Неожиданно Пыха наткнулся на электронную копию личного архива Николая II. Удивила одна особенность — император сокращал слова, когда делал записи в своем дневнике. Захотелось понять, зачем, почти ежедневно, монарх отмечал какие-то несущественные моменты своей жизни — как он поспал, как попил чаю, как погулял или как скучал с кем-то в разговоре… Это была привычка от безделья или подробный отчет для потомков? Неужели венценосец с детства был воспитан именно таким и считал, что всем будет интересно знать его впечатления, а не тайные государственные дела.
Когда попались странички, помеченные 19–20 мая 1913 года, фотограф насторожился. Картинки, увиденные им ранее, четко ложились на записи в дневнике — приезд в Кострому на пароходе, курьезный случай с губернатором, забывшим от волнения подготовленный текст приветствия, обед в Дворянском Собрании… Разве что, несвязанные ни с одной фотографией, приятные впечатления о проведенном вечере и ночевке, в специально построенной для императора деревянной избе, аналогичной той, в которой жил юный боярин Михаил Федорович Романов до царского наречения в Ипатьевском монастыре. Николаю Александровичу польстило то, что он, подобно основателю династии, ожидавшему торжественной присяги на верность Отечеству, тоже провел ночь думая о престоле России, только три сотни лет спустя.
Согласно традиции, до коронации в 1896 году, будущий император Николай II тоже принимал в этом монастыре присягу, но не было этой избы. Теперь же, кто-то продумал все мелочи и воссоздал дух того времени в убранстве и одежде. Даже исторический царский кафтан и опашень золотой парчи ждали его в избе. Это так растрогало монарха, что он подарил десять тысяч рублей золотом на обустройство монастыря. Да и запись в дневнике об этом случае была переполнена искренней радостью за такую любовь верноподданных к своему государю.
Сколько ни искал фотограф потом каких-то подробностей или кадров об этой избе, ничего не попадалось. Словно и не было вовсе. Что показалось странным, ведь все чиновники из кожи вон лезли, чтобы угодить императору. Да эту избу должны были бы на пьедестал поставить и потомкам рассказывать, как Его Императорское Величество тут прослезились и жаловали десять тысяч рублей золотом за доставленную радость…
Чашка горячего «Бушидо» помогла сделать рывок, и поиски увенчались успехом. Оказалось, что ту избу примерно так и охраняли, пока не случилась неприятная история. Изба сгорела в 1918 году. То ли братия не доглядела, то ли в чем-то переусердствовала, то ли так проявился революционный порыв безбожников. Неизвестно. Хранили, как зеницу ока, и тут такой конфуз. Местные власти, опасаясь слухов и возможной ответственности, замяли происшествие и постепенно отовсюду удалили малейшие упоминания. Только в одном письме местного дворянина к своей родственнице в Питер, и осталось сие печальное известие. Как отметил возмущенный автор письма, изба та сгорела дотла, как ни старались потушить. Один погреб и остался. Какие-то, провалившиеся через сгоревший пол вещи братия взялась сохранить, остальное заровняли, будто ничего и не было.
Вот в чем была сила архивов, думал Пыха, отыскав этот документ. Хотя, какая-то и от фотографа может быть польза. Пожары в нашей стране почему-то очень любят бумажные архивы. Даже если из бюджета выделено около пятнадцати миллионов на оцифровку документов в библиотеке, хранящей важные и даже секретные государственные бумаги, огонь все равно пожирает истину. Причем только лишь для того, чтобы пустота потом заполнялась ложью.
Глава XXV
Несколько дней Пыха маялся от звенящей тишины вокруг. Все были заняты своими делами. Серый с семьей так и не вернулся в городскую квартиру после снятия ограничений в передвижении. Работал посменно на своей заправке, а потом занимался хозяйством на даче. Любимый огород десантника отнимал все свободное время, да и сыновьям на свежем воздухе было лучше. Олегтоже с понедельника вернулся в стены своей лаборатории и пропадал там допоздна. Только мастерская фототехники, где работал Королев, обещала открыться лишь с 1 августа.
Американец как нарочно не звонил, хотя Витек таскал с собой подаренный «iPhone». Вспомнив, что Олег выкинул SIM-карту старенького сотового, после того как в квартиру фотографа заявились двое незнакомцев, Пыха заглянул в ближайший офис МТС и восстановил свой прежний номер. Однако, и тут надежда на то, что кто-то по старой памяти позвонит и закажет хоть какую-нибудь подработку, не оправдалась.
Соваться на свой страх и риск к дому герцогини после того, как некий Марк, бывший дозорным у немца, был задержан охранниками, что называется с поличным, не хотелось. Шоколадница упомянула о встрече, намеченной на четверг, то есть уже завтра, но детали этого рандеву оставалась совершенно неизвестны. Он даже прошелся несколько раз около гостиницы «Националь», но черная «Тойота-Камри» стояла на парковке для гостей… Все как-то застопорилось, а ничем другим заниматься не хотелось. Витек так и слонялся, без какой-то определенной цели, по улицам столицы. Но хандра не отпускала.
Пару дней назад Пыха даже попробовал съездить за город и поснимать со своего дрона пейзажи, чтобы потом смонтировать клип, но ничего путного из этого, кроме банальных панорам, не получилось. Хотя и в хорошем качестве. Посещение только что открывшихся кафе, фотографу тоже не понравились. Народ толпился в очереди снаружи, а потом, занимал освободившиеся места в шахматном порядке. Некоторые посетители воспринимали это, как возврат к прежней беззаботной жизни и оживленно болтали за чашкой капучино или стаканом мохито. Однако, Королеву это казалось лишь позерством.
Уже стало темнеть, когда ноги сами привели фотографа к многоэтажке, где жил Олег. Его «Опель» стоял на обычном месте, говоря, что хозяин дома. Без предупреждения, по сотовому, Витек поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь. Та рывком открылась, и взъерошенный Корень спросил:
— Уже знаешь?
— О чем?
— Серого забрали. Светка только что звонила. Приехал наряд и надел наручники. Следствие нашло двух свидетелей, опознавших по фотографии человека, бежавшего в сторону леса от горевшей машины.
— Что за чушь?
— Кто-то очень хочет упрятать Серегу за решетку. Едем…
Лифт еще оставался на этаже, словно ждал их, и, через пару минут, «Опель» выехал со стоянки. Какое-то время, оба молчали. Они сидели рядом, почти плечо к плечу, и это ощущение возвращало им уверенность, что вместе они сильнее и смогут помочь товарищу.
— Американец не объявлялся? — первым нарушил молчание Олег.
— Нет. Словно ему все равно…
— Я тоже каждое утро проезжаю мимо «Вольво» Артурчика и копирую записанные файлы. Ни одного интересного нового предложения. Он больше никому не хочет втюхать свой пакет документов на русское золото, хотя разослал несколько десятков писем всевозможным дворянам с предложениями о встрече. Кстати, «Фиат» Марка у дома, где он прописан, так и не появлялся, и файлы в памяти жучка никто не стирает. Похоже, мой пессимистический прогноз оправдался…
В ответ фотограф только промолчал. Ему стало понятно настроение Корнеева — он тоже не понимал застывшую вокруг тишину. После какой-то гонки с препятствиями, теперь была видна только ледяная безмолвная равнина.
— Что ты жмешься ко мне? — Олег раздраженно глядел в зеркало заднего вида. — Слева свободно. Обходи, коль торопишься.
Пыха мельком глянул на мощные фары, вплотную приблизившиеся к заднему бамперу «Опеля». Судя по их высоте, машина была солидной. Тем временем поток притормозил перед светофором у перекрестка.
— И в ресторане у немца все работает исправно, — развел руками Корень, — они словно сговорились. Дорвались до баров, что ли…
— Я тоже попробовал, — признался Витек, — скукотища.
Едва загорелся зеленый свет, «Опель» тронулся вперед, но тут Олег заметил летящую слева «Газель» и ударил по тормозам. Все бы обошлось, но стоящая позади них черная машина взревела двигателем и толкнула «Опель» под «Газель», рискнувшую, на полной скорости, успеть проскочить перекресток.
Удар слева был сильным, и более легкий «Опель» отлетел, как мячик вправо. В образовавшийся проем между машинами, без помех, проскочил массивный внедорожник, идущий за Олегом, и рванув, свернул за перекрестком во дворы.
Все промелькнуло за долю секунды. Только в сознании у Пыхи каждый миг зафиксировался и разложился в цепочке кадров, как при замедленной съемке. От удара пассажир и водитель потеряли ориентацию, но вскоре, Королев пришел в себя и ошалело огляделся. Олега ударило смятой дверью. Он был без сознания, голова свисала на грудь. Фотограф пытался освободиться от ремня безопасности сам и помочь товарищу, но руки плохо слушались.
Благо подоспели прохожие и некоторые водители. Они помогли выбраться Королеву и осторожно вытащили Олега. Его левая рука была в крови, и, похоже, он получил сотрясение мозга.
Как в тумане, Пыха что-то говорил и делал. Держал друга за руку и вызывал скорую, просил о помощи и все повторял номер удравшего с места аварии черного внедорожника. За ним, в суете, так никто и не погнался.
Быстро приехала скорая помощь и машина ДПС. Олега отправили в травматологию, а с Королевым долго беседовал инспектор, составляя протокол ДТП. Свидетелей было много, и номер внедорожника известен. Хотя, проверка показала, что госномер автомашины был снят со стоявшего с апреля «Москвича». Хозяин видел с балкона, что машина на парковке, а наличие номеров не проверял. Пенсионер даже не знал, когда их скрутили. Видеозаписи автомобильных регистраторов, присутствующих при ДТП, ничего, проясняющего ситуацию, не дали. Точнее, чем «большая черная машина — то ли «Тойота» то ли — «Форд»», никто ничего сказать не мог. Всю вину свалили на водителя «Газели», машина которого была разбита.
Пыха промаялся до полуночи в коридоре травматологии, где Олегу сделали операцию. Врач убедил его, что никакой опасности для жизни пациента нет, но пару месяцев придется походить с гипсом, пока срастется сломанное предплечье. Понаблюдают за последствиями сотрясения мозга, там решат, когда можно будет выписать пациента. Пока он приходит в себя после успешной операции.