Как и у всякой приграничной деревеньки, в окрестностях Оту иногда видели эльфов. Особо пугливые крестьяне писали Охотникам, но чаще те ничего не могли сделать. Треклятые остроухие бежали обратно в леса, на свои земли, где искать их было не только бессмысленно, но и политически опасно.
Месяц назад кто-то из крестьян заметил полуэльфа, но, как выяснилось, тот был таков еще до их приезда. Да и оказался мужчиной.
Тирк смотрел в спину угрюмо молчавшего Грэя и впервые за долгое время испытывал к нему сочувствие и даже симпатию. Не так-то легко возвращаться на родину, где тебя считают повинным в смерти невесты и не пускают на порог собственные родители.
Четыре года назад, когда их познакомил Лаэм, Грэй показался ему хрупким и потерянным. Худой слабый паренек, миловидный как девчонка. Рассказывал, что ездил в Раунфорт за подарком невесте, а по дороге домой на него напала кучка бандитов и измордовала так, что чудом жив остался. В сточной канаве муж Элисон его и подобрал.
С тех пор Грэй ни разу не возвращался в Оту. Может, ему было стыдно, думал Тирк, и он хотел вернуться, уже будучи при положении и деньгах. Только дома выяснилось, что после его исчезновения к невесте посватался какой-то мужик якобы из Толлгарда, та ему отказала, а через неделю ее нашли мертвой. Родители Грэя посчитали, что сын трусливо бросил девушку, и ту стало некому защитить. Потому и захлопнули дверь прямо перед его красивым носом.
Капитан, надо отдать должное, остался спокоен. Не стал ничего говорить, настаивать и угрожать охотничьим медальоном, а просто постучал к соседям. Те пояснили, в чем дело, а заодно и рассказали, кто именно в деревне видел эльфа.
– Алекс, – подал голос Тирк, – а у тебя, часом, не десятого день рождения был? Сколько стукнуло?
– Двадцать пять.
– Знаю, что ты не отмечаешь… Но круглая дата же...
Капитан улыбнулся краешком рта.
– Нет, решено, – воодушевился Тирк. – Сегодня вечером у Лис!
– А это не одна из работниц идет? – спросил Найдер, указывая большим пальцем в переулок слева. – Может, сразу ей и скажем, чтобы готовились. Вы как, капитан?
Тирк ударил каблуком в бок лошади и высунулся вперед.
– Да это же Риа! – обрадовался он и засвистел.
Девушка обернулась и, замахав руками, побежала навстречу.
– Скорее, Нашта сломала ногу, – затараторила Эри, не сразу осознав, что перед ней не просто Тирк, а целый отряд Охотников.
– Где? Залезай, покажешь, – он протянул руку и легко закинул ее за спину. – Грэя с Найдером знаешь? – небрежно бросил он.
Эри с опаской посмотрела на меч Тирка, пристегнутый к седлу, и перевела взгляд на красивого капитана и лучника в плаще.
Она точно сумасшедшая. Люди от Охотников прячутся, а она косынкой прикрылась и давай дружить. Хотя Анжела говорила, что самое спокойное место – в сердце бури. Но надолго ли?
Тирк пришпорил лошадь.
Глава пятнадцатая – Истории любви
Эри приготовила на кухне чай из трав и с подносом поднималась на второй этаж. Дверь в комнату Нашты приоткрылась, в коридоре показалась хрупкая фигурка Элисон.
– Риа, – шепотом заговорила хозяйка, преграждая путь. – С ней сейчас Тирк, не надо беспокоить.
– А как же чай? – она приоткрыла рот.
– Пойдем ко мне, – Элисон указала рукой в сторону кабинета. – Поверь, ни-ичего хорошего тебя с ним не ждет. Пойдем, пойдем.
Эри бросила беспомощный взгляд на дверь в комнату и послушно поплелась за Элисон.
Нашту и Тирка связывало большее, чем казалось со стороны, думала она, большее, чем было у нее с Охотником.
– Вижу, что он тебе нравится, – начала Элисон, едва Эри поставила поднос на дубовый стол. – Но ты забываешь, что он ищет тебя. Да-да, именно Тирк принес тот плакат с твоим лицом. Нарисованным, кстати, Найдером.
– То есть это именно они ищут меня? – уточнила Эри, растерянно опустившись на стул. – А я надеялась… Но все равно ведь...
– Слушай, даже если бы ты не была полуэльфом и не пускала бы огненные шары, все равно брак с Охотником – несчастный.
– Вы так говорите из-за того, что случилось с Лаэмом? – решилась спросить Эри.
– Что ж, – Элисон села за стол, – пожалуй, моя история может стать поучительной. Тоже ведь была наивной когда-то, и только теперь понимаю, что отец-то, оказывается, был прав. Он в Толлгарде держит лавочку на центральном рынке. А когда мне было лет четырнадцать – как тебе сейчас, да? Ну, чуть младше, значит. Так вот, меня определили в пансион, где готовили, считай, жен чиновников. Мы даже эльфийский учили, – она усмехнулась. – В целом жуткое заведение, почти тюрьма, только с бантиками. Всё по расписанию и правилам. Но каждую весну нас приглашали на бал в Толлгардскую военную академию, где, как понимаешь, и были самые статные и красивые ребята города. И вот, представь, мне почти шестнадцать, ему двадцать. Невысокий, но крепкий. Как Тирк. Только голубоглазый, с мягким голосом, и обходительный, как дворянин, хоть и родом из кожевников. Влюбилась я, конечно, сразу. Без памяти. И что удивительно – он тоже. Ах, Риа, какое это было время! Тайком виделись. Он через забор сигал, под окна приходил… Тогда очень хотелось повзрослеть и скорее выйти замуж.
Но однажды кто-то из девиц донес главной воспитательнице. Отец был вне себя, забрал из пансиона и посадил дома под арест. А все потому, что Лаэм учился не просто на военного, а на Охотника. Я-то, конечно, не понимала тогда, что в этом такого, но папа знал. Начал искать женихов. Я, понятное дело, воротила нос, продолжая тайно слать любовные записки. В конце концов, моей семье пришлось сдаться.
– Вы поженились? – спросила Эри, заинтересованно подавшись вперед.
– Да. Но после свадьбы вскрылся и подвох. Отец подарил нам домик в хорошем районе, я кинулась его обживать и обустраивать. Думала, что вот наконец-то гнездышко для нас. Будем навеки вместе. Но Лаэм часто уезжал из города, все время пропадал по каким-то делам, может, и женщины другие были, а я никак не могла дать ему сына. Родила мертвого ребенка и с тех пор не могла понести. Так и жила, считай, одна. Общалась с горничной и от скуки пошла работать к отцу в лавку. И не то чтобы Лаэм не понимал. Просто жизнь его была где-то за порогом. Не рядом со мной. И оба от этого страдали. Брак по любви – это не всегда хорошая идея. Подруги мои, вышедшие за чиновников, хвастались достатком, детей рожали. А когда началась война, приходилось и вовсе довольствоваться редкими письмами с фронта.
– Но война же закончилась, – заметила Эри.
– Война-то закончилась... – протянула женщина невесело. – Я так надеялась, Риа. Наверное, не меньше, чем перед свадьбой. Ждала домой героя, а вернулся приговоренный. Что-то там случилось, начальство было им недовольно, Лаэма понизили, а через год определили служить в Ланкас. Вот и пришлось переезжать. Ты была когда-нибудь в Толлгарде, нет? После столицы Ланкас – это помоечный закуток, а не город. Но выбора-то не было. По крайней мере, Лаэм чаще бывал дома. Со временем он продвинулся, стал собирать себе отряд, нашел Тирка, затем Грэя и мальчика хорошего – Арето. Я таверну открыла. Все было, в общем, даже ничего. Я понимала, что замужество за Охотником предполагает столько жертв, что одной больше, одной меньше... Но тогда я и представить не могла, что в один прекрасный день Лаэм на все просто плюнет. На свои клятвы, на закон. И на эти мои жертвы.
– Была же какая-то причина? – осторожно предположила Эри.
– Они поймали в лесу эльфа. Как обычно, допрашивали, что-то там выясняли, и знаешь, – Элисон покачала головой, – ничего беды не предвещало. Пока в одну ночь Лаэм с Арето не проникли в тюрьму и не устроили остроухому побег. Наверное, старались все сделать тихо, но не получилось. Охранник – отец Нашты – поднял тревогу. Прибежали Грэй с Тирком, стража. Началась потасовка, пролилась кровь. Только эльф все равно сбежал.
– А Лаэма...
– Убили, – отведя взгляд, сказала Элисон. – Вместе с Арето.
– Мне жаль.
– Мне тоже. Поэтому, – она налила в кружку остывший чай. – Не влюбляйся в Охотников, Риа. Мы с ними живем на разных берегах.
Эри вышла из кабинета Элисон задумчивой и невеселой.
Каким был этот Лаэм? Стоила ли жизнь одного эльфа смерти отца Нашты и других людей? Почему не объяснился с учениками, с Тирком? Почему перестал любить жену? Ведь если в окна лазил, то куда же все потом делось?
Ей хотелось поговорить с Кордом. Он понимает людей. Он бы объяснил.
Не отдавая себя отчета, Эри потянула за ручку двери и заглянула в комнату Нашты.
Тирк сидел на краю кровати.
– Ты не унывай, хорошо, – сказал он, сжав ладонь девушки. – А я тебе чего-нибудь куплю.
– Не надо, правда, – смущенно ответила она.
– А вот и Риа! – Тирк поднялся. – Я пойду тогда, а ты поправляйся.
Эри застыла, наблюдая, как он наклонился и коснулся губами веснушчатого лба. Нежно и в то же время так обычно, по-свойски.
Тирк распрямился и, подмигнув Эри, вышел из комнаты.
– Ах, – шумно выдохнула Нашта. – Вот и ты. Загир сказал, что ты спасла мне ногу. Спасибо, Риа.
– Я рада... – Эри мотнула головой, заставляя себя выйти из оцепенения. – С Элисон вот говорила...
– И чего там старая калоша? Якобы волнуется? – усмехнулась Нашта.
– Нет, то есть... – Эри запнулась и посмотрела подруге в глаза. – Она рассказала о Лаэме и... о твоем отце. Мне очень жаль.
– А... Ну да, мне тоже... – она посмотрела в сторону. – Но папаша был пьяницей, признаться, туда ему и дорога...
– Расскажи мне, – вкрадчиво попросила Эри.
– А знаешь, – Нашта кивнула, – удивительно, но когда думаю о папаше, всегда теперь вспоминаю Тирка. Элисон уже сказала, наверное, что отец работал охранником в тюрьме, а когда была не его смена, то шлялся по тавернам. Мать ушла от него, бросила меня, и с тех пор он не просыхал. Так вот лет пять назад, весной, я как-то бродила по улицам, надеялась, что к приходу домой он заснет. Делать было нечего, глазела по сторонам, и вдруг вижу парня. Такой бравый, статный, спрыгивает с лошади – и в таверну. Я кстати вспоминаю, что не ужинала, а пара монеток найдется, чтобы тоже заглянуть. Таверна, как ты понимаешь, оказалась «Орлиным глазом». Кто бы мог тогда подумать, что я здесь буду жить, а?