– Первый влез в федеральное учреждение и похитил важную информацию, заодно совершив нападение на федерального служащего.
– Дедушка ограбил сельскую почту, заодно избив ворующего почту почтальона до полусмерти. Почтальон впал в кому, думали умрет, деду озлобленный колониальный суд впаял максимум, но старика уже успела увезти родня на зерновозе. Так себе преступник, если честно.
– Второй убил. Трижды.
– Тех, кто убил его родных. – кивнул я. – Еще одна история мести. Вендетта как есть.
– Убитые были отпущены из зала суда за отсутствием состава преступления. Никаких улик. Никаких доказательств.
– Мы оба знаем, как это бывает. Верно? И мы оба знаем, что вы и сами прекрасно могли в любой момент разобраться с этими двумя «матерыми» преступниками. Но не сделали этого. И я почти уверен, что вы предупредили и братьев Леонте, чтобы те не цеплялись к нашедшим на Миртум убежище смертникам.
– Ну что ты…
– Ну да. – усмехнулся я понимающе. – Ну да. Официально заявляю, лейтенант – я покидаю Миртум. Уже сегодня – если честно, я жду загрузки трюмов. Пара контрактов на доставку маловажных федеральных грузов, немного почты, пара контейнеров от частных компаний – которые еще придется проверить, вдруг подложили что-то нехорошее фанаты померших братьев. Ну и жду грузовые платформы с моими покупками. Будешь смеяться, лейтенант… но я снова почти на мели. Выплатил зарплату команде, сбросил чуток кредов себе на личный счет… а остальные деньги быстро потратили.
– Придется снова искать смертников и убивать?
– Ну да. Хотя можно постараться заработать на жизнь извозом.
– Не в наших краях. – поморщился коп и встал. – Спасибо за кофе, гросс. Меня просили передать, но ты и сам, думаю, понял – обидок нет. На Миртум тебе всегда рады. И отдельное спасибо за то, что не стал убивать и калечить тех, кто попался тебе под руку. Я про охранников. Про танцоров… и нет, мы не верим в эту мутную историю с их пленением. Пусть носы у парнишек ты разбил по-настоящему…
– Я бы никогда не причинил вреда невинным гражданским, сэр, – ответил я. – Это мой официальный ответ. А неофициальный – иногда приходится выбирать нестандартные пути. Я изучил информацию, увидел, что мне представился шанс – и воспользовался им. Да, танцоры чуток пострадали. Но, сдается мне, они не в обиде, учитывая ту давнюю нехорошую историю.
– Они бы с радостью помогли тебе убивать Леонте. – кивнул лейтенант. – Знаешь… порой я ненавижу свою работу. Ненавижу почти каждый день. А ведь в свое время я считал работу копом своим призванием.
– А теперь?
– А теперь у меня стабильная работа, хорошие пенсионные отчисления, полная медицинская страховка мне и семье, все шансы выйти на пенсию к пятидесяти, а мои дети учатся в спонсируемой полицией прекрасной школе, с перспективой по квоте, без экзаменов, позже отправиться в колледж. Вот что у меня теперь. Семья меняет приоритеты.
– М-да…
– И что за слухи про отрезанную голову Талера Кри? Темная страшная сказка про то, как с Привратником расплатились за вход отрезанной башкой его кровника… и никто не знает, кем был этот таинственный парень с грязным лицом…
– Это уже ваши проблемы, лейтенант.
– Ну да. С чего бы гроссу убивать не приговоренного к смерти Талера Кри в нарушение всех законов, верно? И Талер не настолько дурак, чтобы атаковать гросса.
– Я слышал о Талере Кри. Сбежавшая мерзкая вошь. Если он мертв – это к лучшему.
– У тебя еще не началось размытия цветов, парень?
– Это как?
– Ну… вот у меня в начале, во времена полицейской учебки, было всего два цвета – черный и белый. Так я оценивал людей, их поступки, их слова… так я и судил. А теперь…
– А теперь?
– А теперь все смешалось. Теперь у меня все серое. А у тебя?
– Цвета вроде пока различаю, лейтенант.
– Хорошо, если так, парень, – кивнул мне на прощание коп и пошел прочь. – Насчет твоего доклада в Лигу Гроссов…
– Про вас не будет ни слова.
– Спасибо.
– Семерка Сильвери. Они не помогали мне. Они просто испуганная молодежь. Не больше. Буду рад, если вы донесете эту мысль до всех, кто спросит о их роли в недавней потасовке.
– Они не при делах. Так всем и скажем.
– Спасибо и вам.
– В следующий раз как заглянешь в гости – с нас бесплатный обед вон в той кафешке. Ну и благодарность полиции Миртума.
– Вас понял, сэр, – улыбнулся я, наливая себе еще кофе. – Вас понял.
39.
– Твоя оценка, Тим? – с живым интересом спросил Лео, пока я наливал себе горячего супа в большую кружку.
Усевшись за стол в столовой, я вытянул ноги, отхлебнул супа и только затем ответил:
– Ты про всю ситуацию с Миртум в целом?
– Верно.
– Моя оценка? Ну… кошмарно. – признался я чистосердечно, впервые позволяя себе проявить эмоции. – Просто кошмарно. Глупейшее начало, дикая спешка, слишком много событий, к которым можно было бы подготовиться, но опять же из-за спешки пришлось импровизировать – серебряные парики и шорты мне теперь еще долго в ночных кошмарах сниться будут!
– Сереброволосый гросс.
– Что?
– Я мониторю общественные форумы станции Миртум. Многие в тот день сделали фотографии, сразу же выложив их в местные социальные сети. Есть и видео с общественных камер – и с них успели сделать копии, прежде чем полиция изъяла записи с моментом убийства последнего Леонте. Есть фотографии и видео с камер наблюдения ночного клуба. Вот посмотри…
На установленном в столовой экране начали медленно сменяться фотографии с моим изображением, причем некоторые были сделаны в тех местах, о которых я и не подозревал – прямо в гримерке! И сделать мои фото в том месте могли лишь те, кто находились там в тот же момент – танцоры. Даже под наркотой, даже в состоянии озлобленности и плюс под алкоголем, шоком и страхом смерти, они все равно не забывали делать фото – причем половина вместе с селфи, где они, оттопырив средний палец, улыбались в экран, а за их спинами стоял я над двумя трупами Леонте.
Твою мать!
– Чтоб вас, придурки! – рявкнул я, едва не расплескав суп. – Вас за эти селфи убьют!
– Я отправил им предупреждения. – вздохнул ИскИн, интонациями выдавая свою озабоченность. – Я не могу понять эту потрясающую человеческую черту – беззаботность. Они ведь должны были понимать, чем им грозят подобные фотографии.
– Плохо. – вздохнул я. – Реально плохо. Может, я их плохо предупредил, чтобы вели себя тише воды, ниже травы?
– Не думаю, Тим.
– Мертвы их заклятые враги. Трудно скрывать радость. – пожал я плечами. – И тут уже я поделать ничего не могу. Если ребятишки подписали сами себе смертный приговор – это их проблема.
– Некоторые из них старше тебя, Тим.
– Они говорили. А вот судя по их действиям – непохоже, что они старше.
– Так какова твоя общая оценка «Ситуации на Миртум» одним словом, Тим?
– Кошмар! – проворчал я, допивая суп и вставая, чтобы налить себе еще порцию.
– Ты сделал выводы?
– О да. Я сделал множество выводов, Лео. И добавил одно важное правило – пока что только одно. Позже их прибавится.
– И что за главное правило?
– Максимальная анонимность! – громогласно заявил я, отставляя наполненную кружку и берясь за посудину поменьше, собираясь выпить еще и кофе с соевым молоком. – Да, изначально объявленный статус гросса дает кое-какие поблажки со стороны диспетчерского, полицейского и таможенного станционного контролей. Но это загоняет нас в слишком узкие рамки, Лео.
– Прокрустово ложе. – изрек Лео.
– А?
– Я же давал тебе читать исторические статьи, Тим. Для самообразования.
– Видимо, еще не добрался. – вздохнул я, садясь обратно за стол и косо глядя на лежащий на нем планшет, забитый «тоннами» непрочитанной информации.
– Прокруст, сын Посейдона, соорудивший это странное и жуткое маленькое ложе, был разбойником и невероятным садистом – сын Прокруста, кстати, пошел в отца, переняв всю его злодейскую натуру. Но мы с тобой обсудим это позже. Вернемся к анонимности, Тим. Ты о чем?
– Все из нас пройдут сертификацию по такому количеству связанных с корабельными и космическими профессий, сколько смогут осилить и сколько дозволено. Впредь мы не станем представляться, на весь космос заявляя – гросс прибыл! Нет уж! Да, во многих других секторах это действует и неплохо – начинается переполох, ИскИн отслеживает эту движуху, выхватывая из доступных видеопотоков нужные лица… ну или так это в теории. На самом деле, как я понял на собственной шкуре – глупости все это. Я чудом не погиб! Да, в меня даже не стреляли, но я реально прошел по самой грани. И почему? Потому что честно представился при подлете… хотя у нас и не было выбора.
– Верно, Тим. Мы не сертифицированы для полетов. Как корабль и его конфигурация… По твоему же собственному выражению – тяп-ляп и полетели.
– Мы сертифицируем и корабль. – пообещал я. – В течении ближайших двух месяцев.
– Как ты собираешься это осуществить?
– А вариантов у нас ноль. Сколько в секторе имеется космических ремонтных доков, обладающих правом сертифицировать прошедшие модернизацию и реконфигурацию корабли?
– Еще не знаю.
– Узнай. – попросил я. – Выбери ближайшие, сделай по ним информационные подборки. Кто владелец, насколько там оживленно и так далее. Для меня запланируй образовательные курсы по капитанскому делу, с правом позднее подтвердить эти курсы на ЭкзТерме. Само собой, лучше, чтобы экзаменационный терминал присутствовал в том космодоке, куда мы отправимся на сертификацию.
– Это дорого, Тим.
– И деньги у нас пока есть. Обрадуй Вафамыча – ему обновлять имеющиеся профессиональные сертификаты и получать новые – касательно всего по корабельной инженерии. Ты сам, Лео, должен пройти сертификацию в первую очередь.
– Пилотирование?
– В точку.
– Ты знаешь, что на любом корабле, управляемом ИскИном, должен иметься хотя бы один член экипажа, обладающий подтвержденными в ЭкзТерме навыками пилотирования.