и мы не можем, так как цели прикрыты метеоритным потоком. Остается только послать истребители. Они еще успеют долететь, сделать разворот и атаковать на догонном курсе. Через пять часов метеоритный поток пройдет точку максимального сближения с планетой и будет находиться на расстоянии всего двухсот двадцати тысяч километров. Именно в этот момент противник может нас атаковать…
— А если их целью не является Кукуевка? Если под прикрытием метеоритного потока они хотят пролететь дальше?.. — произнес подполковник Ермилов.
— А если они захотят пролететь дальше, то все равно будем долбать их истребителями, а вдогонку пустим еще и ракеты. Тех, кто уцелеет, добьют крейсера, которые патрулируют наш сектор… Кстати, командованию обороны сектора докладывали?
— Так точно, товарищ полковник! — ответил Ермилов.
И вопрос полковника, и ответ на него носили, скорее, такой же формальный характер, как и доклад дежурного планетарных сил обороны в штаб обороны сектора, так как информационные системы обменивались данными автоматически. Штаб обороны сектора оказался легок на помине:
— Товарищ полковник, на связи генерал Иванов! — послышался голос капитана-связиста.
Полковник Петренко сел в кресло за главным пультом и ответил на вызов генерала:
— Слава Руси, товарищ генерал!
— Слава, товарищ полковник! Локаторы дальнего обзора так и не смогли обнаружить среди этого космического мусора вражеские корабли. Мы сделали запрос и военной разведке, и разведке Министерства Безопасности. Но у них тоже пока нет никаких данных о том, кто к вам летит. Хорошо, что их засекли ваши летчики. Объявите им за это благодарность. Мы высылаем к вам два крейсера типа «Варяг-III», но они будут у вас только через несколько суток. Потому вам необходимо отбить возможную атаку на планету и не допустить высадки десанта. Каков ваш план действий, товарищ полковник?
— Я высылаю навстречу истребители, все имеющиеся в наличии четыре эскадрильи. Они сделают разворот и атакуют врага на догонном курсе. В этом случае они смогут подойти на дистанцию эффективного огня, не рискуя принять в лоб груду камней. Противник, вероятнее всего, будет атаковать во время прохождения метеоритного потока в точке максимального сближения с планетой или чуть раньше. Тогда он выйдет из-под прикрытия камней и пыли, и мы сможем уничтожить прорвавшиеся корабли ракетами.
— Хорошо, действуйте в соответствии с вашим планом, товарищ полковник. Слава Руси!
— Слава Руси, товарищ генерал!
Как только сеанс связи закончился, полковник Петренко отдал приказ отправить в атаку истребители, которые уже успели к этому времени выйти на орбиту планеты и разогнаться для старта навстречу приближающемуся врагу. В этот момент система дальнего обзора начала засекать среди камней и пыли вражеские звездолеты. Эти данные пока не были особо точны, но точные сведения уже получили истребители капитана Малинина и лейтенанта Железякина.
— Товарищ полковник, разрешите доложить! — взволнованно произнес майор Мишин, отвечавший за расчет сил и средств.
— Докладывайте! — обернулся к нему Петренко.
— Я только что еще раз проверил расчеты вычислителя. В случае если корабли противника имеют штатное вооружение, а корабли неопознанных типов сопоставимы с опознанными по боевым возможностям, то при потере шестидесяти процентов истребителей они могут успеть уничтожить сорок-сорок пять процентов кораблей противника. Учитывая, что ракетчики смогут открыть огонь только на очень небольшом расстоянии, нет гарантии полного уничтожения противника до момента его выхода на орбиту Кукуевки-четыре. Прогнозируемое количество кораблей противника, которые смогут нанести орбитальный удар восемь-пятнадцать процентов, то есть это будет от пятнадцати до тридцати единиц, но, учитывая их малые размеры, удар не будет сокрушительным. Однако несколько объектов на поверхности планет они уничтожить способны. В случае попытки высадки десанта, поверхности смогут достичь от нуля до шести процентов сил противника, то есть не более пятнадцати кораблей. Это максимум чуть более батальона десанта.
Полковник поморщился, прогноз был даже лучше, чем он предполагал, но у него зародилось какое-то нехорошее предчувствие. На большом объемном проекторе было видно, как четыре русские эскадрильи развернулись и атаковали врага. Был виден и серый шлейф метеоритного потока с отдельными серыми точками крупных метеоритов, между которыми роились красные точки вражеских кораблей. Русские истребители на этом изображении выглядели как четыре группы зеленых точек, которые перестраивались в ровные фигуры боевого построения и заходили для атаки на врага с разных направлений.
А в открытом космосе, за сотни тысяч километров от бункера командного центра штаба планетарной обороны Кукуевки-4, все выглядело по-другому. На фоне черного неба, усеянного звездами, неслись темно-серые силуэты истребителей с золотыми солнцеворотами и изображениями имперских бело-красно-черных флагов на корпусах. Шестьдесят две машины — четыре эскадрильи, составлявшие вместе 684-й истребительный полк планетарной обороны. Сблизившись с метеоритным потоком, истребители снизили скорость, выполнили разворот, перестроились в боевые порядки и пошли в атаку.
Но для противника, похоже, атака истребителей не оказалась неожиданностью. На экранах боевой обстановки красные точки пришли в движение, меняя построение. Это означало, что противник готовится отразить атаку. И он не заставил себя долго ждать. Несколько десятков красных точек отделилось от общей массы и направилось навстречу русским истребителям. По экранам побежали красные строки данных идентификации целей.
— Внимание всем! На нас идут «Шакалы»! — прозвучал в эфире голос командира полка, подполковника Васина. — Общее количество сорок восемь единиц. Расстояние восемь тысяч километров. Приказываю перестроиться для встречного маневренного боя!
«Шакалы» были халифатскими истребителями, примерно равными по классу И-45. Они появились приблизительно тогда же, когда и И-45, после чего неоднократно модернизировались. В том числе существовала достаточно свежая модификация «Шакал-Рэмбо», оснащенная современной альдебаранской наноэлектроникой и достаточно мощными расиянскими плазменными пушками. Определить, машины какой модификации шли навстречу, русские летчики не могли, хотя понимали, что это были далеко не те машинки с примитивной кремниевой электроникой и слабыми лазерными пушками, какими их спроектировали сорок лет назад.
— Внимание! Атака плазменными торпедами! — послышалось предупреждение командира полка по гиперсвязи.
Но летчики и так видели красные мигающие точки, отделившиеся от меток основных целей и помчавшиеся навстречу русским машинам. Расстояние было маленьким, количество торпед большим, а построение русских эскадрилий плотным, потому не было возможности эффективно осуществить маневр уклонения. Судя по всему, каждый из «Шакалов» выпустил одну за другой четыре торпеды, классифицированные как «Менестрель-II» — новые, достаточно эффективные самонаводящиеся плазменные торпеды, производившееся на экспорт Республикой Антанта. Эти торпеды «Шакалы» могли нести только на внешней подвеске, как раз по четыре штуки каждый. Первый ход в этой смертоносной партии сделал противник, и ход весьма сильный.
Как только торпеды вошли в зону поражения, И-45 открыли по ним огонь из гиперлучевых пушек. Сбить плазменную торпеду лучевым оружием можно только очень точным попаданием в ее ядро, что весьма сложно. Но и прохождение луча через оболочку торпеды рассеивало некоторое количество плазмы, снижая тем самым ее мощность. Мигающие точки одна за другой исчезали с экрана, но оставшиеся продолжали стремительно двигаться на сближение с зелеными точками, отображавшими положение русских истребителей. И-45, продолжая стрелять, сменили построение на менее плотное. И вот, когда торпеды оказались на расстоянии всего четырехсот километров, наступил решающий момент. Зеленые точки на экранах резко заметались — это русские истребители пытались увернуться от идущих к ним торпед маневром ближнего уклонения. Удалось это далеко не всем. Среди звезд полыхнули вспышки плазменных взрывов. Какие-то торпеды смогли непосредственно попасть в истребители, какие-то были подорваны дистанционными взрывателями, когда их управляющие системы сообразили, что прошли мимо цели. Но и близкий взрыв мог если не уничтожить, то повредить истребитель, тем более учитывая, что И-45 были относительно легкими машинами, а потому имели не очень толстую броню и относительно слабые защитные поля.
В командном центре штаба планетарной обороны также с напряжением следили за ходом боя. Как только торпедный залп достиг русских эскадрилий, полковник Петренко нервно обернулся к офицерам, сидевшим за терминалами командно-боевой информационной системы:
— Что там у них?! Какие у нас потери?!
— Двенадцать машин погибли. Девять — сильные повреждения, потеря боеспособности. Четырнадцать — повреждения с сохранением частичной боеспособности. Общая потеря боеспособности полка сорок один процент.
Полковник сжал кулаки. Он знал, что бой будет тяжелым, но потерять треть машин в самом начале он не рассчитывал. Оставалось надеяться лишь на то, что мощь первого вражеского удара была обеспечена полной разгрузкой внешних подвесок «Шакалов», и теперь удастся переломить исход первого боя в свою пользу за счет того, что И-45 были вооружены новыми гиперлучевыми пушками, в то время как «Шакалы» имели конструктивные ограничения на габариты встроенного вооружения и, соответственно, не могли быть оборудованы сравнимым по мощности оружием.
Но вражеские истребители явно имели хорошего командира, знакомого с тактикой и вооружением имперских вооруженных сил. Выпустив плазменные торпеды, они резко затормозили и развернулись, пытаясь вернуться под прикрытие метеоритного потока до того, как окажутся в радиусе огня гиперлучевых пушек. Да и оснащение у непрошеных гостей было основательно продумано. Разворачиваясь, «Шакалы» выбрасывали ложные цели. Русским пилотам пришлось открыть огонь на предельной дальности. Из-за обилия ложных целей боевые информационные системы не могли сразу определить, сколько было реально уничтожено вражеских истребителей. До того, как машины противника вернулись под прикрытие метеоритного потока, русские истребители успели сделать только один-два залпа. Еще один залп был сделан в момент входа «Шакалов» в шлейф потока. Дальнейшая стрельба с большого расстояния уже стала бесполезна, и И-45 пришлось идти на сближение, теряя преимущество в дальности действия бортового вооружения.