лаго была середина недели, и отдыхающих почти не было видно.
Места вокруг красивые, тихие, на водохранилище рыбалка… Не случайно здесь толпилась столичная богема. На противоположной стороне Десны были видны поселки Советский Писатель, Творчество, Жуковка… Самое время поставить палатку, сварить уху и смотреть, как ночью сияют звезды.
— Кстати, — с видом знатока произнес Олег, — где-то тут Наполеон останавливался при отступлении из сожженной Москвы.
— И сбросил на дно реки награбленное золото? — предположил Пыха.
— Нет, друг мой. Так называемый золотой обоз Наполеона видели еще под Оршей, и только потом он пропал, так что искать нужно где-то в Белорусии и западнее. Здесь он еще шел уверенный, что вернется.
— Слушай, а ведь мы с тобой недавно рыбачили у бабы Веры на Знаменке…
— И, помнится, кто-то проиграл!
— Нет, это кто-то просто жульничал.
— Наговариваете, сударь. Достаньте-ка лучше карту, и мы сориентируемся на местности, а то эти князья обустраивают свои гнезда подальше от людских глаз, чтобы не накликать справедливый гнев народный… А ведь грянет когда-нибудь…
Опускался теплый июльский вечер. Можно было бы посидеть с удочкой у воды, а потом у костра слушать старые добрые песни под гитару.
— Вот Ботаково, — водил пальцем по карте Корень, — вот улица Зеленая… Где-то около берега последний дом. И он должен быть с большой парадной лестницей полукругом. Где-то тут… Ну, пока время есть, запускаем твою пчелку, пусть поищет.
Дрон мягко поднялся над берегом, передавая красивую картинку на монитор оператора. Хоть клип снимай с названием «Как упоительны в России вечера». Найти дом с парадной лестницей полукругом оказалось просто. Вернее, это даже был не коттедж или охотничий домик, как говорилось в приглашении, а миниатюрный замок с шикарной мраморной лестницей полукругом, которая потом раздваивалась, огибая островок с цветами и выходя на первый этаж, возвышающийся над низкими окнами цокольного хозяйственного. В роскошных домах российского дворянства такие лестницы архитекторы обычно прятали внутри здания. У герцогини же лестница была снаружи, напоказ, как в средневековом замке где-нибудь на берегу Луары или Сены.
В надвигающихся сумерках, лестница стала подсвечиваться фонариками, говоря завистникам, что сказки иногда сбываются. Правда, только у избранных. Сориентировавшись на местности, чтобы потом не тратить время на поиски, Пыха вернул коптер. До 22:00 еще оставалось около часа.
— Думаешь, Артурчик приедет точно по расписанию?
— Как настоящий граф, — съязвил Олег. — Небось стоит где-нибудь за углом и смотрит на время.
— Эх, жалко удочки не захватили. Сейчас бы на уху наловили…
— А давай Серого вытащим из берлоги с пацанами, и махнем в Лучинино.
— Нужно будет по дороге рыбы купить, — неуверенно предложил Пыха.
— Не-е, баба Вера закажет дачникам.
— Случай, откуда она все знает?
— Это ты сам у нее и спрашивай. Сколько помню, она всегда такой была.
Друзья помолчали, глядя, как загораются на другом берегу огни, и ночь тихо подбирается по воде и выползает на сушу, словно таинственный дракон или огромный змей из древних легенд. Самое время было последовать примеру немногочисленных туристов на другом берегу, которые разводили костры и рассаживались вокруг. Словно вспоминая ритуалы предков, которые в незапамятные времена, во славу какого-нибудь божества, исполняли таинственные обряды.
Когда подошло время визита графа Даровского к герцогине Смирновой-Сокольской, дрон бесшумно взмыл вверх. Легко отыскав парадную лестницу полукругом, которая просто светилась своей вызывающей нескромностью, квадрокоптер чуть опустился, чтобы сделать побольше обзор внутри помещений, и совершил круг почета, всматриваясь в окна.
В небольшой комнате с камином за богато сервированным столом, напротив друг друга, сидели двое. Женщина лет сорока, в вечернем платье с золотыми украшениями, камни которых отражали огоньки свечей на столе, и мужчина чуть постарше, в строгом сером костюме. Высокая дверь с переплетом, выходившая на террасу, была отворена настежь. Свежее дыхание набирающей силу ночи проникало внутрь, но явно было не в состоянии охладить впечатлительную герцогиню, разгоряченную шампанским и забавными рассказами гостя.
Хозяйка громко смеялась, откидывая назад вьющиеся рыжие локоны, поблескивая драгоценностями и смелом декольте. Очевидно, вдова долго соблюдала приличия и не посещала мероприятий, устраиваемых Русским Дворянским Собранием. Скорее всего, предложение встретиться с графом и обсудить некое предложение, о котором Его светлость мог рассказать только наедине, вдова поняла по-своему.
Только со стороны было заметно, что граф с трудом играет отведенную ему роль, герцогиня же объясняла некоторую неловкость кавалера внезапным смятением чувств, которое так свойственно романтическим натурам. Гость старался изо всех сил, вспоминая всевозможные рассказы, сцены из просмотренных когда-то фильмов и даже смелые мужские байки на рыбалке, которые он немного смягчал, чтобы не быть изгнанным из приличного общества. Герцогиня обмахивалась веером и грозила пальчиком шалунишке.
Так продолжалось достаточно долго. Все, кроме дамы, изнывали в ожидании, когда же подвернется случай перейти к теме, ради которой затевалась это встреча. Даже датчик ресурса квадрокоптера перешел в красный сектор, показывая, что осталось минут 5–7 полета, но герцогиня и не думала остановиться или сменить тему разговора, а лишь жестом намекала на продолжение.
Вдруг, она неловко зацепила бокал, который, опрокинувшись, выплеснул шампанское на ее вечернее платье. Мужчина бросился на помощь с салфеткой. Попытка спасти даму, оказавшуюся волею небес в затруднительном положении, окончилась курьезно. Его светлость спешил промакнуть платье герцогине, но увлекся и стал так активно прижимать салфетку к тем местам, которые мужчинам не принято касаться в обществе, что герцогиня поняла его порыв иначе. Она томно взглянула на гостя и жестом указала на свечи.
Возможно, что внезапный порыв ветра погасил дюжину свечей в той комнате, возможно, они сами погасли, повинуясь высшим силам, возможно граф вспомнил молодость… Но, как пишут в женских романах, знойная тьма поглотила обоих, и только жаркое дыхание могло коснуться нескромного уха…
— Хм… Давай-ка лучше вернем твою пчелку на дозаправку, — улыбнулся Олег, — а то насмотрится бог знает чего, потом будет задавать вопросы.
— Слушай, может сотрем эту встречу, — неуверенно предложил Пыха.
— Я тебе сотру! — хохотнул Корень, — намекни американцу на двойной тариф за съемку в особо сложных условиях. Пауза будет вполне объяснимой, ведь ресурс полета, был весь добросовестно израсходован на важное дело. Меняем аккумуляторы на заряженную запаску. Впереди главное, и нам нельзя его пропустить.
Жадно глотнув порцию живительной энергии, дрон рванулся на пост, оставленный по этическим соображениям. Прибыв на место, он быстро отыскал своим всевидящим оком проем высокой двери, распахнутой настежь. Теперь там горел огонек скромной свечи, одиноко стоящей, словно часовой, подле упавшего среди тарелок бокала. Через пару минут наблюдатели услышали уже знакомый голос графа, которого скрывала белоснежная скатерть, свисавшая почти до самого пола.
— И зачем весь этот спектакль?
— Тебе не понравилось, дорогой? — обиженно ответила герцогиня. — Тогда предложи даме шампанского…
Тут на экране пошли помехи, а в наушниках был слышен сплошной шум.
— Ого! — засуетился Олег, — Дама включила глушилку…
Он достал из рюкзака какой-то прибор с антенной, и стал щелкать переключателями. Когда в наушниках вновь зазвучал прерванный разговор, торжествующе глянул на фотографа и закончил свою мысль.
— Дешевенький китайский аппарат не умеет работать с сигналами сложной формы.
Заметив непонимающий взгляд Пыхи, Корень только отмахнулся, жестом показав, что лучше вникнуть в прерванный разговор.
— Я стала, — спокойно продолжала вдова, — наследницей двух крупнейших кондитерских фабрик России, и это нравится далеко не всем. Шпионы повсюду. Так и норовят накинуть удавку на беззащитную женщину… А эти политики никак не могут замирить Москву и Киев, но позволяют импортировать с Украины тонны дешевого контрафакта. Все помнят советский шоколад и знаменитые «Бабаевские» конфеты, но граждан пичкают подкрашенной соей с усилителями вкуса.
— Думаешь, и у тебя в доме есть шпионы?
— Артур, не будь ребенком, они и вокруг тебя вьются. Оглянись дорогой… Да не суетись, я женщина слабая, но как включить защиту, знаю… Можешь проверить свой сотовый. Он сейчас не работает.
После некоторой паузы, послышался звук двух хрустальных бокалов.
— Значит, я могу говорить спокойно?
— Вполне.
— Ты, наверное, слышала о русском золоте, на основе которого создано ФРС?
— Намекаешь на то, что документы не сгорели, и твоя благоверная спрятала их в надежном месте?
— Не намекаю, а предлагаю купить. Депозитный договор Первого Национального Банка США на сорок восемь тонн золота. С учетом 4 % годовых в золоте, на том счете, за сто с лишним лет, скопилось двести пятьдесят тонн. Тебе отдам за 500 лимонов зелеными. Это половина стоимости того золота на рынке.
— А что сам не хочешь рискнуть?
— У меня шансов нет стать наследником Императорского Дома Романовых, а ты, насколько мне известно, крепко завязалась с Марией Владимировной и ее сыном. Пообщайся с ней на эту тему. Она давно ищет документы на Николаевское золото… И не мне тебя учить, как это сделать. Просто твоя игра.
— Интересно… Просто знак судьбы! — словно сама с собой размышляла герцогиня. — На следующей неделе у меня аудиенция.
— У великой княгини?
— Да, дорогой. Думаю, нам лучше побеседовать с ней вместе. Это я устрою. За тобой фрак, награды и бумаги. В следующий четверг сразу все и решим. У нее в канцелярии лучшие специалисты и по международному, и по банковскому делу… Она серьезно нацелилась на Кремль. Президент, конечно, будет сопротивляться, но в его окружении много наших. На худой конец, у меня дом в Лондоне, кое-какие сбережения… Решайся, с кем ты.