После сна Эри полегчало. Она отхлебнула принесенного подругой куриного бульона.
– Элисон врет, – продолжила Нашта, перебирая пальцами рыжие кудри. – Не удивлюсь, если она сама мужа и выгнала после этого предательства. А что, в итоге всё на руку. Теперь может играть роль безутешной вдовы.
– Да ну, зачем?
– Вот и я спрашиваю, – она намотала локон на палец. – А вообще Лаэм, конечно, был видный мужик. Внешностью грубоват, но в нем чувствовалось...
– Не, – Эри мотнула головой.
– Что? – Нашта приподнялась на локтях.
– Не надо так говорить.
– Ой, да ладно. Мертвые нас не слышат, а живой только порадуется, – она снова легла. – Ну да забыли. Ты про разбойников не дорассказала. Что за Лео, который тебя выходил? Чую какую-то историю.
Эри поймала себя на мысли, что ждала этого вопроса. Воспоминания были неприятными и стыдными, но почему-то именно с Наштой об этом можно было и хотелось поговорить. Не со взрослой Ульрикой, даже не с Кордом. С подругой, с которой они были бы на равных. Как же она скучала по Наште.
Эри рассказала о Лео в красках, не упуская деталей.
– И он полез к тебе? – Нашта жадно ловила каждое слово.
– Во сне, представляешь? Я шевельнуться не могу, а тут такая громадина лезет...
Эри передернуло.
– Подожди, подожди, – Нашта села. – Давай-ка разберем. Ты ему нравилась все это время, так?
– Наверное, – она пожала плечами.
– И за три месяца он ни разу не дал тебе понять?
– Нет, я была уверена, что мы друзья.
Нашта засмеялась.
– Чего ты? – растерялась Эри.
– Не, я тебя понимаю, – сквозь смех отвечала Нашта. – Этот гоблин, наверное, ужасно страшный. Но Риа, если ты на кого-то не смотришь как на парня, – это еще не значит, что он на тебя не смотрит.
– Да мы просто дружили, – начала горячиться Эри. – Я его родным считать стала, а тут...
– Ой, – Нашта наморщила нос. – Все мы такие. Когда мужчина нравится, каждый его взгляд что-то непременно значит, а когда нет, пусть хоть умирать будет у ног, нам будет казаться, что это все по дружбе…
– Он не умирал, – Эри надула губы.
– Да сама ж говоришь, что почти что замуж звал... Что, правда не догадывалась? – Нашта состроила подозрительную гримасу.
– Нет! – с нажимом ответила Эри. – Но ты считаешь, виновата я...
– Почему кто-то должен быть виноват? – Нашта хлопнула ее по руке. – Ну, не поняли друг друга, перебрал парень… В чем трагедия-то?
– Я друга потеряла, – Эри посмотрела на свои ладони. – И вообще, он не страшный. Ну, может, капельку, но он хороший.
Нашта улыбнулась ласково, как ребенку.
– Не переживай, Риа, с мужчинами дружбы все равно не бывает.
– Почему? – Эри была не согласна.
– Потому, – Нашта наклонилась к ее лицу и коснулась правой брови. – А этот шрам оттуда же? Хорошо, глаза не лишили.
– Это после неудачного побега.
– Мда-а, – задумчиво протянула Нашта. – Один раз эта Елена тебя уже предала, нет – надо было опять с ней связаться... И чему только жизнь тебя учит?
– Она пытались мне помочь, – возразила Эри.
– Ладно, – Нашта потрепала ее по макушке. – Я уже говорила, что ужасно рада тебя видеть? А после такой истории втройне.
– Спасибо, – Эри подалась вперед и обняла ее.
– И вообще, что за разговоры о потере друга… – говорила Нашта, хлопая ее по спине. – Нашла с кем дружить! Ты не одинока!
– Я знаю, – Эри закрыла глаза.
И подумала о Корде.
Как хорошо было бы свернуться клубочком, лечь рядом с ним. Как собака, уткнуться лицом в коленку, и чтобы погладил по голове.
– Эй, ты тут? В сознании? – Нашта встряхнула ее за плечи. – Ложись, я воды принесу.
Эри кивнула вновь отяжелевшей головой. Нашта помогла ей лечь и, прихватив тарелку из-под супа, вышла.
* * *
– Вам как обычно? – спросила девица с подносом в руке.
– Да, пожалуйста, – устало ответил Загир. Помощница упорхнула. Она была хорошенькая и круглолицая. Но не Нашта.
Лекарь проводил девицу взглядом и увидел Элисон, спускающуюся по лестнице. Он махнул рукой. Женщина кивнула и направилась к нему. Легкая, как будто плыла между столиков.
– А вы сами уже ужинали? – спросил Загир, когда она присела напротив.
– Нет, что-то сегодня нет аппетита, – она улыбнулась как будто даже виновато. – Но компанию вам составлю.
Загир склонил голову набок. Элисон была красива, но не той красотой, которая присуща молодости, а особенной, одухотворенной. Ее каштановые с серебристой проседью волосы говорили о прожитых трудных годах, зеленые глаза выражали неизъяснимую печаль, и при этом она улыбалась как-то сдержанно, словно боясь оскорбить собеседника своей болью, но будучи не в силах избавиться от нее. Иногда он очень любил поговорить с этой женщиной и все не мог понять, почему же его так привлекала ее развратная дочь , а не она сама...
– Как поживает ваш сын? – спросила Элисон. Загир отвлекся от очередного наваждения.
– Тирк-то? Да вы, наверное, лучше меня знаете. Он здесь бывает чаще, чем у меня.
– Я давно его не видела, – возразила хозяйка. – А вы все-таки его отец.
– Только на словах, и с каждым годом положение становится все хуже, – Загир вздохнул. – Он не признает во мне отца, да это и неудивительно. Его мать увезла его, когда он был маленьким, а потом ваш муж заменил ему меня.
– Мы с вами не первый раз говорим об этом, но вы по-прежнему твердите одно и то же, – с укоризной проговорила Элисон. – Я знаю, поверьте, Тирк любит вас, но вы же сами против его ремесла.
Загир покачал головой.
– Я не против Охотников, ни в коем случае, я против того, как они относятся к людям. Они же ни перед чем не остановятся, лишь бы добиться своего. Вы не видели и не знаете, как они допрашивают даже тяжелобольных.
– Это необходимость, продиктованная их долгом, они же нас с вами спасают.
– Не знаю, кого и от кого они спасают, но только не меня, – Загир глянул в окно. – Да и весь этот никчемный город не стоит того, чтобы его спасали.
– Не надо было силой заставлять его возрождаться, – Элисон развела руками. – И не было бы здесь людей, которые так искренне ненавидят вас и свою жизнь, что отравляют ненавистью даже воду в колодцах.
– Я хотел как лучше.
– Да, я понимаю, – холод в голосе Элисон исчез так же мгновенно, как минуту назад появился. – Простите меня.
– А вот и ваша дочь, – сказал Загир. Элисон обернулась.
Нашта буквально слетела по лестнице в зал, приковав к себе внимание не только лекаря, но и других мужчин. Она лучезарно улыбнулась, поиграла пальцем с одной из своих кудряшек и послала воздушный поцелуй в противоположный конец зала. Свет играл на рыжих волосах, недавно сшитое платье самым бесстыжим образом облегало фигуру, а декольте открывало для посторонних глаз ее прелести.
Нашта поймала за руку ту самую круглолицую помощницу и что-то спросила. Элисон отвернулась.
– И когда это закончится?
– Вы говорили с ней? – Загир с трудом заставил себя отвести глаза.
– Это бесполезно, – она постучала пальчиками по столу.
– Знаете, Лис, вы удивительная женщина, – неожиданно признался лекарь. – На вашем месте я бы уже давно выставил ее вон. Мало того, что она порочит вашу гостиницу: все в городе знают, что в «Орлином глазе» можно не только поесть. Но она прежде всего порочит вас и ваше имя.
– С моим именем и так уже много связано. Даже поменяв его на девичье, я остаюсь в черном списке, – на мгновение Элисон сдвинула брови, но тут же заставила себя улыбнуться. – Вы понимаете, мой муж убил ее отца, я не могла остаться в стороне.
– Тем более, хотя бы из чувства благодарности она должна была во всем вас слушаться.
– О какой благодарности вы говорите?! – воскликнула Элисон, всплеснув руками. – Я и надеяться перестала.
– Да, вам должно быть очень тяжело.
– Пока держусь. Ладно, спасибо вам на добром слове. Знаете, я вспомнила о еще одном незаконченном деле, – Элисон встала.
– Да, конечно, и попросите, чтобы они поторопились с моим заказом.
– Непременно.
Загир проводил ее взглядом до стойки и снова посмотрел на Нашту. До чего же она была прелестна! И в то же время настолько противна, что он хотел тут же отвести взгляд. Но не смог. Словно все силы природы манили его к ней.
Задержавшись в зале из-за пары новых сплетен, Нашта все же завернула на кухню и, забрав кувшин с водой, снова поднялась наверх. Толкнув бедром дверь своей комнаты, она застыла на пороге.
На кровати зияла дыра. Древесина еще тлела, дымилась, как будто в центре что-то взорвалось, или швырнули бутылку с зажигательной смесью.
Рии нигде не было.
Глава двадцать шестая – Тайное становится явным
Звезды отражались на поверхности озера, подрагивавшей от редкой ряби. Корд закрыл глаза и прислушался к лесу. Шелест. Течет ручей. Вдалеке вой. Филин ухнул. Хлопанье крыльев.
Охотник поднял голову. В небо где-то неподалеку поднялась стая птиц. Он проследил взглядом направление их полета и сощурился. Что-то мелькнуло. Огонь? Факел?
Корд поднялся и вытащил из ножен тесак. Случайный путник? Или спустя столько лет нашли? Огонек погас. Мгновение он поколебался и, бесшумный как волк, начал пробираться через лес. Кто бы это ни был, должны остаться следы копыт или сапог, сломанные ветки, что-то.
Корд сообразил, что огонек был недалеко от полянки, где они с девочкой похоронили лошадь. Земля там рыхлая, самое то.
Он шагнул через кустарник и остановился. Впереди что-то лежало, похожее на валун, но откуда ему вдруг взяться? Через мгновение «камень» пошевелился. Подстреленное животное, подумал Корд, похоже, тяжело дышит. Осмелев, он подошел ближе и в растерянности присел.
В грязи от талого снега, свернувшись клубком, лежала Эри. Он осторожно поднял ее на руки. На ощупь она оказалась горячей, в испарине.
Корд покачал головой.
– Что опять с тобой случилось, маленькая?
* * *
– Очнулась? – он стукнул ложкой по столу. – Ну, хвала предкам!