— Если это разочарование, то самого драгоценного рода.
— Я нахожу вас восхитительной, капитан.
Пухлая принцесса оделась в подбитый мехом плащ, закрыла голову капюшоном (от берега дул весьма свежий ветер). Ее округлое, с резковатыми чертами лицо было напудрено и казалось лишенным малейших пороков. Она, очевидно, прилагала немало усилий, чтобы выглядеть старше возраста — но результат напоминал Шерк о тех фарфоровых куколках, которые трясы находят на пляжах и поспешно продают, словно куклы прокляты. Нечеловеческое совершенство, намекающее на необычные пороки.
— И вы мне интересны, Принцесса. Вы командуете чужим кораблем, капитаном и командой, вы направились в неведомое; что это, прихоть наделенной королевскими привилегиями?
— Привилегии, капитан? Милая моя, это скорее бремя. Знание — вот что самое важное. Собирание сведений обеспечивает благополучие королевства. У нас нет большой военной силы, как у Летера, действующего с равнодушной грубостью и видящего в этой безыскусной простоте добродетель. Привычка изображать ложный провинциализм рождает в окружающих сонм подозрений. «Действуй честно и открыто, и я буду твоим другом. Обмани меня, и я тебя уничтожу». Так ведется дипломатическая игра. Разумеется, всякий быстро понимает, что за всеми этими благородными позами скрывается самолюбивая жадность.
— Похоже, — ответила Шерк, — дети Короля и Королевы Болкандо отлично обучены дипломатическим теориям.
— Почти с рождения, капитан.
Шерк улыбнулась такому преувеличению. — Кажется, ваше восприятие Летера порядком устарело… если позволите высказать личное мнение.
Фелаш покачала головой: — Король Теол, возможно, тоньше предшественников. За обезоруживающим очарованием кроется самый хитрый ум.
— Хитрый? О да, Принцесса. Абсолютно.
— Естественно, — продолжала Фелаш, — было бы глупо ему довериться. Иди верить любым его словам. Готова поспорить: Королева ничем ему не уступает.
— Неужели? Обдумайте вот что, Принцесса, если желаете: вы видите правителей обширной империи, презирающих почти все свойства этой империи. Неравенство, наглую откровенность привилегий, подавление обездоленных. Тупой идиотизм системы ценностей, ставящих бесполезные металлы и нелепые расписки выше человечности и честной простоты. Представьте правителей, пойманных этим миром — да, они изменили бы всё. Но как? Представьте возможное сопротивление. Элиты довольны своей сильной позицией. Неужели подобные люди с легкостью откажутся от своих благ? — Шерк склонилась на поручень, посмотрела на Фелаш. Глаза принцессы широко раскрылись. — Ну, Ваше Высочество? Вообразите, как они дипломатически нападают на вас и ваш народ с идеями эмансипации. Конец благородного сословия, наследственных рангов и привилегий — вы и ваша семья, Принцесса, оказываетесь с голым задом. Конец деньгам и их фальшивым удобствам. Золото? Колечки и безделушки, но что-то большее? С таким же успехом можно собирать отполированные морем камешки. Богатство как доказательство превосходства? Чепуха. Всего лишь доказательство способности творить насилие. Вижу на вашем лице потрясение, Принцесса. С чем вас и оставляю.
— Но это безумие!
Шерк пожала плечами: — Бремя, как вы сами сказали.
— Вы говорите, что Теол и его супруга презирают свою же власть?
— Вполне вероятно.
— Это также означает, что они презирают людей вроде меня?
— Как личности? Вряд ли. Скорее, они оспаривают ваше право диктовать правила жизни целому королевству. Понятное дело, ваша семья держится за свое право и обладает военной силой, способной подкрепить притязания. Не смею говорить о Теоле и Джанат с полной уверенностью, Ваше Высочество, но подозреваю, что они обращаются с вами и любыми представителями всяких там королевств с одинаковой терпимостью. Такова система, и…
— Кто-то должен править!
— Но, увы, почти все правила, налагаемые правителями, служат лишь гарантией их вечного правления. Они умеют кооперироваться ради порабощения целых наций. Поколение за поколением. Хотя вам, принцесса, стоит вернуться в Летерас и подискутировать с Теолом и Джанат. Они такие вещи обожают. Что до меня, я могу опираться лишь на опыт капитана…
— Точно! Никакой корабль не обходится без иерархии!
— Весьма верно. Я всего лишь довожу до вас позицию Теола и Джанат, противоречащую вашим привычным убеждениям. Столь сложная философия не для меня. Да и какое мне дело? Я работаю в этой системе, потому что это приемлемый выбор. Хотя бы от скуки убегаю. К тому же я могу обогащать команду, и это приятно. Сама же я не могу похвастаться, что верю хоть во что. Зачем бы? Что даст мне вера? Спокойствие ума? Мой ум и так спокоен. Обеспеченное будущее? Давно ли будущее стало гарантированным? Достойные цели? Кто решает, что достойно? Что такое «достойно»? Ваше Высочество, я не создана для таких дискуссий.
— Отведи взор, Странник! Капитан, вы потрясли меня до глубины души. Я чувствую себя заблудившейся, меня атакуют с многих направлений, так что разум кружится.
— Позвать служанку, Ваше Высочество?
— Ох, нет. Морская болезнь ее не отпускает. Бедное дитя.
— Есть лекарства…
— Ни одно ей не поможет. Как вы думаете, почему я стою здесь, капитан? Не могу слушать ее стоны. Что самое худшее, когда мы в каюте, мне приходится ей прислуживать, а не наоборот. Невыносимая несправедливость!
Шерк Элалле кивнула: — Несправедливость. Понимаю. Ваше Высочество, нужно было давно довести эту проблему до моего сведения. Я готова послать матроса, чтобы смотрел за служанкой. Возможно, перевести ее в другую часть…
— Нет, нет, капитан. Хотя спасибо за любезное предложение. Мое недовольство скоротечно. К тому же, что лучше послужит напоминанием о фальши рангов и привилегий? Ведь человечность и честная простота требуют избавиться от подобного?
— Отлично сказано, Ваше Высочество.
Фелаш помахала пальчиками: — И с этой мыслью мне лучше вернуться вниз. Погляжу, как поживает бедное дитя. — Она улыбнулась кукольной улыбкой. — Благодарю за вдохновляющую дискуссию, капитан.
— Я тоже наслаждалась, Принцесса.
Фелаш ушла, на удивление твердо ступая по зыбкой палубе. Шерк оперлась о фальшборт, обозрела далекий берег. Джунгли уже несколько дней как уступили место бурым холмам. Единственные виденные ей деревья лежали с вывороченными корнями вдоль линии прибоя. Громадные деревья. «Кто так небрежно выдернул тысячелетние стволы и бросил где попало? Колансе, на что ты похоже?
Скоро поймем».
Фелаш вошла в каюту.
— Ну?
Служанка, сидевшая скрестив ноги у жаровни, подняла взгляд. — Все как мы опасались, Ваше Высочество. Впереди обширная пустота. Неизмеримая неустроенность. Высадившись, нужно будет идти на север — далеко на север, до провинции Эстобансе.
— Приготовь чашу, — сказала Фелаш, небрежно сбрасывая с плеч меховой плащ. Уселась на груду подушек. — Им ведь больше некуда идти?
Грузная женщина встала и отошла к столу, на котором имелся резной, отделанный серебром кальян. Отмерила чашечку пряного вина и осторожно заполнила колбу; вытащила поддон, стряхнув старую золу на коричневую тарелку. — Если вы о Напасти, Принцесса, то догадка верна.
Фелаш запустила руки под шелковую блузу, расстегнула застежки. — Старшая сестра делала так слишком часто, — сказала она, — и теперь ее титьки висят на животе, словно бурдюки купца на боках мула. Чтоб им отвалиться! Почему я не похожа не Хетри?
— Есть травы…
— Но тогда они не будут привлекать взоры, верно? Нет, проклятые штучки — мое лучшее дипломатическое средство. Видишь расширенные зрачки и понимаешь: победа.
Служанка хлопотала над кальяном; она уже разожгла его, ароматный дым распространился по каюте. Она делает так для хозяйки уже четыре года. Каждый раз за этим следует долгий период интенсивных дискуссий с принцессой. Создаются планы, каждая деталь вбивается на положенное место при помощи ровного ка-кап-кап в медной чаше.
— Хетри смотрит на вас с великой завистью, Ваше Величество.
— Она идиотка, так что не удивлена. Что слышно от Цед матери?
— По-прежнему ничего. Пустоши кишат ужасными силами, и очевидно — Королева решила остаться там. Как и вы, она желает знать ответы.
— Тогда мы обе идиотки. Все происходит так далеко от границ Болкандо, что нам придется потрудиться, придумывая разумные обоснования нынешнего курса. Что же Колансе нам поставляло?
— Черный мед, твердые породы дерева, отличный лен, пергамент и бумагу…
— А в последние пять лет? — Глаза Фелаш блестели сквозь дымку.
— Ничего.
— Именно. Это же риторический вопрос. Контакты прекратились. И в любом случае мы не получали ничего жизненно необходимого. Касаемо Пустошей и ползущих по ним разношерстных армий… что же, они покинули наши пределы. Преследовать — навлекать на себя беды.
— Королева идет рядом с одной из армий, Ваше Величество. Нужно думать, она нечто обнаружила, получив неотложную причину оставаться в их компании.
— Они идут в Колансе.
— Правильно.
— И мы не знаем, почему.
Служанка промолчала.
Фелаш пустила к потолку струю дыма. — Еще раз расскажи о неупокоенных в Пустошах.
— О которых?
— Тех, что движутся пылью по ветру.
Служанка нахмурилась: — Вначале я думала, лишь они виновны в том, что мои усилия тонут в непроницаемом облаке. Их ведь целые тысячи, а вожак излучает такую ослепительную силу, что я не смею долго взирать на него. Но теперь… Ваше Высочество, появились другие. Точно не мертвецы. Тем не менее… Один от тьмы и холода. Другой от золотого огня в высоком небе. Рядом с ним крылатый узел горя, что тверже и злее ограненного алмаза. Другие таятся за волчьим воем…
— Волки? — вмешалась Фелаш. — Ты имела в виду Напасть?
— Нет и да, Ваше Высочество. Не смогу быть более ясной.
— Чудесно. Дальше.
— И еще некто, яростнее и необузданнее прочих. Таится в камне. Плывет в море, густом от жгучих змеиных соков. Испускает вой и растет в силе, и видеть это… Ваше Высочество, чем бы оно ни было, оно ужасно. Я не могу перенести…