— Вижу гада! — этот не обрадовавший хрип толкнул меня в спину, заставив ускориться.
Выкатившись за дверь, я сместился в сторону, и по книжным корешкам опять ударили пули.
— Добить его!
— Ванс! Помоги!
— Терренс давай за ним!
— Как? Я стоять не могу?! Ослеп, мать твою?!
— О… наши! — облегчение в голосе хрипящего меня совсем не обрадовало, и я сжался в комок, изучая ногу.
В голени торчал… гвоздь? Иглой эту штуку точно никак нельзя назвать. Настоящий гвоздь, разве что без шляпки. Вошел сбоку, засел глубоко. Какой игольник мог послать такой калибр? Наспех изучив торчащую наружу часть, я убедился, что не вижу засечек или шипов. И только после этого мягко, но сильно потянул, вытаскивая из ноги стальной стержень. Да, я знаю, что такое вот лучше оставлять там внутри, вот только проблема была в том, что я даже наступить не мог на простреленную ногу. Крови вытекло не так уж и много, шипов на «гвозде» не оказалось, и, поднявшись, я попробовал опереть на раненую ногу. Получилось… не было той страшной режущей боли. Вытащив из кармана один из помеченных шприцов, я воткнул его в ногу, выдавил обезбол в кровь и попятился, не сводя прицела с дверей с посеченными полураскрытыми створками.
— Это Клэн! — облегчение в голосе хриплого сменилось удивлением. — Какого хрена ты делаешь, Клэн? Отведи от меня свою гребанную пушку иначе я… А-А-А-А-Г-Х-Х!
Там палило что-то очень крупнокалиберное и громкое. И я позволил себе один косой взгляд — когда уже выходил в другое помещение и просто чуть сместился в сторону, буквально сантиметров на двадцать, чтобы взглянуть. Там я увидел такое, что разом забыл про боль и ускорился в разы, перейдя на хромой бег.
Выживших после моих выстрелов подранков хладнокровно и в упор расстрелял неизвестный мне Клэн. Расстрелял из штуки, больше всего похожей на пулемет с ранцем за спиной, а облачен этот Клэн был в черный абордажный скафандр с внешним экзоскелетным усилением. Рядом с ним было еще двое в таком снаряжении. Учитывая их броню, шлемы и тяжелое вооружение, я против них ничто. А если предположить, что абы кому такое снаряжение не доверят, то… то надо валить и как можно скорее…
И я отступил. Позорно убежал, заметая следы, как только мог. Помещение с парой больших фонтанов, где недавно отключалась искусственная гравитация, мне помогли — разливы воды смыли оставляемый мной редкий кровавый след.
Добежав до конца длинного, слишком, чтобы ему, длинного коридора, я остановился у противоположной его стороны и долго стоял там, прижавшись к стене и вглядываясь — появятся ли преследователи. Если да — то у меня еще будет шанс добежать до места, откуда до работающего лифта рукой подать, а там и убежище под люком в полу… И как раз в этот момент я и понял, что туда мне никак нельзя — если у них есть электронный нюхач, то они прекрасно видят мои следы на полу и поймут, куда я делся…
Но никто так и не появился. Ни через пять минут, ни через четверть часа.
Зато из фикусовых зарослей у стены вывалился полураздетый мужик в ярких красных шортах для плавания и с двумя дырками в животе. Протянув ко мне окровавленную руку, он протяжно застонал, умоляя о помощи. Хромая, я заторопился к нему, вытягивая очередной шприц из кармана. И надо бы не забыть залить клеем собственную рану — еще не хватало истечь кровью…
— Ты-ы-а-ам… — лежащий мужик оттолкнул мою руку и ткнул в сторону стены, что была частично скрыта фикусами, — Ты-ы-ам…
— Там?
— Да… да-а…
— Что там?
— Ок… — пробормотал мужик и уронил голову на пол.
Через пару секунд я убедился, что ему уже не помочь.
«Ок»? Что еще за «Ок»?
Заглянув за пышные и умело посаженные растения, я не сразу обнаружил квадратный люк у пола. Он был открыт и вел в залитый кровью узкий технический коридор, резко контрастирующий с соседним роскошным и просторным. Гости как цари, а персонал как крысы.
Сделав буквально пять шагов по кровавому размазанному следу, я остановился рядом с открытой узкой дверью, что вела в столь же узкое захламленное помещение. Одного взгляда хватило, чтобы понять, о чем бормотал умерший. «Ок» означал окно. Длинная и узкая прозрачная обзорная лента, что шла на уровне моих глаз по всей стене. За ней был космос. Неподалеку медленно крутились возвращающиеся к хозяину обломки. А метрах так в ста от меня к одному из вытянувшихся внешних шлюзов был пристыкован небольшой корабль. Вытянутый формы, скромные размеры, неестественно раздутая корма, что явно с трудом вмещала массивные мощные движки.
— А вот и транспорт для отбывающих, — пробормотал я, тянясь за аптечкой и вставая так, чтобы изображение поступало и в нагрудную камеру.
23
Корабль я заснял, но толку было ноль — у него вполне стандартные очертания старых и еще пилотируемых курьеров, внутрисистемных шустрых кораблей для перевозки дорогих грузов, а иногда и срочных пассажиров, способных оплатить билет. На внешнем корпусе нет никаких отметок, кроме многочисленных металлических латок. Не обнаружил я и ни одной оружейной системы. Что тоже говорит о многом — упор сделан на максимальную скорость. Корабль предназначен для быстрого побега от точки А к точке Б, где его наверняка будет поджидать рыбка покрупнее и позубастей. Курьер либо примут целиком на борт, либо бросят, что маловероятно, либо же уничтожат.
Почти полный ноль — таков итог собранной информации о серой безымянной «прилипале», что присосалась к боку раненного космического кита «Гранд Че». Долгое время ничего не происходило, но я все же решил дать ублюдкам шанс и не прогадал. Когда боль в простреленной ноге окончательно утихла, в темной трубе перехода вспыхнул яркий свет, показавший весь люксовый класса корабля — изящный переход был собран из различных сегментов, немалой частью которых являлись прозрачные кольца, окрашенные в синий, зеленый и оставленные бесцветными. Как только зажегся свет, явно автоматически сработавший во время открытия одного из люков, темная конструкция превратилась в аквариум. И я не собирался упускать представившийся шанс.
Первыми в корабль закатились три узкие малоформатные грузовые платформы. На них ровными рядами лежали неподвижные тела — женщины, мужчины, дети. Всего тридцать тел, если я правильно посчитал. Следующими проехали тринадцать больших гусеничных АКДУ — из той серии, что служат для перевозки крупногабаритных грузов. Из сопровождающих было всего два человека в черном и с головами, закрытыми шлемами с матовыми непроницаемыми забралами. Безликие темные фигуры. После первой партии страшного груза последовало небольшое затишье. Я продолжил терпеливо ждать — ведь свет продолжал гореть. И дождался. Следующими грузили тех, кто еще стоял на ногах: дрожащие фигуры в обычной гражданской одежде, порой странноватой, с мешками на головах, со связанными за спинами руками и сцепленные в одну большую группу. Спотыкаясь, шатаясь, ведя себя как пьяные, понукаемые пятью конвоирами, они с трудом преодолели шлюзовый переход, и почти все исчезли в корабле, когда один из последних упал. Попытался встать и не смог — при лишнем весе, как у него, с мешком на голове и со связанными за спиной руками это не так-то просто сделать. Он попытался раз, затем два, но у него не получалось. Не выдержавший конвоир, нависший над трясущимся пленником, с размаху пнул того в ребра. Звуков я не слышал и не знал, были ли у захваченных пассажиров кляпы во ртах, но был уверен — толстяк закричал. Это было заметно по напрягшейся спине, по вскинутой голове. Еще один пинок… затем еще… и тут фигура в черном сделала то, чего я не ожидал — наклонив голову, он содрал шлем, широко разинул искривленный от злобы рот и закричал уже всерьез… засветив лицо на мою камеру. Я чуть не подпрыгнул от такой удачи, но удержался и остался неподвижен. Злобная сцена длилась недолго — в шлюзе мелькнула еще одна фигура, куда массивней и выше. Стоило крикуну заметить ее, как он тут же напялил шлем, схватил за плечи упавшего пленника, с трудом поднял его и потащил на корабль. А появившийся последним дошел до прозрачной зоны, и я смог его рассмотреть. Вот почему он казался таким большим — на нем тяжелый боевой скафандр. Неожиданно остановившись, этот неизвестный начал поворачиваться в мою сторону, и я… поспешно упал, растянувшись на полу у толстой стены внутреннего корпуса.
Я пролежал так совсем недолго и уже собирался аккуратно подняться, когда ощутил легкий толчок и поспешно подскочил, чтобы выглянуть в космос.
Отлепившаяся от исполинского тела лайнера «прилипала» подрабатывала маневровыми двигателями, быстро отдаляясь на расстояние, безопасное для запуска основных движков. Я снимал отход курьера вплоть до того момента, как он «зажег» главные дюзы и рванул прочь, вскоре превратившись в мерцающую звездочку — в одну из тысяч. Вскоре потухла и она. Безымянный курьер растворился в бескрайнем космоса…
— Минус один, — пробормотал я. — Сколько всего кораблей еще придет и уйдет? И что потом они сделают с «Гранд Че»?
Чуть прихрамывая, я двинулся к двери, собираясь продолжить свое одиночное опасное путешествие по пустым коридорам исполинского лайнера.
Только сейчас я задумался над тем, почему я упал там у окна, не захотев, чтобы неизвестный в тяжелом скафе увидел меня. Я испугался? Нет. Не особо. Был, конечно, небольшой шанс, что на меня устроят охоту, но вряд ли — на мне грязный здешний комбинезон, они не знают о гроссе на борту, и поэтому я для них всего лишь глазеющий перепуганный работяга, затаившийся в технической комнатушке. Даже мой шлем выглядел вполне обычно, и оружием я в окно не тыкал.
А упал я не из страха за самого себя — я переживал за того крикливого злобного ублюдка, что засветил свою харю и тем самым потерял анонимность — пусть только теоретически, но все же. Как ни крути, а это был серьезный просчет для того, кто не должен был остаться на борту лайнера и сдохнуть, как те рядовые быки в черных комбезах. И за такой просчет его бы могли и пришлепнуть — опять же чисто теоретически. Так не будем же давать повода, да?