х. Это настоящие космические пугала, порожденные суевериями и верой в то, что странные украшения могут отпугнуть от корабля или станции несущих беду призрачных космических воронов.
Призрачные вороны… их я видел уже только в фантастических ужастиках, где все самое страшное начиналось с того, что на обзорный иллюминатор вдруг садилась полупрозрачная птица, сотканная из синеватого электрического свечения. Птица, предвещающая невероятную беду. Птица, что сулит как минимум массовую гибель. Еще одно связанное с этим поверье – если убить того, кто увидел призрачного ворона, беду можно отвратить. Поэтому те, кто заметил страшного предвестника, предпочитают держать рты на замке.
Верил ли я? Ну… разумом – конечно, нет. Это вымысел. Исследователи космических баек проследили этот миф до точки его появления на самой заре межпланетных перелетов. То ли в десятой, то ли в одиннадцатой экспедиции на Марс, на постоянную орбитальную станцию красной планеты доставили старого черного ворона – ручную птицу одного из российских космонавтов. Все было хорошо до тех пор, пока ворон не пропал…. Расследование ничего не дало, но этот мелкий, даже ничтожный, казалось бы, инцидент послужил толчком к тому, что приведет к резкому нагнетанию эмоций, взаимным обвинениями, а следом и к драке, что по непонятной причине перерастет в кровавую бойню. И ведь ладно бы сошлись в кровавой поножовщине гопники, перебравшие наркоты и алкоголя – это объяснимо. Но там втыкали друг в друга ножи на весь мир известные ученые, исследователи, космонавты. Те, кто прошел тщательный психологический отбор перед допуском в долгую миссию. И вот… из двадцать трех обитателей орбитальной станции выжил только один, но и тот сошел с ума. Прибывшие спасатели, что после потери с ней связи стартовали с поверхности Марса, помимо мертвых тел обнаружили, что большая часть записей стерта. А почти на каждой стене красовалось изображение синего ворона, расправившего крылья. Пришлось немало потрудиться, чтобы восстановить ход событий до рокового момента – исчезновение ручного ворона. Птицу, кстати, так и не нашли. Наверняка пташку прибил кто-то из космонавтов – по той или иной причине – и отправил в сторону Марса. Хотя сейчас считают, что ворон либо сам превратился в призрачного вестника, либо его живьем выбросили в космос, и мудрая птица переродилась уже там. С тех самых пор и ползет с планеты на планету, из системы в систему, из сектора в сектор этот миф о призрачных синих воронах, что в любой момент могут бесшумно опуститься на иллюминатор и постучать в него клювом, предвещая всем скорую гибель.
Сколько же сериалов и фильмов я посмотрел на эту тему…
Короче – это просто миф.
Но когда живешь в крохотном стальном ящике, висящем в вакууме… невольно поверишь в любую сказку.
Вот и машут руками космические пугала отгоняющие беду…
– Внимание! Неопознанный корабль! Представьтесь! И немедленно! – жесткий и ничуть не сонный голос, прилетевший с Ласковой Мо дал понять, что время разглядываний закончилось. – И без шуток, гости дорогие, пока не словили торпеду под брюхо!
– Корабль Леонардо. Капитан – гросс Тимофей Градский. Не советую наводить на меня свои оружейные системы. Отправляю идентификационные данные.
Спустя полминуты, уже куда мягче, если не сказать радушней, тот же голос зазвучал снова:
– Отбой тревоги, мистер Градский. Добро пожаловать на Мо. Каким космическим ветром вас занесло в такую даль?
– Доставка почты и десятка контейнеров продовольственной поставки с Миртум. – ответил я, следом отправляя список доставленного нами.
– Отличная новость! Сбрасываем путеводный линк. Второй швартовочный шлюз. Просим приглушить ваш гравиген.
– Принято, Мо. С кем я говорю?
– Я Майк. Майк О’Лири. Второй помощник капитана Ли. Еще раз добро пожаловать, мистер Градский.
– Взаимно, мистер О’Лири, – ответил я и переглянулся с успевшим за минувшие двенадцать часов пути проспаться Вафамычем, что уже был мною предупрежден об опасностях, связанных с этой старой шахтерской базой.
Убедившись, что связь отключена, Вафамыч заметил:
– Нам бы туда вообще не соваться, Тим. Раз такие дела…
– И не собираюсь. – улыбнулся я, начиная натягивать сбрую на ноющее после последней выматывающей тренировки тело. – Но они об этом не знают…
23.
– Это последний контейнер. – сухо оповестил я принимающую сторону, стоя в тамбуре корабля в метре от сумрачного и грязного шлюзового коридора Ласковой Мо.
На мне рабочий скафандр, шлем висит за спиной и на то, чтобы его надеть, уйдет лишь пара секунд. Чуть больше времени мне потребуется, чтобы натянуть перчатку на правую руку. Но это уже не критично. В общем, я полностью готов к любой пакости вроде внезапной «аварийной» разгерметизации шлюзового коридора, а под скафандром на мне защитный жилет, что легко выдержит выстрел игольника.
Судя по натужно улыбающимся небритым рожам принимающей стороны, такого они не ожидали.
– Подтверждаете получение? – поинтересовался я, протягивая планшет с выведенным на экран запросом.
– Подтверждаю. – проскрипел сухонький и жилистый старик в комбинезоне с настолько толстым и высоким воротником, опоясывающим его тощую шею подобно медицинской шине, что сразу становилось ясно – в воротнике скрыт пузырь временного шлема, там же находится несколько баллончиков с воздушной смесью.
На втором из обитателей Ласковой Мо точно такой же комбез, разве что парой размеров больше.
Странно?
Ну… скорее предусмотрительно, учитывая, что они живут и работают на шахтерской базе, что строится без всякого проекта, а ее основной служит корпус древнего рудовоза. Тут наверняка уже случались разгерметизации, пожары и прочие кошмары открытого космоса.
Вот только почему же эти комбинезоны такие чистенькие?
Почему на них отчетливо видны складки, будто их всего час назад достали сложенными из шкафа?
Мрачные шахтеры-работяги принарядились в честь доставки еды, воздуха и прочих заказанных грузов?
Может, и так. А может, они замышляют что-то нехорошее. Не зря же в глазах держащегося позади коренастого парня то и дело вспыхивают огоньки то ли злости, то ли разочарования, а его руки так и елозят рядом с ненужным здесь рабочим поясом с кучей подсумков.
– Принято. – кивнул я, убедившись, что выданная мне на Миртум программа сверилась со своей базой данной и убедилась, что прижатая к экрану пятерня, а также показавшаяся в объективе мрачная физиономия, ей знакомы. – Груз успешно доставлен. Благодарю за содействие и оперативность. Всего хорошего.
Поворачиваться к ним спиной я не стал – ищи дурака – просто отшагнул чуть назад, а все видящий и слышащий Лео начал закрывать люк. Отойдя от пришедшей в движение массивной стальной створки, чей механизм мы успели нормально отладить уже перед самым отлетом с Миртум, сухонький старичок, зло отстегивая и стаскивая перчатки – уже перестал бояться разгерметизации, дедушка? – продребезжал:
– Нехорошо вот так сразу срываться. Новости не рассказал, баек не поведал, пивка с нами не выпил. Неуважительно это…
– Время – деньги. – я с улыбкой развел руками. – Что поделать.
– Ты нас так и продержал в десяти метрах от себя – будто мы заразные какие! – забухтел молодой. – А мы работяги! Обычные честные работяги с мозолистыми руками. Или себя выше нас ставишь, гросс?
– Ничего личного. – покачал я головой. – Просто должен торопиться.
– А вдруг у нас на борту смертники есть? – не выдержал такого финала парень, шагнув вперед и показав в свете тусклой потолочной лампы свой татуированный лоб. – А ты даже и не проверил!
Это же надо додуматься изобразить на лбу стреляющий револьвер, посылающий пулю в область над левой бровью, где изображено кричащее женское лицо, подписанное как «Аннабель».
– А у вас есть на борту смертники? – убрав с лица улыбку, поинтересовался я. – Это официальное заявление?
– Да нет, нет. – дернул шеей старик и зло глянул на сунувшегося парня. – Огорчился он, что пропал повод выпить. Вот и выдумывает. Да, Клоп?
– Ага… – лениво вытолкнул тот из себя, наморщив татуированный лоб. – Выдумываю… от огорчения.
– Не огорчайся, – снова заулыбался я. – Пей больше воды и лекарственных чаев. И жизнь наладится…
Створка люка с лязгом закрылась, отрезав меня от Ласковой Мо и тамошних обитателей. Я тут же щелкнул по экрану планшета и снова увидел тускло освещенный шлюзовой коридор через объектив установленной над люком камеры, снабженной микрофоном.
– Дерьмо! – рявкнул молодой и в ярости пнул один из установленных на платформу ящиков. – Ушел!
– Заткнись, Клоп! – зашипел старик, бросив быстрый взгляд на люк и не забыв оглядеть область вокруг него. – Закрой пасть! Раздавлю!
– Да он…
– Заткнись! Пошел! Пошел!
Вместе с пришедшими в движение платформами они оба двинулись прочь, не обернувшись больше ни разу. Камеру они увидеть не могли – она была скрыта красноватым плафоном выключенной сейчас аварийной лампы. Но старик не дурак.
– Ничья. – подытожил я с невеселой усмешкой, поворачиваясь к открывающейся внутренней створке шлюза и начиная стягивать скафандр.
– Ну нет, – не согласился со мной стоящий у люка Вафамыч, облегченно опуская игольник и теребя воротник скафандра. – Ты обыграл их, Тим. Ясно же, что поганцы замыслили недоброе. Подготовили пару вариантов. Либо сразу в стыковочной кишке тебя разгерметизацией убить, либо за выпивкой.
– А если бы вместо меня пошел ты? – спросил я, помогая механику стянуть с себя скафандр.
– Да уж попытались бы и тебя заманить внутрь. Ты себя слишком умным не считай, Тим. Ой не считай. И их тупыми выродками тоже не считай – они, может, и выродки, но далеко не тупые. Звериной хитрости у них хоть отбавляй. Такие умильные рожи умеют состроить, когда им надо – дипломаты обзавидуются!
– Да я себя умным и не считаю. – вздохнул я. – Последние деньки уже доказали, что тут и поумней меня людей хватает.