— Мистер Чевиот! — вмешался полковник Роуэн, и в голосе его были едва ли не умоляющие нотки. — Капитан Хогбен сделал заявление, с которого ныне сняты заверенные копии...
— Я был готов к этому, сэр. Могу ли я взглянуть на заявление?
Мистер Хенли протянул ему копию.
За каминной решеткой, бросая отсветы на большого, траченого молью медведя с одним стеклянным глазом, горел огонь. Никто не проронил ни слова, пока Чевиот медленно перечитывал текст заявления. Флора Дрейтон, по-прежнему сидевшая с высоко поднятой головой, переводила взгляд с полковника Роуэна на мистера Мейна и на капитана Хогбена, на Луизу она не глядела.
— Понимаю, — тем же самым спокойным холодным голосом заметил Чевиот. Он положил листы на стол. — Капитан Хогбен, без сомнения, готов ответить на несколько вопросов, касающихся его заявления?
Он повернулся лицом к Хогбену. Тот стоял, сложив руки на груди, и спокойствие в его глазах сменилось удивлением.
— Вопросы, приятель? От тебя, приятель? Ну, уж нет, черт побери!
— Боюсь, что вам придется отвечать, — тихо сказал полковник Роуэн.
Даже мистер Мейн, несмотря на все свое предубеждение, был непреклонен.
— Конечно-, придется! — согласился он, стукнув по столу костяшками пальцев. — Вы обвинили леди Дрейтон и мистера Чевиота в заговоре с целью убийства. Не будем опережать события, но пока еще он суперинтендант этого отделения. Если вы отказываетесь отвечать на вопросы, то ценность вашего заявления становится весьма сомнительной.
— Перед этим типом? — вспылил Хогбен, но затем взял себя в руки. — Спрашивайте! — бросил он.
Чевиот взял заявление.
— Вы утверждаете, что видели, как леди Дрейтон произвела выстрел?
— Да! И попробуйте опровергнуть это!
— Далее вы утверждаете, что оружием был маленький пистолет с золотой пластинкой, врезанной в рукоятку, на которой были вырезаны какие-то инициалы, так? И, по вашим словам, вы видели, как он выпал из муфты леди Дрейтон, и я подобрал его?
— Да!
Чевиот раскрыл папку, вынул оттуда пистолет, принадлежавший покойному мужу Флоры, и протянул его Хогбену.
— Этот?
Хогбен прищурился, чувствуя в вопросе какую-то ловушку.
— У вас нет необходимости медлить с ответом, — тем же спокойным тоном сказал Чевиот. — Я подтверждаю, что это пистолет из муфты леди Дрейтон. Вы опознаете его?
— Да! — торжественно сказал Хогбен, возвращая его.
— Обоняли ли вы дым? Во время выстрела или после него — ощущали ли вы пороховой дым?
— Нет! — фыркнул Хогбен. — Это просто смешно! Я... — Он замолчал, настороженно сжав губы.
— Вы слышали звук выстрела?
— Я...
— Поскольку вы отказываетесь отвечать, мы спросим других, кто там присутствовал. Мисс Тремьян, слышали ли в ы выстрел?
— Нет! — удивившись, сказала Луиза. — Но, честно говоря, оркестр...
— Мистер Хенли! А вы слышали выстрел?
— Н-нет, сэр. Как я уже говорил. Но, как утверждает эта молодая леди...
Чевиот повернулся к двум комиссарам полиции и положил на стол маленький пистолет.
— Обратите внимание, джентльмены. Ни звука выстрела, ни, что гораздо более важно, малейшего признака порохового дыма. На последний факт, должен признаться, в свое время я не обратил внимания.
Мистер Мейн заерзал на своем стуле с прямой спинкой, и он заскрипел под ним.
— Мистер Чевиот! — поднял он руку. — Вы признаете, что леди Дрейтон убила несчастную женщину из этого пистолета?
— Нет, сэр.
— Но вы признаете, что данное оружие находилось в муфте леди Дрейтон? И что вы его скрыли под основанием лампы?
— Признаю, сэр.
— Значит, вы солгали? Вы скрыли доказательства?
— Так я и сделал, сэр.
— Ага! В таком случае, — голос у мистера Мейна охрип — я хотел бы задать вам прямой вопрос: почему вы это сделали?
— Потому что эти доказательства только сбили бы вас со следа, как сбивают сейчас. — Голос Чевиота, которым он владел с таким трудом, что у него ныло все тело, все же стал громче, что произвело на всех поразительное воздействие. — Потому что этот пистолет не имеет никакого отношения к убийству Маргарет Ренфру. И позвольте мне в меру моих сил доказать вам это.
С тем же выражением лица он подошел к закрытой двери, коротко стукнул в нее и вернулся на свое место.
Дверь открыл сержант Балмер, который втолкнул в помещение маленького сопротивлявшегося человечка в ярком пестром жилете и с темными растрепанными бачками. Беглый взгляд из-под ресниц сразу же дал ему понять, что он находится в светском обществе, но складка пересохших губ говорила о том, что никогда и ни за что он не скажет ни слова ни о чем.
— Мистер Хенли, — спросил Чевиот, — можете ли вы опознать этого джентльмена.
— Ну как же, сэр, — с удивлением на лице сказал старший клерк, — это хирург, которого по вашему указанию я привез три ночи назад, когда вы выразили желание изъять пулю из тела бедной леди. Это мистер Даниэл Сларк.
Мистер Сларк наконец неторопливо снял шляпу и подошел к столу.
— Я рад видеть вас, джентльмены, — обратился он к двум комиссарам полиции, хотя его настороженный и раздраженный тон говорил, скорее, об обратном. — Суперинтендант Чевиот, должен заметить, вытащил меня из дома В чертовски неподходящее время. Я...
Жест Чевиота остановил его.
— Мистер Сларк. Три ночи назад, двадцать девятого октября, присутствовали ли вы в доме номер шесть по Нью-Берлингтон-стрит и извлекли ли вы в моем присутствии пулю из тела мисс Маргарет Ренфру?
— Я извлекал пулю из тела женщина. Да.
— Явилась ли данная пуля причиной ее смерти?
— Насколько я могу судить, — сказал мистер Сларк, приглаживая бакенбарды и опустив глаза, — да.
Чевиот снова открыл папку. Он вынул оттуда маленький круглый и гладкий свинцовый шарик, завернутый в бумагу с написанными на ней буквами. Он блеснул под красным абажуром, когда Чевиот поднес к нему ладонь с лежащей на ней пулей.
— Опознаете ли вы данную пулю?
Наступило молчание. Наконец мистер Сларк, кивнув, вернул ее.
— Именно та пуля, сэр, — объявил он.
— Вы уверены?
— Уверен ли я, сэр? Как вы можете заметить, она не расплющилась, потому что не коснулась костей. Вот отметка, напоминающая вопросительный знак, сделанная моим скальпелем. В свое время я обратил на нее внимание. Вот и еще характерные царапины от моего пинцета. Вы хотите, чтобы я дал показания под присягой? Я и так должен отвечать за свои слова, сэр. Тем не менее я могу поклясться.
— Мистер Мейн! — сказал Чевиот.
Он толкнул через стол пистолет с золотой пластинкой на рукоятке и положил перед мистером Мейном маленькую пулю.
— Вы можете и не быть специалистом по оружию, сэр, — продолжил он. — Пусть даже вы никогда не притрагивались ни к одному из них. Но возьмите его, сэр. Благодарю вас! А теперь постарайтесь засунуть пулю в дуло, как я это пытался сделать три ночи назад.
Мистер Мейн инстинктивно отпрянул. Но, будучи вынужден, взял оба предмета. После небольшой паузы он откашлялся.
— Эта... эта штука не лезет! — с отчаянием в голосе вскричал он. — Эта пуля, какая бы маленькая она ни была, все же слишком велика, чтобы попасть в дуло этого пистолета.
— Следовательно, — заключил Чевиот, — данная пуля никоим образом не могла быть выпущена из пистолета леди Дрейтон, не так ли?
— Да. Я признаю это.
В первый раз за все время Чевиот повысил голос.
— Из чего явствует, — указал он на Хогбена, — что этот человек под присягой выложил целую кучу лжи!
Все сидели, застыв на своих местах, слыша лишь шум в ушах; тем не менее он не помешал им услышать отдаленный гул толпы. Обе женщины приподнялись.
Хогбен, уронив руки, бросил беглый взгляд на дверь.
Ухмыляясь, так что были видны даже десны, в дверях стоял сержант Балмер.
— Минутку! — прервал молчание полковник Роуэн.
Отойдя от стола, полковник Роуэн прислушался с выражением удовлетворения на своем тонком красивом лице. Затем он нахмурился и закусил губу.
— Я совершенно согласен, — сказал он, когда в комнате опять воцарилось молчание, — что эта пуля никоим образом не могла быть выпущена из данного оружия. Но... могу ли я взглянуть на пулю, Мейн?
Мистер Мейн протянул ему кусочек свинца.
— Вы заставили меня задуматься, мистер Чевиот, — сказал юрист. — И, что касается меня, я... я признаю, что снова проявил излишнюю торопливость. И тем не менее, сэр! Это никоим образом не снимает с вас обвинение в укрывательстве доказательств или же...
Полковник Роуэн снова прервал его.
— По моему мнению, — сказал он, — вопрос гораздо серьезнее, чем выяснение того, могла ли эта пуля принадлежать оружию леди Дрейтон. Эта пуля вообще не имеет отношения ни к какому оружию.
— О нет, имеет, — сказал Чевиот.
Полковник Роуэн прервал его.
— Думаю, могу предположить, — с изысканной вежливостью обратился он к нему, — что у меня несколько больше опыта в обращении с оружием, чем у вас, мистер Чевиот. Эта пуля — он подкинул ее на ладони, — совершенно гладкая, и на ней не осталось следов пороха.
— Совершенно верно, сэр. Такой я и обнаружил ее три ночи назад.
— Но любая пуля, выпущенная из любого пистолета, — сказал полковник Роуэн, — как только вылетает из ствола, несет на своей мягкой свинцовой поверхности следы зерен пороха!
— И снова я хотел бы обратить ваше внимание, сэр, — зазвеневшим голосом сказал Чевиот. Он еще раз нырнул в папку и извлек оттуда сплющенную закопченную пулю. — Вот, например, пуля, которую я отстрелял сегодня утром в тире Джоя Мантона из этого же пистолета.
— Со всем уважением к вам, могу ли я осведомиться, какого черта...
Чевиот положил на место сплющенную пулю.
— Но это не относится к любому оружию, полковник Роуэн, — сказал он.
— Вы смеетесь надо мной, мистер Чевиот!
— Ни в коем случае, сэр. Я не могу смеяться над тем, кто защищает близкого мне человека. Задумайтесь, полковник Роуэн! Без звука! Без запаха порохового дыма! Наконец, на самой пуле нет и следа пороха! Из какого же таинственного оружия мог быть произведен выстрел, убивший мисс Ренфру?