— Эресы…
— Жили ради морей. Океанов. Пересекая великие континенты, они существовали в страхе. Берега кормили их. Обширная пустота за рифами взывала к ним.
— Лодки? Какого рода?
— По-разному видится. Я никогда не путешествую с одной и той же группой. Долбленые. Из тростника. Бамбуковые плоты. Мехи с воздухом. Корзины на шестах, похожие на затопленное дерево с гнездами. Быстрый Бен, Эрес’алы — они были разумными, они были умнее, чем вы могли бы подумать. Они не так уж отличались от нас. Завоевали целый мир.
— Но что случилось с ними?
Бутыл пожал плечами: — Не знаю. Думаю, впрочем, что с ними случились мы.
Он обнаружил разбитую дверь. Он шел по длинным темным коридорам, спускался по спиралям лестниц на уровни, залитые водой по лодыжки. Он поворачивал налево и направо, безошибочно выбирая краткий путь к пульсирующим остаткам древней мощи. «Дома, Плитки, Оплоты, Блуждания — всё звучит вполне разумно, Быстрый Бен. Не так ли? А как насчет морских дорог? К чему их отнести? Как насчет сирен, поющих на ветру? Я о том, что мы видим в себе великих скитальцев, смелых исследователей и первооткрывателей. Но Эрес'алы, Верховный Маг… они сделали всё первыми. Мы ступаем на любую почву, только чтобы найти следы их ног. Унизительная мысль, не так ли?»
Он достиг узкого тоннеля с неровным, похожим скорее на острова среди озера полом. Впереди манил солидный портал из песчаника. Маг шагнул через порог и увидел мостик, за ним более широкую платформу. На которой стоял Быстрый Бен.
— Ну, вот я и здесь, Быстрый Бен. С промокшими ногами.
Обширная комната купалась в золотом свете, подобно туману поднимавшемуся от Плиток, что лежали вокруг диска на полу. Быстрый Бен, озабоченно склонивший голову к плечу, пробежал по мостику. В глазах читалось нечто странное.
— Ну?
Он моргнул и взмахнул рукой: — оглядись, Бутыл. Цедансия жива.
— Что означает..?
— Я надеялся, ты мне объяснишь. Магия здесь должна была угаснуть. Мы ведь открыли садки. Принесли Колоду Драконов. Заколотили дверь Хаоса. Мы как будто принесли колеса в племя, знающее лишь носилки и волокуши. Среди магов королевства произошла революция. Даже жрецы видят, как все переворачивается с ног на голову. Было бы полезно проникнуть в культ Странника… Так или иначе, это место должно было умирать, Бутыл.
Бутыл огляделся. Одна из Плиток, поблизости, изображала кучку костей — и они светились янтарным сиянием. Другая изображала пустой трон. Но самая яркая из Плиток подняла образ над каменной поверхностью — он плавал в воздухе, бурлил, расширялся, став трехмерным. Дракон. Широко раскрытые крылья, распахнутые челюсти. — Дыханье Худа! — пробормотал он, подавляя дрожь.
— Твои дороги морей, Бутыл. Они заставляют меня думать о Маэле.
— Да, трудно не думать о Маэле в этом городе, Верховный Маг.
— Значит, знаешь.
Бутыл кивнул.
— Это не так страшно, как творящееся там, в Малазанской Империи. Возвышение Маллика Реля, Джисталя.
Бутыл нахмурился. — И почему это должно быть более опасным, чем появление Старшего Бога у летерийского трона?
— Он не у трона стоит. У Теола. Насколько я могу догадываться, у них давние отношения. Маэл скрывается здесь, стараясь держать голову пониже. Но он не станет возражать, если смертные сумеют ухватить часть его силы. Он охотно поддается им.
— Старший Бог морей всегда отличался бездонной жаждой. И дочка его не лучше.
— Нерруза?
— Кто еще? Повелительница Спокойных Морей — иронический титул. Всегда следует, — сказал Бутыл, не отводя взора от Плитки дракона, — всё понимать иносказательно.
— Я подумываю, — заметил Быстрый Бен, — просить Адъюнкта о повышении тебя до Верховного Мага.
— Даже не пробуйте! — рявкнул Бутыл.
— Дай причину не пробовать. Только не плети жалобные сказки о дружбе и преданности взводу Скрипа.
— Ну ладно. Подумайте вот о чем. Вы можете держать меня как личную затычку для всех дыр.
Верховный Маг прищурил заблестевшие глаза и улыбнулся. — Я могу тебя не любить, Бутыл, но иногда… мне нравится то, что ты говоришь.
— Рад за вас. Теперь можно уйти из этого места?
— Думаю, пришло время, — сказала она, — уходить.
Вифал покосился, потер заросший подбородок. — Мечтаешь о больших удобствах, дорогая?
— Нет, идиот. Я говорю об уходе. От Охотников, от города, от всего. Ты сделал, что должен был сделать. И я сделала. Жалкий выводок Рейка теперь далеко. Здесь нас больше ничто не держит. К тому же, — добавила она, — не люблю мест, где постоянно что-то происходит.
— Чтение…
— Чепуха. — Она упрямо уставилась на него. — Я похожа на Королеву Высокого Дома Тьмы?
Вифал не знал, что сказать.
— Ты ценишь жизнь, супруг?
— Если хочешь уйти, что же, думаю, никто нас не задержит. Можно записаться на корабль. Куда-нибудь. — Тут он нахмурился. — Погоди, Сенд. Куда мы поедем?
Женщина оскалилась, вскочив на ноги и меря шагами скудно обставленную комнату. — Помнишь трясов? На острове — тюрьме?
— Да. Тех, что иногда использовали старые андийские слова.
— Поклоняющихся берегу.
— Ну?
— Они, кажется, думали, что берег умирает.
— Наверное, тот, что они знали. Всегда есть какие-то берега.
— Море поднимается.
— Да.
— Уровень моря, — продолжала она, глядя через окошко на город, — долгое время был неестественно низким.
— Неужели?
— Омтозе Феллак. Ритуал льда. Джагуты и их войны с Т’лан Имассами. Большие ледяные поля тают, Вифал. — Она повернулась к нему. — Ты мекрос, ты сам видел ураганы. Там, на Фентской Косе. Океаны в хаосе. Времена года исказились. Наводнения, засухи, инфекции. А куда поведет армию Адъюнкт? На восток, в Колансе. Но в Летере все думают, что Колансе охвачено ужасной засухой. — Ее темные глаза прищурились. — Ты видел целый народ, умирающий от жажды?
— Нет. А ты?
— Я стара, муженек. Я помню Саэлен Гара, народ, отделившийся от Тисте Анди. В родном моем мире. Они жили в лесах. Пока леса не умерли. Мы просили их перебраться в Харкенас, в другие города королевства. Они отказались. Они сказали: «Наши сердца разбиты». Их мир умер, и они решили умереть с ним. Андарист умолял.. — Взор затуманился, она снова отвернулась в окну. — Да, Вифал. Видела. И не хочу видеть снова.
— Очень хорошо. Куда же?..
— Начнем, — ответила она, — с посещения трясов.
— Что они могут тебе передать, Сенд? Перемешанные воспоминания. Невежество, суеверия.
— Вифал. Я пала в битве. Мы воевали с К’чайн Че’малле. Пока Тисте Эдур не предали нас, не перебили. Очевидно, что никакая бойня не бывает полной. Кое-кто выжил. Кажется, здесь обитали не только К’чайн Че’малле, но и люди.
— Трясы.
— Люди, которые стали трясами, приняв выживших Анди. Потом мифы и легенды рас переплелись и стали неузнаваемыми. — Она помолчала. — Но даже тогда произошел некий раскол. Или же Тисте Анди Синей Розы были более ранними обитателями, пришли до нас. Но я думаю так: некоторые трясы вместе с Тисте Анди переселились вглубь материка. Там они создали Синюю Розу, теократию с культом Чернокрылого Лорда. Аномандера Рейка, Сына Тьмы.
— А возможно ли, — предположил Вифал, — что ушли все Тисте Анди? Остались лишь трясы, принявшие, наверное, чуточку чужой крови. Всего лишь люди, но унаследовавшие спутанный клубок мифов?
Она поглядела на него, нахмурив брови:- А это мысль, супруг. Выжившие Тисте Анди использовали вначале людей, чтобы восстановить силы, выжить в незнакомом мире. Скрыться от охотников — Эдур. Потом, решив, что уже готовы, что стало безопасно, они ушли.
— Тогда почему трясы не отвергли их наследие? Их истории? Их слова? Они же явно не поклоняются Анди. Они поклоняются берегу… признай, что это довольно странная религия. Молитвы полоске пляжа и тому подобному?
— Вот почему они интересуют меня больше выживших Анди. Вот почему я желаю поговорить со старейшинами, ведьмами и ведунами.
— Мертвяк описал жуткие скелеты, которые Синн и его взвод нашли на севере острова. Полулюди, полурептилии. Выродки…
— Их быстро убивали, от них избавлялись. Это примесь К’чайн Че’малле, Вифал. Значит, до прихода Тисте Анди они жили в тени Че’малле. Но не в изоляции. Были контакты, были какие-то связи. Должны были быть.
Он подумал над ее словами, но так и не понял, куда она клонит. Почему так важно открыть секреты трясов. — Сендалат, почему вы, Тисте Анди, воевали с К’чайн Че’малле?
Она выглядела раздраженной. — Почему? Потому что мы разные.
— Понимаю. А они сражались с вами. Потому что вы разные или потому, что вы вторглись в их мир?
Женщина протянула руку, захлопнув ставни, скрыв вид на город и небо. Внезапно наступивший сумрак словно окутал беседу саваном. — Я ухожу немедленно, — сказала она. — Начинай собирать вещи.
С предельной осторожностью Телораст просунула коготок под веко, подцепив и подняв. Кодл склонилась для тщательного осмотра — и отпрянула, с трудом удержавшись задними лапами на куртке Банашара.
— Пьян до уссачки. Точно. Задутая свеча. Погашенный костер, разбитая лампада. Вонючий труп.
Телораст отпустила веко, поглядела, как оно закрывает глаз. Банашар булькнул, вздыхая, застонал и заворочался в кресле, мотая головой.
Два скелетика спрыгнули и пошли навстречу друг дружке. Встреча состоялась на подоконнике. Головы мотались из стороны в сторону. — Что теперь? — прошипела Кодл.
— Что за вопрос такой? Что теперь? Ты разум потеряла?
— Так что теперь, Телораст?
— Откуда мне знать? Но слушай, что-то нужно сделать! Странник, он… он… ну, я его ненавижу, вот он что! Еще хуже — он пользуется Банашаром, нашим собственным жрецом. Хотя и бывшим.
— Нашим питомцем.
— Верно. Нашим, а не его!
— Нужно бы его убить.
— Кого? Банашара или Странника?
— Если убьем Банашара, ни у кого питомца не будет. Если убьем Странника, оставим Банашара себе.
— Точно, Кодл, — закивала Телораст. — Что разозлит Странника сильнее?