десантников в обществе Анечки — их новой Питерской знакомой — и загадочно шепнул всем, что они такого еще не видели. Потом взял за руки и потащил в кабинет великого князя Романова. Остановившись посредине кабинета, он начал искать, чем бы привлечь внимание. Взгляд фотографа, наконец, уперся в потолок. Высокий сводчатый, как в католических соборах, он был выполнен из резного красного дерева и действительно смотрелся совершенно неожиданно в таком здании.